Книга Черная вдова - Анатолий Безуглов

— Это вопрос вопросов, — усмехнулся подполковник. — Действительно, нахождение в этом месте Варламова как-то можно объяснить: ехал на машине, и бурный поток смыл в море…

— Не очень убедительное объяснение, — заметил Игорь Андреевич. — Ведь заместитель министра находился на заднем сиденье «Жигулей». То есть не за рулём…

— Его могло швырять в машине, когда несло наводнением, — пожал плечами Кичатов. — Вот поэтому он и оказался сзади.

— Хорошо, — с натяжкой согласимся, — сказал Чикуров. — А как же остальные утопленники?

— Но ведь машину скорее всего несло не один десяток метров, — заметил Жур. — Дверцы могли открываться и закрываться…

— Но почему остальные утопленники должны были находиться в этой машине, — подполковник сделал ударение на слове «этой». — А может, они ехали в другой? И водолаз просто не обнаружил эту другую?

— Не обижайтесь, Дмитрий Александрович, — сказал Чикуров, — но, по-моему, дно моря в этом месте обследовали из рук вон плохо! Когда вы вчера рассказывали мне, я не хотел акцентировать… Хорошо, что вы сами подняли этот вопрос. Я считаю, что нужно обшарить все, буквально все! Захватить куда больше территории дна! И привлечь к этому не одного водолаза, а пять, десять!..

— Согласен с вами, — кивнул подполковник. — Моё упущение.

— Понимаете ли, — продолжал Чикуров, — у меня такое ощущение, что есть ещё, обязательно существуют какие-то вещи, улики, указывающие на то, почему погибшие оказались в районе наводнения. И скорее всего, улики эти смыты в море! Возможно, палатка или ещё автомобиль… Потому что ночью в ущелье просто так не прогуливаются.

— Я тоже думал об этом, — подхватил Жур. — Ведь вокруг Южноморска полным-полно дикарей. Сейчас, осенью, конечно, меньше, чем летом, но все равно есть! Одни ставят палатки, другие спят в своих машинах, а некоторые, особенно молодёжь, ночуют прямо под открытым небом в спальных мешках.

— Вот именно, — кивнул Игорь Андреевич. — Просто на земле вряд ли бы кто улёгся спать… Но вернёмся к утопленникам. Одна это компания или же совершенно не связанные друг с другом люди? И действительно ли все они жертвы несчастного случая, то есть разбушевавшейся стихии? А может, кто-то из них попал в море до смерча? — он снова замолчал, ожидая услышать мнение собеседников.

— Приходится признать, — спустя некоторое время сказал Кичатов, — что пока мы только ставим вопросы, а ответов на них — увы…

— Я тоже склонен так считать, — вздохнул Игорь Андреевич. — Единственное, что бесспорно, — это смерч. Остальное покрыто мраком.

— Нашей южной чёрной ночью, — усмехнулся капитан Жур. — И все же кое-какие проблески есть. Так сказать, сверкают отдельные звёздочки…

— Звезды тут у вас яркие, — улыбнулся подполковник, вспоминая свой неудачный медовый месяц, уж они-то с Ларисой насмотрелись на ночное небо.

— Как я понял, вы имеете в виду проблески по нашему делу?

— Так точно, Игорь Андреевич, — сказал Жур. — Кажется, мне удалось выйти на аквалангиста.

— Это который вытащил из моря утопленника со странной аппаратурой на теле? — уточнил Кичатов.

— Его, — подтвердил капитан и продолжил: — Помните, Зайковский показал, что человек с аквалангом был значительно выше второго мужчины на берегу? Из всех подозреваемых я остановился на инструкторе физкультуры детского санатория «Ласточка». Валентин Трёшников, двадцати шести лет от роду, рост под два метра, кандидат в мастера спорта по подводному плаванию. В Южноморск приехал в прошлом году после окончания института физкультуры. Как ему удалось устроиться в санаторий, сказать трудно, во всяком случае — живёт он на птичьих правах. Ни кола, как говорится, ни двора… У Трешникова одна надежда решить проблему с жильём — жениться на Нелли Колесниковой, которая работает в том же санатории воспитательницей.

— Любовь по расчёту? — спросил Кичатов.

— Нет, любовь настоящая, оба готовы хоть в шалаш, лишь бы вместе, — ответил капитан Жур. — Но поначалу ситуация для влюблённых складывалась так скверно, что дальше некуда. Папаша Нелли был категорически против зятя-физкультурника. Мол, что это за профессия для мужчины? Ежели бы ещё знаменитый чемпион, заслуженный мастер спорта, тогда другое дело! Слава богу, за дочку вступилась мамаша. Да и Нелли проявила характер: не дадите благословения, горевать не будем, поедем жить в Кинешму, к матери Валентина. Побушевал Колёсников, да и смирился. Жених и невеста подали заявление в загс. А расписываться они должны были вчера. Однако позавчера, то есть двадцать третьего октября, когда обнаружили утопленника с аппаратурой, произошли события, которые не укладываются ни в какие рамки. Валентин Трёшников в этот день не вышел на работу — это раз. После обеда он позвонил директору санатория и сообщил следующее: получил телеграмму из Кинешмы, что мать в тяжёлом состоянии, и поэтому он срочно улетает, — это два. Директор, естественно, выразил сочувствие и не стал препятствовать. Таким образом, соединение двух горячо любящих сердец, которого они так ждали и добивались, откладывается на неопределённый срок — это три!

Виктор Павлович замолчал.

— Ну и что в этом необычного? — нетерпеливо спросил Кичатов.

— Во-первых, никакой телеграммы из Кинешмы Трёшников не получал, — стал загибать пальцы Жур. — Во-вторых, мать его совершенно здорова. И в-третьих, Валентин Трёшников вчера улетел в Алма-Ату… Вот какие зигзаги в поведении парня.

— К кому он полетел? — спросил Чикуров.

— У Трешникова там дед, отец матери.

— Адрес?

— Есть, — кивнул Жур.

— Ну что ж, — как бы подытожил его сообщение Игорь Андреевич, — скорее всего, Трёшников действительно тот самый аквалангист, которого видел Зайковский. А насчёт второго мужчины что-нибудь узнали?

— Глухо, — ответил Виктор Павлович. — То есть ни одной ниточки, ни одной зацепочки.

— А что сообщили насчёт Приваловой, жены владельца «Жигулей»-фургона?

— Она уже в Барнауле, — сказал капитан. — Вернулась домой после отдыха.

— Пора бы уже прояснить вопрос, почему автомобиль здесь, а хозяин в Сибири, — нахмурился Игорь Андреевич. — Не дай бог, Привалов вместе с культурой несёт в массы гашиш! Считаю, Виктор Павлович, что вам нужно отправиться в Барнаул, а затем навестить в Алма-Ате Трешникова.

— Все понял, Игорь Андреевич, — ответил Жур.

Он позвонил в аэропорт. Самолёт на Барнаул улетал через три часа.

— Успеете собраться? — спросил Чикуров.

— Какие там сборы, — улыбнулся Жур. — Чемоданчик дома всегда наготове.

Следователи пожелали оперуполномоченному уголовного розыска счастливого пути.

После его ухода Кичатов отправился в НТО, а Чикуров поехал в порт «выбивать» водолазов. Там Игорю Андреевичу пришлось приложить немало усилий, чтобы ему выделили катер, который тут же отчалил в сторону устья Чернушки. Сам Чикуров разработал с тремя здоровенными парнями, которым предстояло обшарить морское дно, план поисков. Понятыми должны были быть двое членов команды.