Книга История шпионажа - Санш Де Грамон

Поведение Бливенса на суде было довольно любопытным. С одной стороны, он пытался оправдаться тем, что хотел работать на американскую разведку, став двойным агентом. С другой стороны, он не рассказывал о деталях своего пребывания в Восточной Германии. «Меня уже четыре месяца заставляют рассказать об этом, но я не буду говорить», — сказал он военному трибуналу. Бливенс был приговорен к тринадцати годам заключения, его приговор стал одним из самых строгих приговоров, которые получали американские рядовые в Германии.

В марте 1952 года, через месяц после побега Бливенса, при подобных обстоятельствах исчез еще один рядовой армии США. Роберт В. Дори, двадцатилетний солдат, должен был предстать перед военным трибуналом по обвинению в краже 134 долларов из тумбочки другого солдата. Как и Бливенс, Дори бежал в Восточную Германию и обратился к полиции в деревне Гранасзее. Он попросил, чтобы его отвели к русским властям, у которых он хотел просить убежища.

Дезертиру выдали гражданскую одежду, деньги и отвезли для допроса сначала в Веймар, а потом в Потсдам. Он хотел угодить русским и согласился вернуться в Западную Германию с советскими агентами, которым мог показать свои бараки. Дори сопутствовала удача — она обычно помогает пьяным и лунатикам, — он смог вернуться в свою часть вместе с тремя агентами МВД, которым показал склады оружия, топливные хранилища и другие объекты. Для того чтобы попасть на объекты, интересовавшие русских, он надел свою форму. Дори и его русские спутники пробыли в Западной Германии с 23 по 26 апреля, они побывали на военных базах во Франкфурте-на-Майне.

Дори вернулся в Потсдам и начал писать статьи для советских и восточногерманских газет. Статьи, как и во всех других случаях, развенчивали армию и правительство США.

В июле Дори отправили в Баутцен для прохождения учебы, ему выдали документы, ограничивавшие его передвижение городской чертой. Он проходил учебу с остальными дезертирами и работал в булочной. Вскоре Дори начал уставать от жизни в «народной демократии». В августе он первый раз попытался бежать, но обнаружил, что покинуть Баутцен было гораздо сложнее, чем бежать с гауптвахты. Ему дали новую работу в автомастерской, которая тщательно охранялась. За следующие несколько месяцев Дори сидел в тюрьме пять раз — четыре раза за попытку бежать и один раз за кражу.

Его снова отправили в Баутцен, где он посетил лекцию, которую читал советский майор, выступавший за свержение американского правительства революцией рабочего класса. В конце лекции «студентов» попросили подписать заявление о поддержке революции. Дори выскользнул из зала до того, как подошла его очередь подписывать бумагу.

Он продолжал посещать уроки в школе и работал в автомастерской. В конце концов в августе 1953 года ему удалось скопить достаточно денег для очередной попытки бежать. Он подкупил жителя Баутцена, который купил ему билет до Берлина. Дори сумел незамеченным сесть в поезд и в Западном Берлине сдался американским властям.

В ноябре он предстал перед военно-полевым судом, на котором сказал в свою защиту, что действовал под угрозой и давлением. Он также был признан виновным в нарушении закона Смита и был приговорен к пятнадцати годам заключения, но позже приговор изменили на три года.

Тридцатитрехлетний мастер-сержант Рой Родс понял, что ему не нравится Москва. Там ему показалось холодно, неуютно. К тому же ему не нравилась его работа. В армии он не собирался быть шофером у дипломатов. Он был одинок. Он скучал по своей жене и двухлетней дочери. Отслужив девять лет, пройдя подготовку шифровальщика, он получил слишком тяжелое задание. Он руководил гаражом американского посольства, под его началом работали два русских механика — Василий и Иван. Большую часть времени он возил военных атташе посольства.

Московский май был похож на январь в родном городе Родса в Оклахоме. Ему не с кем было поговорить. Его семья и друзья были на базе в Аризоне. Русские механики, ремонтировавшие автомобили посольства, казались не слишком умными и не говорили по-английски.

Сержант Родс предпринял два шага, чтобы улучшить свою жизнь: он обратился за визами для своей семьи, чтобы она смогла жить с ним, и воспользовался довольно либеральным доступом к алкоголю в магазине посольства. В этом он оказался похожим на большинство русских: водка смягчала русскую зиму, а время проходило незаметнее.

В конце 1951 года сержант Родс получил известие, что его семье выданы визы на въезд в Россию. Это нужно было отметить, и Родс немного выпил за обедом, после чего отправился в гараж, находившийся в двух милях от посольства. Его переполняла любовь ко всем людям. Позже он так рассказывал о произошедшем:

«Вернувшись в гараж, я, насколько помню, решил, что русские механики, работавшие со мной, тоже должны были выпить за это. Мы немного выпили, потом еще — и так, наверное, продолжалось весь день. Где-то около половины четвертого или четырех часов дня в гараж приехала подруга младшего механика, которая в тот день ездила на его машине. У нас еще оставалось немного водки, и я предложил: „Почему бы твоей девушке не выпить с нами?“ Она привела с собой еще одну девушку, которую я раньше не встречал. По-моему, мы еще немного выпили, а потом кто-то, я не знаю кто, предложил вместе поужинать, может быть, я сам и предложил.

Я не могу точно вспомнить, как все началось, но мы уехали из гаража на его машине с двумя девушками и, насколько я знаю, поехали к нему домой. Я не был внутри. Я даже не знаю, что было внутри этого здания. В любом случае, его не было пятнадцать-двадцать минут. Он переоделся и вернулся в машину, после этого мы поехали в московскую гостиницу, и вечеринка продолжалась всю ночь. Я знаю, что я танцевал, пил и ел с этими людьми, но я не помню, чтобы я вообще уходил из гостиницы в любом состоянии. Может быть, они унесли меня оттуда. Я знаю, что на следующее утро я проснулся в постели с этой девушкой, как мне показалось, в ее комнате».

На следующий день Родс заглянул в гараж, страдая от похмелья, и вместе с механиками посмеялся над своими приключениями. Сержант уже успел забыть об этом происшествии, когда через полтора месяца младший механик сказал ему, что девушка, с которой он провел ночь, хочет еще раз встретиться с ним.

Они договорились о встрече, и любвеобильный сержант принял участие в классической сцене. Там была сама девушка, она выглядела несчастной, и ее брат, который казался очень разозленным. Кроме них, на встрече присутствовал посредник, представившийся Бобом Деем. Он говорил на английском с американским акцентом. Боб обнял Родса за плечи и по-мужски объяснил ему ситуацию. «У тебя проблемы, сержант, — сказал он. — Девушка беременна. Когда она родит ребенка и назовет тебя его отцом, ты не сможешь уехать из страны. Ты будешь отцом советского гражданина. Ты останешься здесь».

Родс все это выслушал. Он понимал, что его жена может приехать в Москву в любой день, что ему теперь грозит военный трибунал, что он не сможет скрыть свой поступок. Однако Боб Дей сказал ему, что эта проблема легко решается. «Почему бы тебе не поработать на нас? — спросил он. — Это все уладит».

«Но у меня нет никакой информации», — ответил Родс. Боб Дей объяснил, что он должен рассказать о себе, о своей семейной жизни, службе в армии и работе в посольстве. Родс согласился.