Книга Мастер Миража - Елена Долгова

– Они берут у типов с резиновой совестью и толстыми карманами заказы на запрещенные ментальные наводки. Копаются в мозгах их клиентов и врагов. Плата идет наличными, сейчас как раз начинается дележ денег и заказов.

– Тогда почему нас не выгнали?

– Они не представляют, как псионик до двадцати может заниматься чем-то другим. Это клановый бизнес небогатых псиоников. Раз мне восемнадцать, значит, я тут считаюсь своим. А ты и Рикс для них пустое место. Норма-ментальных держат за полуидиотов.

– Лучше бы уйти.

– У них иерархия и ритуал. Надо дождаться конца. Если мы просто встанем и двинем на выход, наверняка начнется драка.

Ивейдер кончил говорить, худые фигуры одна за другой приближались к вожаку и брали сверточки денег, почему-то перевязанные грязной ниткой. Под конец Гиена сам прошагал к Вэлу, оттеснил его в сторону. Закуток в углу отгораживала груда ящиков. Ивейдер сел на перевернутую пластиковую коробку, вытащил и закурил тонкую сигарету. Дым вился мелкими кольцами и пахнул не табаком, а незнакомой травой. Далькроз рассматривал вожака так, чтобы не разозлить его пристальным вниманием и не показать отвращения. Скулы Гиены обтягивала сухая, едва ли не старческая кожа. Он был жестким, этот иллирианский ивейдер, но и испуганным одновременно. Напряжение проглядывало в едва наметившемся дрожании пальцев. А пальцы у Гиены были красивые – тонкие и ровные, с правильными ногтями. На ногте левого мизинца белело маленькое неровное пятнышко. «Все-таки парень это или девушка?»

– Я хочу с тобой поговорить. Ты иностранец?

– А что, очень заметно? Да, я каленусиец.

Вэла удивила наметившаяся в Гиене перемена – он вдруг заговорил на почти правильном иллирианском языке:

– Я давно ждал кого-нибудь оттуда.

– Зачем тебе каленусийцы?

– Тебе только семнадцать?

– Восемнадцать.

– Мне уже девятнадцать. Еще год дела, и я спекусь, ты сам, наверное, знаешь, как такое случается. Однажды начинает все болеть, оно болит и болит все сильнее, выпивает жизнь, сводит с катушек. Потом кровь из носу. Становишься полутрупом, через неделю-другую и конец. Мне придется или подохнуть, или завязывать с делом. Я смотрю, ты совсем не постарел, друг псионик. Мало работы?

– Точно.

– Тогда ты заявился куда надо. Я могу взять тебя в долю, вместо себя, ты мне очень понравился. Эти двое норма-ментальных у тебя на крючке?

– Конечно. Я их скрутил до полного подчинения.

– Будут вместо прикрытия. Если что, пустишь их в расход.

– Ты хотел спросить только об этом?

Гиена помялся, цепко всматриваясь в Вэла, потом отложил потухшую сигарету.

– Не только. Ты что-то слишком молодой, приятель. Свежая мордочка, гладкая кожа. Может быть, отыскал-таки пилюльки бессмертия?

В этот момент Гиена больше походил на девицу – грустную, потасканную и задумчиво-печальную. Тень от пушистых ресниц мягко упала на серую, будто обтянутую пергаментом, щеку.

«А ведь по мне становится слишком заметно, что я не подвержен негативному эффекту Калассиана, – впервые отчетливо понял Король. – Вот и Гиена что-то почуял. Если о „пилюльках“ подумают другие, меня будут просить и умолять поделиться устойчивостью к эффекту, и им плевать, что я не в состоянии это сделать. Зато как только люди Гиены поймут, что я бессилен продлить им жизнь, меня убьют. Просто так, для того, чтобы уравнять шансы на гибель».

– Если ты имеешь в виду устойчивость к негативному эффекту, то у меня ее нет.

Гиена грустно кивнул:

– Я еще малявкой догадался, что чудес не бывает. Наверное, ты богатенький, раз до восемнадцати потратил так мало сил.

– Мне раньше везло, но счастье – дело переменчивое.

– Теперь ты знаешь, куда приходить. Я готов дать тебе шанс подзаработать. Только не вздумай брать заказы помимо гнезда. За подобные финты у нас полагается вздрючка.

– Хорошо.

Король вернулся к Марку и шепнул ему:

– Уходим. Рикс был прав – тут такое гнездо с птенчиками, в котором копаться опасно.

Гиена растолкал ивейдеров и вразвалку двинулся вслед за Вэлом. Король содрогнулся в душе, изо всех сил удерживая барьер. В барьер что-то осязаемо давило – как будто парус прогибался под ветром. «Если он сумеет поймать мои мысли, то нам конец».

– Прощай, друг.

Ладонь ивейдера повисла в воздухе, в жесте незавершенного рукопожатия. Король отчетливо видел мельчайшие линии на коже Гиены, ровные ногти и неровное белое пятно на мизинце.

«Мне нельзя прикасаться к нему».

– Почему ты не хочешь взять мою руку? Ты что, из прето?

– Нет.

Король взял ладонь вожака и крепко сжал ее. В тот же миг защита Далькроза исчезла, сметенная ударом. Вэл отчетливо ощутил боль наводки и опустошенность, которая остается после чужого вторжения. Сознание не помутилось, дискомфорт почти мгновенно улетучился, но Вэл почувствовал себя беззащитным и голым, казалось, каждая мысль сама собой произносится вслух.

«Он снес мой блок».

– Здесь прето! – заорал Гиена. – Он нам соврал! У него есть секрет!

А может быть, он и вовсе не кричал, в этот момент Король принял бы любую мысль за крик.

– Уходим!

Рикс, кажется, опять ударил кого-то. Внезапная паника помешала наводкам – псиоников оказалось слишком много. Кто-то взвыл, должно быть, сгоряча получив от приятеля. Марк дернул Короля к прикрытому листом пластикофанеры выходу. Они втроем вывалились в темно-синюю муть южной ночи. За спиной кипела драка.

– Я вас предупреждал, идиоты! – простонал в отчаянии преторианец. – Шутки кончились. Нас выдали ваши проклятые мозги, Далькроз. В конце концов, это нелепо, умирать из-за дурака-идеалиста.

– Почему мои мозги?

– Потому что мастер Беренгар в обруче, а у меня есть карманная защита.

– Сейчас не время сводить счеты.

– Идите вы в Пустоту.

Все трое замолчали и понеслись что было сил, выбирая повороты наугад. Шум погони вроде бы затих, потерялся в кривых переулках.

– Не обольщайтесь, сейчас они начнут искать нас по ментальному следу.

Мелькали тускло светящиеся окна. Где-то хлопнула разбухшая дверь. Тяжелый силуэт появился на пороге лачуги.

– Это сыщики из уголовки. Ату их!

Грохнул выстрел из пулевого оружия. Рикс упал ничком и зарылся лицом в сухую пыль.

– Вставай!

Преторианец обмяк неловкой грудой и не шевелился.

Здоровяк на пороге методично, но не очень прицельно расстреливал обойму в ночь, попадая мимо. Марк ухватил Короля за рукав: