Книга Предел выживания - Николай Александрович Метельский

и повредил отсек с силовой установкой.

– Моя ярость – солнце, что обратит вас в прах и…

Договорить она не сумела, так как звуковые системы корабля окончательно вышли из строя. А после ещё двух попаданий в носовую часть «Аскалона» вышла из строя и часть голографической системы, отчего правая часть голограммы Сехмет исчезла. Сделав шаг влево и вернув целостность своему образу, Сехмет врубила на полную мощность боковые маневровые двигатели, закрутив корпус корабля вдоль продольной оси. Выдержав ещё несколько попаданий, она всё-таки сумела навести орудия левого борта на крейсер дарахийцев, переставший прикрываться подбитым эсминцем.

«В прах, который превратится в пустыню из пепла врагов его».

Нос дарахийского крейсера превратился в обломки, но сам корабль, к сожалению, не потерял боеспособность. Ответный огонь двух ближайших кораблей противника не только уничтожил большую часть орудий, но и силовую установку, которая каким-то чудом продолжала работать. Теперь же всё, что осталось у «Аскалона», это три спаренных главных орудия и довольно много бесполезных в данной ситуации малых орудий. Правда выстрелов у этих орудий было ровно столько, сколько позволяют оставшиеся в живых резервные накопители. Голограмма Сехмет к тому моменту уже пропала, но остатками систем корабля она продолжала держать в прицеле противника.

Приказ будет выполнен. Сражение продолжится, пока она может сделать хоть что-то. Просто надо немного подождать. Совсем чуть-чуть, пока корпус сделает очередной оборот, наводя орудие на противника.

Она Сехмет, та кто несёт волю Ра, обращая в ничто его врагов.

* * *

– Боже, храни сумасшедших, – вещал на взводном канале Гадельт. – Никогда не думал, что момент, когда я сойду с ума, будет настолько ярко выражен. Сука! Ну, что ж я за дебил-то?

Я с парнями и кэпом в этот момент находился в абордажной капсуле, а сам шаттл направлялся в сторону дарахийского эсминца.

– Какого хрена ты на нашем канале причитаешь? – не выдержал я. – Мне вот вообще не в кайф тебя слушать.

– Заткнись, Марич, – произнёс он зло. – Я скоро сдохну, так что сиди и слушай.

– Перед смертью всё равно не наговоришься, – усмехнулся я.

– Но попытаться можно, – ответил он на это. – Кстати, я рассказывал про супервкусный пирог моей матери?

Да, блин…

– Ещё нет, – произнёс я устало. – Но мы с удовольствием послушаем эту бесполезную информацию.

К операции мы подготовились на все сто. Оружие, боеприпасы, батареи, спецсредства, пара гранатомётов, взрывчатка – было всё. Если бы ещё не усталость после обороны базы Древних, было бы совсем хорошо. Да и то, что нас всего десять человек, тоже напрягало. Правда, с нами кэп, что уже хорошо, да и операция не предполагает серьёзных боёв. Так что, в целом, всё вроде норм. А с другой стороны… Или уже с третьей? Или с четвёртой? В общем, плохо то, что доставка нас на эсминец во многом от удачи зависит. А так – да, переживать вроде особо не о чем. Вот Гадельт реально рискует, а мы всего лишь погулять вышли.

– Сколько там до цели? – спросил кэп, когда Гадельт ненадолго замолчал.

– Если не собьют, минут десять, – ответил он. – Я сейчас к цели с кормы захожу, судя по повреждениям, с датчиками слежения там всё плохо. Может и удастся поближе подойти. Но вряд ли – современные системы, особенно у кентавров, представляют огромную опасность для москитного флота. Одна радость – вообще не вижу истребителей противника. Всё, с этого момента помалкивайте, я буду занят.

Хорошая шутка, учитывая, что мы и не стремились с ним общаться.

Свет в капсуле сменился на красный через семь минут.

– Удачи, десант, – услышали мы голос Гадельта. – Это был весёлый полёт.

* * *

Шаттл – не истребитель, так что полноценного манёвра уклонения на нём не сделаешь, но Гадельта не зря считали одним из лучших пилотов СНП, никто другой не смог бы подойти к вражескому эсминцу на такое расстояние. Тем не менее, шаттл всё-таки не истребитель. К тому моменту, как Гадельт вышел на линию сброса капсулы, кабину шаттла разрывал звук тревожной сирены, половина датчиков на панели мигала красным, сама кабина была заполнена дымом. Его Гадельт не чувствовал из-за шлема, но видел и это его сильно напрягало.

Нажав на сенсор пуска капсулы, лейтенант-коммандер замер. Всего на секунду, но этого ему хватило, чтобы признать невозможность возвращения на «Хофунд». На автомате чуть довернув машину, увернулся от пары выстрелов малой артиллерии эсминца. Долетевшая до своей цели капсула, попала ровно туда, куда он и целился. Всё-таки он лучший из лучших – кто ещё в такой ситуации сможет попасть абордажной капсулой чётко в ангарную створку? Практически сразу после этого за спиной что-то сильно заискрило, а кабина наполнилась тёмным дымом. Кажется это конец…

Ну уж нет, Густав Гадельт не из тех, кто сдаётся. Даже, если смерть смотрит тебе в лицо, пока ты можешь двигаться бой продолжается.

Ударом по сенсору Гадельт вырубил главный двигатель, за мгновение до этого надавив на рычаги управления. Заряд малой артиллерии пронёсся буквально в метре от кабины пилота, но Гадельт, не обращая на это внимания, выкрутил сенсор заднего маневрового двигателя вниз и сразу после этого ещё один сенсор вверх. Все эти недолгие манипуляции заставили шаттл резко затормозить и начать крутиться вдоль поперечной оси носом вперёд. Резко отстегнув ремень безопасности, Гадельт вскочил с кресла, ударив по кнопке открытия десантного отсека шаттла. Сорвав со спинки кресла тревожный чемоданчик, он метнулся из кабины пилота. Гравитатор, на удивление, ещё работал, а вот воздуха в десантном отсеке уже не было из-за настежь раскрытой створки, сквозь которую он мог наблюдать звёзды.

И в тот момент, когда в поле зрения пилота показался эсминец противника, Гадельт выпрыгнул наружу. Через секунду полёта над ним пролетел крутящийся шаттл, в который практически сразу после этого прилетело несколько зарядов малой артиллерии, что увело машину в сторону. А ещё через несколько секунд, после очередного попадания, шаттл превратился в огненный шар.

* * *

Что ж, как пилот Гадельт явно хорош. Мало того, что капсула летела довольно непродолжительное время, то есть он умудрился подойти к эсминцу очень близко, и это на шаттле, так он ещё и прицелился отлично, попав прямо в защитные створки ангара. Не смотря на то, что эти самые створки называются защитными, они не предназначены для того, чтобы сдерживать корабельный залп противника. Это как броня пехотинца существующая для защиты человека от осколков и касательного огня. И уж тем более створки не защищают от абордажной капсулы. Мы не просто пробили их, мы пролетели насквозь, упав