Книга Северное сияние - Нора Робертс

— Я знаю. Все это я очень хорошо знаю, Чарлин. И хоть и с опозданием, но у меня достало воли положить этому конец.

— Пожалуйста, выслушай меня. — С умоляющим взором она скрестила руки на груди. — Боюсь, что другого случая не будет. Мне надо выговориться, пока не передумала. Мне всегда нравилось, что вокруг меня мужики вьются. И эти их взгляды… Нравилось затаскивать их в постель, особенно молодых. В темноте, когда они меня лапали, я верила, что еще хоть куда. Как будто мне не сорок лет…

Она провела рукой по лицу.

— Я боюсь старости, Джон. Боюсь каждый день видеть в зеркале новые морщины. Пока мужики меня хотят, я могу делать вид, что никаких морщин нет. Я уже давно живу в страхе и злости, и теперь я устала.

Она шагнула вперед.

— Джон, пожалуйста, не уезжай. Пожалуйста, не бросай меня. Ты единственный после Пэта, с кем я могла быть самой собой, отдыхать душой. Не знаю, люблю ли я тебя, но хочу полюбить! Если ты останешься, я буду стараться.

— Чарлин, я не Карл Хайдел. Я больше не могу этого выносить. Не могу провожать тебя взглядом, когда ты тащишь кого-то в свою постель.

— Больше никого не будет. Клянусь: больше никаких других мужиков. Ты только не уезжай, дай мне шанс. Не знаю, люблю ли я тебя, — повторила она, — но одно могу сказать: как подумаю, что ты уедешь, — сердце разрывается.

— Ты впервые за шестнадцать лет пришла сюда и решила поговорить. И сказала что-то искреннее. Долго же мне ждать пришлось!

— Долго? Не говори так!

Он подошел, обнял ее, прижался щекой к ее макушке.

— Не знаю. Мы оба не знаем, что у нас получится. Придется рискнуть.

Значок Нейт приколол к рубахе цвета хаки с эмблемой городской полиции на рукаве. Ее честь госпожа Мэр города уведомила его, что майский праздник требует парадной официальной формы.

Он надел кобуру, и Мег одобрительно цокнула языком:

— Какие вы, полицейские, сексуальные. Может, вернешься в постель?

— Сегодня мне пораньше надо быть в городе. Собственно, я уже опаздываю. Сегодня в городе ожидается до двух тысяч человек — включая участников праздника. Хопп и Чарлин не зря с рекламой расстарались.

— Ну, кто же праздники не любит? Ладно, раз ты сегодня такой официальный — дай мне десять минут, и я тебя на самолете доставлю.

— Да ты пока свою технику проверять будешь, я уже буду там. А кроме того, тебе за десять минут не собраться.

— Запросто, тем более если кое-кто спустится и сварит мне кофе.

Он еще только смотрел на часы и вздыхал, а она уже была в ванной.

Вернувшись с двумя чашками в руках, он застал ее за надеванием красной рубашки поверх белой майки с глубоким вырезом.

— Считай, что я потрясен.

— Я, красавчик, время распределять умею. По дороге еще и свадьбу обсудим. Мне удалось отговорить Чарлин от перголы с розочками.

— Что такое пергола?

— Понятия не имею, но у нас ее не будет. Она здорово разозлилась, потому что это, видите ли, не только романтично, но и необходимейшая вещь для свадебных фотографий.

— Я рад, что вы стали общаться.

— Это ненадолго, но на данный момент она здорово облегчает мне жизнь. — Мег залпом выпила кофе. — Две минуты на лицо. — И снова метнулась в ванную.

— Они с Большим Майком ломают головы над огромным свадебным тортом. Пускай ломают: я сладкое люблю. Вот в чем мы никак не можем сойтись, так это в цветах. Я не дам себя усыпать розовыми розами. Но кое о чем мы уже договорились. В частности, будет профессиональный фотограф. Любительское фото — это, конечно, хорошо, но случай особый, и лучше, чтобы был специалист. Да, и еще она сказала, тебе нужен новый костюм.

— У меня есть костюм.

— Она говорит, нужен новый, причем непременно серый. Стальной серый, а не темный. Или наоборот. Я забыла. Не знаю. Отдаю тебя на съедение, Бэрк, сам с ней разбирайся.

— Можно и костюм купить, — проворчал он. — Можно и серый. А белье я себе смогу сам выбрать?

— Это ты у Чарлин спроси. Все, я готова. Идем же. Или ты не готов? Хочешь парад сорвать?

Он хотел ее поймать, но она уже мчалась по лестнице, так что он едва поспевал.

Уже в дверях он остановился. Его вдруг осенило. Память сработала.

— Любительские снимки. Ну конечно!

— Что? — Видя, что он опять пошел наверх, Мег стала рвать на себе волосы. — Тебе камера нужна? Черт! А еще говорят, женщины всегда опаздывают.

Она нехотя поплелась следом и ахнула: он вытаскивал из шкафа ее альбомы и коробки с фотокарточками и вываливал на кровать.

— Ты что делаешь?

— Она здесь. Я вспомнил. Точно.

— Кто — она? Что ты делаешь с моими фотографиями?

— Она тут. Летний пикник? Нет. Нет. Поход, костер… Или… Черт!

— Минуточку. Откуда ты знаешь, что там есть фотографии пикника, костра и еще бог знает чего?

— Я тут рылся. Ругать меня будешь потом.

— В этом можешь не сомневаться.

— Серьга, Мег. Я ее видел, когда смотрел твои фотографии. Я точно знаю: она здесь.

Она потеснила его и взяла себе пачку.

— У кого она была? Кого ты с ней видел? — Она стала перебирать фотографии, отбрасывая их по одной, словно пуская бумажные самолетики.

— Групповой снимок, — бормотал он, усиленно думая. — Какой-то праздник. Праздник… Рождество!

Он выхватил у нее альбом и пролистал до конца.

— Есть. В десятку!

— Новый год. Мне тогда разрешили не ложиться. Я сама этот снимок сделала. Это я снимала.

Дрожащей рукой она отогнула целлофан и достала карточку. В углу виднелся край елки, разноцветные огни и шары вышли нерезко. Она снимала с близкого расстояния, и получились одни лица, больше почти ничего, но она помнила, что отец был с гитарой.

Он смеялся и прижимал к себе Чарлин. Макс влез в кадр откуда-то из-за дивана, у него была срезана макушка.

Но тот, кто сидел с другой стороны от отца, слегка повернув голову и с улыбкой глядя в угол комнаты, вышел очень отчетливо.

Как и его серьга в форме мальтийского креста.

ГЛАВА 31

— Мег, это еще ничего не доказывает. Не на сто процентов.

— Бэрк, не пудри мне мозги. — Он вел машину, а она сидела, крепко зажав руками живот, будто от боли.

— Я не пудрю. Улика косвенная. Убедительная, но — косвенная. — Его мысли роились, взвешивая все «за» и «против». — Прежде чем попасть ко мне, эта серьга побывала по крайней мере в руках двоих человек. Экспертиза не проводилась. Дизайн самый обычный, в то время их кто только не носил. Тысячи человек, наверное. Он мог ее потерять, подарить или, наоборот, взять поносить. То, что на фотографии шестнадцатилетней давности он с этой серьгой, еще не доказывает, что он был в горах. В суде это опровергнет самый бездарный адвокатишка.