Книга Правила первокурсницы - Аня Сокол

А потом предок вдруг очнулся и построил Кленовый Сад, стал снова посещать балы и приемы, получил аудиенцию у князя. Опала, которая, по сути, была лишь в людских умах на языках, кончилась.

Что же изменилось?

— Леди Астер? — на этот раз меня окликнул Арирх, пальцы на плече сжались.

— Он прятался от вас, — произнесла я вместо ответа. По сути это и был ответ и по тому, как замер князь, было видно, что он его понял. — Первый змей никогда не был образцом добродетели и не мог рассчитывать на заступничество богинь, — при этих слова Альберт хохотнул. — Он надеялся, можно сказать, на чудо. Он верил, что текущая вода, отражающая две трети зёрен изменений, оградит его и от демонов, а потом… Он вдруг перестал бояться. Почему? — Я понимала, что говорю слишком быстро, но остановиться уже не могла. — Не потому ли, что бояться уже было нечего, все самое худшее с ним уже случилось. Вы завладели героем траварийской битвы, надели его тело, как костюм. Демонам верить нельзя, — повторила я чужие слова. — Да, вы всегда выполняли условия заключенного договора, но в нем не было ни слова о том, что нельзя использовать того, кто ее заключает. Ведь по сути, это же не смерть, не так ли?

— Все. Я решил. Слишком башковитых женщин будем топить в Зимнем море. И желательно в юном возрасте, так как их ум явно происки демонов.

— Как скажете, государь, — как ни в чем не бывало вставил барон Эсток.

— Вы завладели первым змеем, — повторила я и попыталась подняться, но ноги, к которым вернулась чувствительность, подвели, и я едва не повалилась обратно на мраморный пол.

— Это правда? — уточнил Кристофер.

— С Муньером такого не случится, — торопливо заверил Оуэна первый советник, а Альберт снова рассмеялся, стоящий напротив него и герцогини одержимый, чем-то напоминающий писаря в потрепанной одежде и фуражке, словно на пробу взмахнул факелом, пламя описало сияющий круг. — Волк нам недоступен, поэтому он не боялся жить в Запретном городе…

— Поэтому вы и уничтожили его род, — закончила Дженнет. — Ничто не раздражает тебя как тот, кому ты не можешь приказать, знаю по себе.

— Поймите, вам, — барон Эсток смотрел только на Кристофера, — совершенно нечего опасаться.

— Время! — выкрикнула Мэри, и князь выругался, дернул ее за волосы, а потом оттолкнул от себя. Сокурсница упала на Вьера.

— Парад лун! — Цецилия указала рукой на потолок, светящиеся прожилки которого почти потухли. Указала на дыру через которую в зал стихий заглядывали звезды.

«Беги!» — сказал мне первый змей.

«Закройте разлом», — попросил тиэрец.

«Предлагаю сделку» — произнес князь

«Время», — выкрикнула Мэри.

Время было самым важным, что я услышала…

— Парад лун почти закончен, — рассмеялся затворник. — Было приятно поболтать.

— И что? — жалобно спросила Гэли, — уже все? Теперь нас просто убьют?

— Не просто, а… — начал Арирх.

— Если бы вы хотели нас убить, вы бы давным-давно это сделали, — громко произнесла я и протянула руку Крису. Он обхватил мои пальцы, помогая подняться. Голова закружилась, я пошатнулась, но тут же ощутила, как Мэрдок подхватил меня под локоть. Я выпрямилась. Кто бы знал, как это приятно, смотреть своим врагам в глаза, а не снизу вверх.

— Вы могли убить нас сразу, — произнесла я, глядя в светлые глаза затворника. — Вы могли убить нас в Академикуме, могли просто оставить в Запретном городе, могли убить в Льеже, в Эрнестали…

— Придушить в колыбели, — продолжил кузен и вдруг резким движением выбил факел из руки «писаря».

— Вы могли полностью исключить даже призрачную возможность того, что разлом будет закрыт. — Цецилия так же как и я не отрывала взгляда от затворника, в моем была злость, а ее тоска. — Но не сделали этого.

— Придется это исправить, — ответил государь, и из его голоса исчезли все эмоции, он стал походить на ледяной ветер чирийских гор, что пробирает до костей. Настоящий голос демона, а не князя.

Игры кончились. Как и разговоры. Я знала, что сказала что-то не то, что-то неправильное, потому что именно сейчас затворник отдал приказ, которого мы не слышали.

Рыжая напала первой, она развернулась и ударила Гэли. Подруга упала прямо под ноги Мэрдоку и тот не успел подхватить девушку. Мы все ощутили призванные зерна изменений, и ладони Гэли снова прилипли к мраморному полу. Я лишь краем глаза уловила черный росчерк, когда один из наемников Миэра взмахнул клинком. Оуэн успел оттолкнуть меня в сторону, прежде чем железо со свистом рассекло воздух между нами. Я снова упала на мраморный пол подняла голову, глаза мужчины были полностью залиты тьмой, означающей, что демоны добрались и до него. Это длилось всего лишь миг, а потом из груди мужчины вышло черное лезвие нанимателя, тьма тут же выплеснулась из глаз одержимого. Александр Миэр выдернул свое оружие из спины наемника.

— Своеобразный способ увольнения, — заметил похожий на булочника демон.

Мертвый наемник еще только начал падать, а одержимый уже ринулся к Кристоферу. Тьма исчезла в черной трещине посреди зала. Рыжая вцепилась в Гэли, словно торговка в воришку, который увел у нее кошель с дневной выручкой. Вцепилась когтями ей в спину и шею, вцепилась так, будто хотела разодрать в кровь. Вцепилась так, что Мэрдок выругался, а он никогда не ругался. Демон похожий на булочника скрестил клинок с ножом Оуэна, лезвие последнего выглядело до смешного маленьким, по сравнению с лезвием одержимого. Где-то за спиной слышался звон оружия, где-то там применила магию времени Мэри… Ошибка, но как трудно сдержаться и не повторить ее.

Я коснулась пояса, но там уже давно не было рапиры, только с десяток пузырьков с компонентами, и еще один самый бесполезный, что я привезла из дома, сама не знаю зачем.

Черный клинок мертвого наемника лежал в пяти шагах от меня и я даже представила, как хватаю его, как… Представлять всегда легче, чем действовать, потому что на деле стоит мне коснуться чирийского железа, как руку обожжет болью и вряд ли я смогу терпеть ее достаточно долго, чтобы воспользоваться оружием.

Лихорадочные размышления были прерваны самым бесцеремонным образом, кто-то схватил меня за волосы и потянул вверх, заставляя подняться на непослушные ноги, заставляя цепляться за штаны, камзол, рубашку… Я, наконец, встала и посмотрела в светлые глаза.

— Женщина должна уметь молчать, — тихо попенял затворник и оттолкнул меня к одной из колон, — особенно пока мужчины решают важные вопросы.

— Это не вопросы, — нашла в себе силы возразить я. — Это представление. — Я зажмурилась, потому что одержимый вскользь задел Кристофера лезвием по бедру, ткань штанов стала быстро пропитываться кровью. И все же я заставила себя упрямо продолжить: — Это спектакль, к тому же дурно поставленный.

— Так что же его не смотришь? — рявкнул государь прямо мне в ухо.

Я открыла глаза и тут же отвернулась, предпочитая смотреть куда угодно, только не во тьму разлома, которая заполнила его глаза.