Книга Чувство льда - Александра Маринина

Нана достала другой список, по которому рассылалисьприглашения в клуб. Потом еще один, точно такой же: с этой копией один изсотрудников службы безопасности находился у входа в клуб и отмечал имена прибывших.Выходило, что из четырех авторов, посетивших издательство «Новое знание»вечером 7 марта, приглашения посылались троим, а в клуб пришли только двое.Один из них – пожилой весельчак и выпивоха, не пропускающий ни одногомероприятия, на которое его приглашают, поскольку страсть как любит халяву,другого спокойно можно причислить к мужчинам, положительным во всех отношениях:серьезный научный работник, публикующий в издательстве серию брошюр по историиевропейских столиц. Нана и Антон сошлись во мнении, что эти два человека врядли будут красть оружие, а потом убивать Катерину. Зачем им это? Мотива нет. Инеприязни к директору издательства они не испытывают, гонорары получают вполнедостойные, и относятся к ним здесь, как и ко всем авторам, вежливо и предупредительно.

Настала очередь троих журналистов, но очень быстровыяснилось, что в клуб их не приглашали. А уж о директоре типографии ипредставителе флористической фирмы и говорить нечего.

– Слушай, – Нана тряхнула головой, словно пытаясьпридать мыслям новое направление, – а чего мы с тобой так уперлись ввечеринку? Почему мы решили, что тот, кто убил, обязательно был в клубе? Нуукрал пистолет – и украл, украл и застрелил Катерину, а клуб-то тут при чем?

– При том, что человек должен был точно знать, чтоимеет смысл ждать Катерину в подъезде после полуночи. Откуда он может этознать, если не был в клубе и не видел ее там?

– Но он мог ее выследить. Стоял возле дома, увидел, чтоона поехала куда-то, отправился следом… и так далее. И потом, Тоша, мы не знаемточно, из какого пистолета застрелили Катю, из нашего или нет, поэтому мывообще не должны об этом думать. Наша задача – найти вора. Ведь вполне можетбыть, что человек украл оружие и сидит себе спокойно дома, любуется на новуюигрушку, а Катю убили из другого «ИЖа».

Антон несколькими ловкими движениями сложил все списки водну стопку, выровнял края и аккуратно положил на стол.

– Нана, Катерину убил кто-то из Филановских. Один изних признался, другой его покрывает. Они оба имели возможность зайти в дежуркуи взять пистолет, Андрею пропуск не нужен, он приходит в издательство как ксебе домой, и седьмого марта он приходил, я сам его видел, он приносил цветыАнне Карловне. Это было около пяти вечера. О шефе я вообще не говорю. Чем мытут с тобой занимаемся? Неужели ты веришь, что в течение одних суток может бытьсовершено два разных преступления, в которых задействованы два разных пистолетаодной и той же марки и которые касаются одного и того же издательства? Веришь?

Нана снова посмотрела в угол, на высокое растение вфисташково-зеленом горшке. Тройной аксель с шагов…

– Тоша, я не верю, что Саша или Андрей могли убитьКатю, – тихо сказала она. – Я готова поверить во что угодно, тольконе в это. Лучше я буду верить в совпадения.

* * *

Любовь Григорьевна готовилась несколько дней. Обдумывала,что сказать, как сказать, как одеться. Она не хотела пользоваться машиной сводителем, работу которого оплачивает Саша: водитель предан хозяину и ничего отнего не скрывает. Долго соображала, как вызвать такси – за последние годы онасовершенно разучилась справляться самостоятельно с такими бытовыми проблемами,все за нее делал и решал Александр. Она не думала о том, какие продукты лучше игде их купить – это делала домработница, за которую платил племянник, она незнала, в каких аптеках продаются нужные матери лекарства и средства по уходу –для этого есть опытные сиделки с медицинским образованием, которые тожеполучали зарплату из рук Филановского, она представления не имела о том, какоформить поездку за границу и получить визу и что делать, когда заканчиваетсясрок действия загранпаспорта – все эти и многие другие проблемы Саша решал сам.

На такси подъехала к издательству, попросила водителяпоставить машину в сторонке, там, куда не достает всевидящее око камеры видеонаблюдения,и стала ждать. Без четверти шесть. Если Колосов работает, как все, то скоро онвыйдет. Узнает ли она его? Прошло двадцать пять лет, четверть века. С умасойти!

Ждать пришлось не очень долго, Дмитрий вышел минут черездвадцать. Постаревший, но все такой же красивый, и прическа такая же, как былакогда-то, только черные как смоль волосы стали наполовину седыми. ЛюбовьГригорьевна почему-то была уверена, что он сядет в машину, но Колосовнеторопливо направился в сторону метро. Ну что ж, там она его и встретит.

У метро она велела водителю ждать и вышла. А вот и Дима,идет, погруженный в свои мысли, на губах чуть заметная улыбка. Мечтает о чем-топриятном? Ну само собой, о деньгах Филановского и мечтает.

Любовь Григорьевна сделала несколько шагов ему навстречу.

– Здравствуй, Дима, – сказала она и снеудовольствием поняла, что голос-таки дрогнул. А ведь она собиралась бытьжесткой и суровой.

Колосов остановился, словно споткнулся, на лице мелькнуларастерянность.

– Люба?

– Чему ты так удивляешься? Ты же сделал все для того,чтобы мы с тобой встретились. Ты ничего не просил в своих письмах, тольконапугать меня старался. Стало быть, ты предполагал, что просьбу будешьвысказывать при личной встрече. Ну, так я тебя внимательно слушаю. Чего тыхочешь?

Голос ровный, уверенный. Хорошо. Она справилась.

– Нас увидят, – торопливо проговорилКолосов. – Сейчас все наши идут к метро. Давай куда-нибудь зайдем.

Они дошли до угла, свернули в переулок и оказались передвходом в кофейню. Любовь Григорьевна решительно толкнула дверь, даже неоглянувшись на своего спутника. Вот так, пусть знает, кто хозяин положения икто принимает решения. Уж во всяком случае, не он. Проходимец. И шубку надосбросить ему на руки, как прислуге. И место выбрать самой. Только не у окна,подальше, в глубине зала, лучше в уголке, где мало света. Даже если сюдазабредет кто-нибудь из сотрудников издательства, они вряд ли сумеют разглядетьв этом подвальном полумраке тетку шефа.

Они так и не обменялись ни единым словом, пока официантка непринесла ей чай в крутобедром фарфоровом чайничке, а Колосову – виски в широкомтолстостенном стакане.

– Ну, так чего ты хочешь от меня? – снова спросилаЛюбовь Григорьевна.

Дмитрий сделал маленький глоточек из своего стакана и вымученноулыбнулся.

– Ты отлично выглядишь. Почти не изменилась.

– Ты тоже, – сухо констатировала она. – Мыбудем обмениваться комплиментами или перейдем к делу?

Он набрал в грудь побольше воздуха, и это не укрылось отФилановской. Надо же, вынашивал свой план, вынашивал, а как до дела дошло –произнести не смеет. Тоже еще шантажист… Никогда ничего не мог, ни на что унего решимости не хватало, ни тогда, двадцать пять лет назад, ни сейчас, тольков мыслях и намерениях храбрый.