Книга Вечный союз - Уильям Форстен

– Ты говорил с ними? – спросил Эндрю.

– По вашему приказу я выяснил, что среди них есть люди, знающие русский, – ответил Винсент. Его голос мог заморозить всю воду во Внутреннем море.

– Пойдемте со мной.

Эндрю со своими спутниками приблизился к четырем пленным. Карфагеняне выглядели изможденными и подавленными, однако в их темных глазах, смотрящих на победителей, читались гордость и непокорство. Все они носили черные бороды и, на взгляд Эндрю, здорово смахивали на медведей.

– Кто из вас говорит по-русски? – обратился он к ним.

Один из карфагенян выступил вперед.

– Твое имя?

– Бака, командир бригады из десяти галер.

– Вы хорошо сражались, Бака. Я восхищаюсь вашей храбростью.

Карфагенянин метнул на Эндрю взгляд, полный недоверия.

– И все же мы проиграли, – наконец ответил он. – Вам не следует этого стыдиться. В этом поражении виноваты не вы, а ваш командир, перечеркнувший все то, чего вы добились своей доблестью.

По лицу Баки было видно, что он хочет что-то сказать, однако карфагенянин сдержал себя и медленно покачал головой.

– Ты Кин?

– Да, я полковник Эндрю Кин. – Что ты хочешь нам сказать?

– Переведи мои слова своим друзьям, и пусть они передадут их всем вашим людям.

Бака согласно кивнул.

– Во-первых, среди них есть ваш главнокомандующий?

– Гамилькара здесь нет. Драке, который командовал нашим флотом, как я слышал, покончил с собой, чтобы не сдаваться в плен.

– Мне жаль, что он так поступил. – В голосе Эндрю звучало сочувствие. – Я назвал бы ему те же условия, какие я сейчас предложу тебе.

– Какие же?

– Пока что вы все останетесь на берегу. У вас будут конвоиры. Скажи своим солдатам, что с их стороны будет глупостью затевать новый бой. Я не хочу новых жертв среди карфагенян и тем более среди своих людей. И еще передай своим, что если они захотят скрыться в холмах, то мы не будем им мешать. Однако им будет трудно найти пропитание. Там есть несколько русских деревень, но их жители хорошо вооружены и дадут решительный отпор любому, кто посягнет на их имущество. Уверяю тебя, те, кто выберет путь в холмы, горько об этом пожалеют.

– А что нас ожидает здесь? – поинтересовался Бака.

– Прямо сейчас мы накормим вас и постараемся помочь вашим раненым. Здесь останется наш лучший врач. Он уже распорядился, чтобы все пострадавшие в бою получили должный уход независимо от того, на чьей стороне они воевали. В первую очередь помощь будет оказана тяжелораненым, моим и вашим. Если ты знаешь кого-нибудь из карфагенян, кто имеет опыт врачевания и может ему помочь, это пойдет на пользу всем нам.

– Сэр?

– В чем дело, Джон? – тихо спросил Эндрю.

– Сэр, большая часть нашего провианта пропала во время боя. Я устроил склад у нашей последней стоянки, там остался шестидневный запас продовольствия. Но все остальное было на кораблях, и мы с трудом наскребем еды на десять дней для самих себя.

– Тогда мы все потуже затянем пояса, – спокойно ответил Эндрю. – Будь я проклят, если позволю морить голодом беззащитных пленных!

– Ты над нами смеешься? Это какой-то фокус? – с презрением произнес Бака.

– Думай что хочешь. – В голосе Эндрю звучала обида. – Но вот тебе мое обещание: несмотря на предостережение моего интенданта, я не оставлю вас голодными. Переведи это!

Бака начал что-то быстро говорить своим товарищам. Эндрю бросил взгляд на русского моряка, который стоял в стороне и, казалось, с праздным интересом наблюдал за действиями своих командиров. Моряк едва заметно кивал.

Бака точно передавал его слова.

Трое карфагенян поражено уставились на Эндрю. Затем один из них бросил отрывистую фразу.

– Что с нами будет потом? – перевел Бака.

– Мне очень жаль, но, пока продолжается война, вы будете оставаться нашими пленниками. С вами будут хорошо обращаться. Вашим офицерам я позволю сохранить свои мечи и знаки отличия. Если эта война затянется, вас переведут вглубь страны. Я попрошу вас помочь нам убрать урожай – это законная просьба, ведь мы будем вас кормить. Вас разместят в деревнях, и, если вы будете соблюдать наши законы, никто из карфагенян не попадет в темницу. После окончания войны вы все будете отпущены на свободу. Вы сможете вернуться домой или остаться здесь. – Эндрю сделал паузу, чтобы усилить впечатление от своих слов. – Или, если захотите, – медленно добавил он, – отправляйтесь домой, забирайте свои семьи и друзей и возвращайтесь к нам. Мы обеспечим вас землей, и вам будут не страшны убойные ямы мерков. – Ты не обманываешь нас? – В голосе Баки прозвучало нескрываемое изумление.

– Правдивость моих слов может подтвердить вам только время, – ответил Эндрю, – но клянусь вам своей честью, что я был перед вами искренен, и пусть ваши и мои боги покарают меня, если я нарушу свои обещания. Теперь передай остальным мои слова.

Бака повернулся к своим друзьям. Эндрю перевел взгляд на Марка, который выслушал его речь в переводе Винсента.

– После того что карфагеняне сделали с моим городом, – недовольно проворчал консул, – мне следовало бы отправить большинство из них в Рим и заставить восстанавливать разрушенное, навсегда обратив их в рабов.

– Я думал, вы отменили рабство, – перешел на латынь Эндрю.

Марк хмыкнул и покачал головой:

– Это не распространяется на военнопленных.

– Марк, нам представилась уникальная возможность. Эти карфагеняне не виноваты в том, что произошло. – При этих словах Эндрю грозно посмотрел на Винсента. – Их вовлекли в эту войну мерки и Кромвель, давший им оружие. Может быть, они напали бы на вас и по своей воле, а может быть, и нет. Но там, откуда я пришел, к побежденному противнику принято относиться с христианским милосердием. Спросите об этом у любого солдата из Тридцать пятого, и он скажет вам то же самое.

Винсент покраснел от стыда и опустил глаза.

С этим мальчиком что-то происходило, и Эндрю чувствовал, что должен помочь ему справиться с этой бедой. Но полковник понимал, как трудно будет Винсенту победить ненависть к самому себе, вызванную тем, что он отказался от моральных принципов, на которых был воспитан. Эндрю видел, что он мучится, не находя ответов на свои вопросы – вопросы, которые большинству людей даже не приходят в голову.

– Мы хотим тебя спросить еще только об одном, – произнес Бака, прервав размышления Эндрю.

Карфагенянин смотрел прямо на него, черная борода в завитках опускалась ему почти до пояса.

– Вы не понимаете, почему я так снисходителен, – догадался Эндрю.

– Если бы битва завершилась в нашу пользу, вы все стали бы нашими рабами.