Книга Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха - Роберт Кочарян

2,3 раза, а крайняя бедность – в 7 раз. Миграционное сальдо наконец-то ушло в плюс, люди стали возвращаться в страну. Упаднические настроения удалось преодолеть, а навязанный миф о невозможности развития страны до тех пор, пока не будет решена проблема Карабаха, развеялся. У людей появилась вера в будущее Армении. Любой президент может мечтать о таких результатах, поэтому я уходил с должности с приятным чувством исполненного долга.

По дороге думал о семье, которая все эти годы оставалась моим надежным тылом. В течение всех десяти лет моя семья не дала никому ни малейшего повода усомниться в своих ценностных ориентирах. Меня очень волновало, какими вырастут мои дети. Воспримут ли свой статус детей президента как право на привилегии или, напротив, как огромную ответственность за все, что они делают. Я благодарен им за то, что мне ни разу не пришлось краснеть за их поступки. Они никогда не имели охраны и категорически отказались от нее даже в тяжелые дни, сразу после 1 марта 2008 года. Когда Гриша Саркисян попытался временно закрепить за ними охрану, все трое взбунтовались и пришли ко мне с протестом. Сказали, что лопнут со стыда, что просто не будут выходить из дома, если такое произойдет! Я беспокоился за безопасность детей, но их реакция меня вдохновила. Привыкшие ходить с охраной дети и подростки не получают крайне важный для них, полноценный опыт социального общения со сверстниками. А это накладывает неизгладимый отпечаток на всю оставшуюся жизнь.

Во время инаугурации я всматривался в знакомые лица вокруг и думал о людях, с которыми проработал многие годы. Очень хотел, чтобы их судьба и карьера удачно складывались и в будущем. Работать со мной наверняка было нелегко, и я благодарен тем, кто выдержал навязанный мною темп и вписался в жесткое требование полной самоотдачи в работе. Хорошими работниками дорожил, поэтому многие оставались рядом со мной на разных должностях все десять лет. Уверен, что они набрались знаний и опыта, которых будет достаточно на любом посту.

Конечно, я думал о Карабахе, о его будущем. Понимал, что международное признание НКР получит не скоро, но это не сильно меня волновало. Мы доказали, что Карабах может успешно развиваться и без формального признания. Тесные взаимоотношения и неразрывные экономические связи с Арменией позволили Карабаху вписаться в мировую экономику. Выданные всем карабахцам армянские паспорта обеспечили им свободу передвижения наравне с гражданами Армении. Мы получили уникальную функционирующую модель, что-то вроде асимметричной конфедерации НКР с Арменией. Главное, основы государственности в Карабахе заложены крепкие, что чрезвычайно важно для эффективности управления страной. Интеграция же вооруженных сил Карабаха и Армении придает уверенность в нашей способности защититься.

После инаугурации мы с Сержем, оба с женами, встретились в президентском дворце, немного поговорили, выпили кофе, и мы с Беллой уехали. Процедура передачи власти завершилась. Я абсолютно не представлял, чем буду заниматься и даже где буду жить. Позади остались двадцать лет служения стране в сложнейший период ее истории. Впереди меня ждали заманчивая неопределенность и полная свобода, в которую я входил в возрасте пятидесяти четырех лет.

Постпрезидентская реабилитация

Утром по привычке проснулся рано и впервые в жизни понял, что означает не спешить на работу в будний день. Ставший образом жизни темп последних двадцати лет, со всем его напряжением, загруженностью и стрессами, вдруг исчез – а тело и сознание, привыкшие к нему, остались теми же.

Ощущения были очень необычные. За двадцать лет мир изменился до неузнаваемости, причем не только и даже не столько геополитически – радикально изменилась каждодневная жизнь людей. А моя личная жизнь была надежно отгорожена от этих перемен забором президентского дворца и большим обслуживающим аппаратом. В бытовом плане, просто как человек, я остался в 1990-х, да еще обремененный привычками первого лица государства.

Передо мной возникла совершенно реальная опасность в пятьдесят четыре года застрять в величии собственного прошлого – а мне этого совершенно не хотелось.

Надо было как можно быстрее избавиться от всех «дурных» привычек, выработанных за годы пребывания во власти, и вписаться в ту реальность, в которой я оказался, сделав ее максимально интересной. Такой переход назвал для себя «постпрезидентской реабилитацией» и решил пройти эту реабилитацию месяца за два-три.

Начал с освоения компьютера. Пользоваться им я умел весьма условно: просмотр электронных документов, решений правительства – в общем, тот минимум, который требовался чисто для работы. До отставки не имел даже сотового телефона – когда я стал руководителем ГКО в Карабахе, сотовых телефонов еще не было, а когда они появились, у меня не было в них нужды: ведь рядом всегда есть помощник со своим телефоном. Он же каждое утро кладет на стол распечатку новостей, так что искать их в интернете тоже не возникало необходимости.

Осваивать новые технологии принялся с азартом: посвящал этому часов по восемь ежедневно и довольно быстро превратился в продвинутого пользователя. В чем-то разобрался сам, но, конечно, здорово помогли сыновья – они отлично владеют компьютером, а младшему я часто говорю в шутку, что он избрал себе неправильную специальность: из него получился бы классный хакер.

Освоив компьютер где-то за месяц, я подумал, что готов к более резким шагам по расставанию с прошлым. Решил полностью оторваться от привычной среды – куда-нибудь уехать вдвоем с женой, просто пожить в совершенно незнакомом месте, без охраны, помощников и родственников.

Выбрал Шотландию. С Беллой и младшим сыном Левоном мы полетели в Лондон, где намеревались провести два дня, чтобы потом уже без Левона отправиться в Эдинбург. В Лондоне нас встретил Ваге Габриелян – наш посол в Англии, бывший когда-то моим пресс-секретарем. Ваге всячески старался нас опекать в те два дня, что мы провели в Лондоне, и сильно переживал, как же мы будем в Шотландии одни, – рвался нас сопровождать, но я его притормозил:

– Ты куда собрался? Я от всех убегаю, и от тебя тоже! Вся цель этой поездки – побыть одним. Ты хочешь мне ее испортить?

Он смирился – только спросил:

– Но почему Шотландия?

– Да потому, что там армян нет, – говорю, – а значит, надо будет выживать самим, начиная с английского и кончая всеми услугами и сервисом.

Мы провели в Шотландии десять насыщенных событиями и впечатлениями дней. Это было чрезвычайно интересно! Впечатления от потрясающе красивой Шотландии перемешались с совершенно новыми ощущениями от интенсивной адаптации к тому, что все окружающие воспринимали как ежедневную рутину.

Привыкание к новой для нас реальности, конечно, было шоковым, зато очень быстрым и эффективным. Наверное, многие люди с трудом расстаются с высокими постами, потому что сам переход в другое состояние