Книга Оборотень - Фридрих Незнанский

— Ладно, симулируй дальше. А мы с Шурой сейчас к тебе заедем. Надо же навестить больного товарища.

— Да ладно — попытался отбрыкаться Турецкий.

— Уже едем, — все тем же бодрым голосом сказал Меркулов и положил трубку.

Продолжая стоять у телефона, Турецкий задумался. Что-то в голосе Меркулова показалось ему странным. Уж слишком он звучал весело и беззаботно. Это было очень не похоже на Константина Дмитриевича, который за последние десять лет вряд ли хоть раз был по-настоящему бодр и весел.

«Хотят поговорить в неформальной обстановке», — понял Александр Борисович.

И, как обычно, оказался прав.

Не прошло и получаса, как на пороге квартиры Турецкого появились один за другим Меркулов, Романова и Слава Грязнов. Замыкал группу, пришедшую «навестить товарища», старый криминалист Моисеев.

После того как Александр Борисович провел гостей в комнату, куда пришлось перетащить с кухни табуретки, после того как разложили большой круглый стол, а хозяин заварил свежий чай и достал из буфета весь оставшийся с прошлого года запас варенья, в комнате внезапно повисла мрачная тишина.

Еще с минуту назад все шутили, подсмеивались друг над другом, бодрились, но теперь от оживления не осталось и следа.

А чему, собственно, радоваться?

Первой нарушила молчание Александра Ивановна.

— Ну что будем делать, друзья мои хорошие?

— Ты, Шура, конкретнее — в отношении чего? — спросил Меркулов.

— Да я как-то сразу обо всем, — ответила Романова. Она подперла голову рукой и, не глядя ни на кого, сказала: — Кому верить, а? Одни подлецы вокруг. Ну если даже такие, кому доверяешь на все сто, оказываются оборотнями… Борька Карелин… До сих пор в голове не укладывается.

— И все-таки он такой один, — попытался утешить Романову Турецкий.

— Один! Да что ты понимаешь! — махнула рукой Шура. — Сколько раз мы с ним в таких передрягах участвовали, сколько он шкурой своей рисковал! Еще вчера утром я бы за него поручилась как за себя саму, понимаешь?

— Хорошо, что он в конце концов себя выдал, — тихо сказал Моисеев. — Это ведь произошло совершенно случайно, как я понял. Ваш молодой сотрудник, Саша, рассуждал совершенно неправильно. И в его поступках не было никакой логики. Случай, и только.

— Вот это-то и плохо, — мрачно заметил Меркулов, — что оборотней мы раскрываем только по чистой случайности.

— Вот потому-то я и создал «Глорию», — заметил Грязнов.

— Ну и занимаешься слежкой за неверными мужьями, — отозвался Меркулов.

— Между прочим, если бы не моя слежка за неверными мужьями, черта с два вы бы вывели на чистую воду Кошелева и Придорогу, — рассердился Грязнов, а затем уже примирительным тоном добавил: — Правда, для этого мне пришлось нарушить устав собственной фирмы.

— Ладно. — Меркулов поставил чашку и хмуро оглядел всех собравшихся. — Мы ведь здесь не собачиться собрались. А думать. О том, что дальше делать.

Этот вопрос сейчас занимал всех, в том числе и Турецкого.

Самое парадоксальное, что картина убийства Ветлугиной уже прояснилась. Но от этого было не легче.

— Давайте я расскажу все так, как это понимаю, а вы меня поправите, если что не так, — предложил Меркулов.

С ним все согласились.

— Итак, какова была расстановка сил на канале «3x3», где работала Алена Ветлугина, — начал Меркулов, — мы все себе представляем. Основные средства телевидению по всему миру дает реклама, здесь же львиную долю прибыли присваивала фирма «Телекоммерс», а точнее, ее руководитель Асиновский. На этой фигуре я не стану специально останавливаться. Скажу честно, в течение некоторого времени для меня это был подозреваемый номер один.

— Для всех остальных тоже, — подал голос Моисеев. — Но мы недоучли, что Асиновский слишком умен и найдет выход из любой ситуации.

— Ветлугина ему действительно не могла помешать, — подхватил Турецкий. — Она была слишком честная, слишком не искушенная в интригах. Она слишком доверяла тому, что говорят. А когда тебя окружают такие, как этот Куценко… — Александр Борисович посмотрел на Романову. — Там тоже свои предатели, Шура.

— Да, после того как Саша поговорил с Асиновским, а затем с Сомовым, я пришел к выводу, что версию Асиновского можно, во всяком случае на некоторое время, отложить. Точно так же как куцые версии двоюродного брата из Феодосии и этого ее пасынка Шакутина.

— Не прибили его очаковские? — спросил Турецкий, который совершенно выпустил Шакутина из своего поля зрения.

— Да нет вроде, — ответила Романова. — Сигналов не поступало. Он вроде квартиру собирался продавать, расплатился, наверно, с долгами. Ох уж мне этот мелкий бизнес…

— Гораздо больше меня интересовал рекламный мальчик. Этот Максим Сомов. Удивительно, как он всегда оказывался единственным свидетелем, как он всюду поспевал. Он наблюдал стычку Ветлугиной с Асиновским, он же выдворял из ее дома Шакутина, один из немногих присутствовал при записи интервью с киллером, наконец, именно он оказался в квартире Ветлугиной в ночь убийства и дал нам полное описание Снегирева.

— Наш пострел везде поспел, — иронически заметил Грязнов. — Бояркин его же застал на даче у Придороги. Он ведь спал со всеми подряд, независимо от пола и возраста. Вот уж действительно, без мыла в жопу влезет.

— Честно говоря, хоть о покойниках и не принято, но я таких подонков редко встречала, — в сердцах сказала Романова. — Просто мразь какая-то. И как всем умел втереться в доверие. Алена ему доверяла, а он с Асиновским строил планы, как ее лучше провести.

— А с Придорогой, я уверен, думал надуть Асиновского, — задумчиво сказал Меркулов.

— И бриллиантик не забудьте, — вставил Моисеев. — У своей же подруги и покровительницы бриллиантовую подвеску украл. Когда понял, что можно свалить на другого. Я же говорил, Саша, должна быть подвеска.

— Вы можете надо мной иронизировать, — заметил Меркулов, — но я какое-то время действительно всерьез подозревал Сомова. Правда, мотивы были не вполне ясны.

— Нет, — покачал головой Турецкий, — у этого петюнчика кишка тонка. Самому на курок нажать! Да ты что! Вот тайком украсть, нашептать на ухо, подставить другого — это пожалуйста. Я сначала был уверен на все сто, что кассету с записью интервью он и унес из архива. Пришел, очаровал всех женщин, те и не заметили, как кассета тю-тю.

— Насчет того, что он не мог выстрелить сам, ты, конечно, совершенно прав, — кивнул Меркулов. — Но он мог НАНЯТЬ. Мы ведь с вами ни минуты не сомневались, что Ветлугину убил профессионал? Другое дело, КТО был этим профессионалом — тут мнения разделились. Как бы там ни было, но Максим Сомов хотел, скорее всего, одурачить всех и вся, получить самый большой куш, стать самым богатым. И ради достижения этой цели действовал неразборчиво. Сначала представился Ветлугиной этаким рекламщиком нового типа — честным, которому не все равно, кому он платит. Затем подъехал к Асиновскому, наверняка выбалтывая ему все Аленины секреты. А когда почувствовал, что Придорога не так прост, как казался, нашел и к нему путь.