Книга Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера - Джесс Хилл

В национальной программе по борьбе с курением прописаны конкретные меры для достижения осязаемых целей. Так, в 2008 году предполагалось снизить количество курильщиков среди австралийцев на 3 %, чтобы общее их число составляло 10 % населения. А к 2018 году в два раза сократить количество сигарет, ежедневно выкуриваемое аборигенами и жителями островов Торресова пролива. [18] Так почему бы нам не обозначить измеримый желаемый результат при обсуждении противодействия домашнему насилию? А вдруг нынешний подход, предполагающий, что мы фокусируемся на далекой перспективе, удобен политикам, потому что таким образом нынешнее правительство снимает с себя всякую ответственность? Я спросила об этом Лару Фергюс, и та задумалась. «Поначалу я гнала от себя такие мысли, – произнесла она после паузы. – Мне казалось, что тут все дело в идеологическом напряжении вокруг первичной профилактики, потому что речь идет о гендерных вопросах, в которые никто не хочет углубляться. Но я понимаю ваши опасения. Мы пока недостаточно серьезно относимся к наказанию виновных в насилии. Не меняется законодательство, не появляются новые регуляторные механизмы, которые заставили бы домашних тиранов прекратить издевательства. Тут мы встречаем сопротивление властей, которого нет, скажем, при борьбе с терроризмом… В целом, мы могли бы сделать чертовски много, но не делаем…»

Борьба с курением велась жестко. Власти всерьез ограничили табачный бизнес, хотя такие действия нетипичны для капиталистической экономики.

Большинство абьюзеров никто никогда не призывал к ответственности. Так почему же они должны бояться того, что закон защитит их жертву? Если мы продолжаем считать насилие в семье «мягкой» формой других насильственных преступлений, то вряд ли сможем достичь ощутимых результатов в борьбе с ним. Какими же должны быть действенные меры? Что будет, если основные превентивные усилия направить на обидчиков женщин и детей? Абьюз очень трудно оценить и измерить, но есть один надежный статистический показатель, на который стоит ориентироваться. Сейчас минимум раз в неделю мужчина убивает нынешнюю или бывшую партнершу. Надо проследить за динамикой этих данных. Но для начала должен выступить какой-нибудь бесстрашный политик и сказать, что мы как нация сделаем все возможное, чтобы в два раза сократить домашние убийства. Хочу, чтобы все уяснили: для искоренения домашнего насилия нам надо менять как общественное отношение к проблеме, так и поведение людей. А значит, развенчивать мифы и бороться с предрассудками, которые питают гендерное неравенство. И тут можно предпринимать самые разные шаги: выравнивать ставки по зарплате для мужчин и женщин, психологически прорабатывать специфические гендерные реакции на стыд и тревогу, объяснять детям, что такое уважительные отношения между людьми, не давать распространяться буллингу в школе. Это все неотъемлемая часть борьбы с насилием. Но наряду со всеми этими небыстро реализуемыми проектами необходимо также что-то предпринимать против домашних тиранов, совершающих акты агрессии здесь и сейчас. Во всех уголках страны случается такое: домашние мучители навязывают контроль близким, но почти никто не дает им отпор.

Так можно ли им воспрепятствовать? Большинство австралийских экспертов, с которыми я беседовала, говорят, что не существует универсальной стратегии, гарантированно снижающей уровень абьюза. Но есть как минимум один подход, который может быть полезен. Его разработала группа мотивированных граждан из городка Хай-Пойнт в Северной Каролине. В эту группу вошли также представители полиции и социальных служб федерального уровня. Главную задачу команда энтузиастов видела в том, чтобы остановить насильников. Для этого использовались методы, ранее применяемые для профилактики организованной преступности и правонарушений с применением оружия. За шесть лет работы активисты Хай-Пойнта достигли невероятных успехов: количество домашних убийств сократилось вдвое, хотя раньше их в этом городке было в два раза больше, чем в среднем по стране. Почему у американцев все получилось, в то время как много разных других стратегий не работает? И можно ли применить этот опыт в Австралии?

* * *

В феврале 2012 года в Хай-Пойнте прошла необычная встреча. [19] Хотя непосвященным могло показаться, что это вполне рядовое заседание в городском совете. В зале с ярко оранжевыми креслами собрались местные жители, руководители церковных общин, общественные деятели. Перед присутствующими на небольшом возвышении сидели двенадцать мужчин. Они явно чувствовали себя дискомфортно, ерзали на стульях, а также старались не смотреть в глаза друг другу и окружающим. Это были те, кто, по сведениям правоохранительных органов, поднимал руку на близких. Наверное, впервые в мире домашних тиранов таким вот образом заставили показаться на публике.

Пастор Джим Саммей подошел к микрофону, попросил тишины и обратился к сидящим на подиуме: «Господа, мы позвали вас сюда сегодня вечером, потому что о вас известно, что так или иначе вы применяли в семье насилие. Все собравшиеся здесь пришли, чтобы выразить свою солидарность со стражами порядка, выдвигающими претензии к вам, и еще раз заявить: все мы считаем домашнее насилие злом, абсолютно неприемлемым для нашего общества». Саммей, крупный широкоплечий мужчина с окладистой бородой, весьма уважаемый местный служитель церкви, также является руководителем общественной организации High Point Community Against Violence (HPCAV). «То, что здесь происходит, инициировано не вашими жертвами, – сообщил далее Саммей. – Не они, а мы вызвали вас сюда. Не думайте, что так поступили, чтобы унизить вас. На самом деле мы хотим дать вам шанс вернуть себе достоинство. Воспользуйтесь этой возможностью. Нам небезразлично то, что с вами происходит. Но вы должны прекратить насилие. Если вы на это не согласны, тогда ваши дела плохи».

Полиция, судебные органы, социальные службы и общественные активисты небольшого американского городка объединились и дали понять абьюзерам, что те не останутся безнаказанными.

Затем, один за другим, выступили десятка два представителей общественности – адвокаты жертв, религиозные лидеры, строители и даже байкеры подходили к микрофону, представлялись и повторяли одни и те же слова: «Я тоже против домашнего насилия». Эту фразу произнес и пастор Шерман Мэйсон, осанистый афроамериканец в серой жилетке, поверх которой были повязаны крест-накрест яркие ленты. «Если вы захотите сделать жизнь в нашем городе лучше, можете рассчитывать на мою поддержку», – обратился он к двенадцати на подиуме.

Грета Буш – дама средних лет с собранными в пучок волосами и ниткой жемчуга на шее – обратилась к насильникам ласково: «HPCAV – это организация, помогающая людям снова влиться в общество. Покинув этот зал сегодня вечером, вы никогда больше не увидите большинство из нас, но если вам понадобится наша помощь, то вам протянут руку. Однако это возможно лишь при условии, что вы захотите измениться. Мы не может сделать это за вас, но изыщем ресурсы, чтобы облегчить ваши усилия. Мы вас любим и уважаем, именно поэтому пригласили вас сюда сегодня».

После того как представители общественности покинули сцену, на нее поднялись те, кто призван следить за соблюдением закона, – местные полицейские, сотрудники прокуратуры и даже агенты ФБР и специального Бюро по контролю над оборотом алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Они расселись в ряд лицом к залу. В центре этой внушительный фаланги помещался суперинтендант Хай-Пойнта Джим Фили. «Как руководитель полиции я объявляю домашнее насилие главной угрозой общественной безопасности, – провозгласил он. – В прошлом мы недостаточно боролись с этой проблемой. Но с сегодняшнего дня все изменится. Теперь это для нас приоритет». Фили ясно дал понять: абьюз – это не только побои. В это понятие входят ситуации, когда потерпевших «толкают, шлепают, запугивают, вторгаются на их территорию, иногда со взломом, похищают их вещи или совершают акты вандализма с их имуществом». На все эти действия, по заверению шефа полиции, последует реакция со стороны правоохранителей. Рядом с Фили сидел его заместитель, Марти Самнер, блондин в очках с негромким голосом, говоривший с немного провинциальным южным акцентом. «Если поступит информация о том, что вы жестоко обращаетесь супругой или подругой, мои офицеры и следователи сделают все, что в их силах, чтобы доказать вашу вину, – спокойно обратился он к “героям вечера”. – Даже если совершенное не будет считаться уголовно наказуемым, мы найдем, к чему придраться. Тщательно проследим, не покупали ли вы легкие наркотики или оружие с нарушением правил, поднимем старые дела против вас, которым когда-то не дали ход, и пересмотрим их». Это не было пустыми угрозами. Самнер ясно дал понять, что, если жестокие мужья даже незначительным образом злоупотребят своей властью в семье, они не останутся безнаказанными.