Книга Лучший возраст для смерти - Ян Валетов

– Как город называется? – спросила Белка.

– Вайшвилль! – сообщил Шепелявый.

– Значит, ты вождь Вайсвилля?

Брови Шепелявого взлетели вверх.

– Не! Вы што! Я не вошдь! У наш нет вошдя! У наш ешть Хранитель!

– А тебя как зовут?

Шепелявый зыркнул исподлобья.

– Шепеляфый!

– Это я слышу, – сказала Белка, сохраняя серьезное выражение лица. – Зовут тебя как?

– Да так и жофут! – обиделся страж. – У меня передний жуб не фырош! Потому и нашфали!

Тим не выдержал и прыснул, отвернув лицо.

Белка глянула на него с неодобрением, потому что, услышав смешок, стражник сразу подобрался, нахмурился еще больше и снова поднял ствол на уровень груди.

– Погоди, погоди… – попросила Белка примирительно. – Давай без глупостей. Мы хоти поговорить с вашим Хранителем.

– Мы не враги, Шепелявый, – добавил Тим.

– Вы ш той штороны, – сказал страж, кивая на запад. – Оттуда друшья не приходят! Вы штойте шпокойно, я уже шигнал подал! Будут вам штаршие!

Белка шагнула вперед, отбрасывая капюшон худи на спину.

И в тот момент, когда Ханна с непокрытой головой вышла на открытое пространство, Шепелявый вдруг открыл рот нараспашку и выронил оружие, а потом попятился и сел на зад с совершенно потерянным выражением на лице. Слова застряли у него в горле, и он все силился вытолкнуть их наружу, но в результате лишь икнул несколько раз подряд.

Книжник слегка опешил от такой реакции, Белка, похоже, тоже.

– Ты ранен? – спросила она.

Шепелявый помотал головой.

Глаза у него были как плошки, а на бледном лице проступили десятки веснушек, еще незаметные пару секунд назад.

– Ты что, Беспощадного увидел? – Белка подошла к краю платформы и склонилась над лежащим, но тот даже не пытался дотянуться до винтовки, валявшейся на щебенке.

– Мать… Мать… – выдавил он из себя. – Первая… Мать…

Шепелявый вскочил и тут же рухнул на колени, показывая осеннему небу костлявый зад, обтянутый камуфляжем.

Ханна в недоумении покачала головой и, повернувшись, спросила у Книжника:

– Он что? Молится?

Тим пожал плечами.

– Не знаю.

– Кто такая Первая Мать?

– Понятия не имею…

– Это он меня, что ли, так испугался?

Тим кивнул.

Белка легко спрыгнула вниз, мягко приземлилась на полусогнутые, и подобрала брошенное стражем оружие.

Винтовка и впрямь была хороша. Ухоженная, смазанная и – Белка проверила магазин – заряженная.

– Эй! – позвала Шепелявого Белка и легонько постучала прикладом по тощему заду грозного стража Вайсвилля. – Может, объяснишь, что стряслось?

Шепелявый на постукивания не отозвался, продолжал упираться лбом в землю. Зато со стороны низких складов с проваленными крышами раздался топот ног. Вызванная часовым подмога спешила на место преступления.

Белка кинула быстрый взгляд на Тима и, заметив пистолет, едва заметно улыбнулась.

– Спрячь, Книжник. Без меня ничего не делай. Просто слушай, отвечай на вопросы. Попробуем договориться.

Тим кивнул и сунул пистолет в широкий карман куртки-ветровки. Ханна забросила винтовку на плечо и стала так, чтобы Шепелявый лежал между ней и приближающейся группой поддержки.

Бегущая группа поддержки создавала такой шум, что впору было спасаться, чтобы не затоптали. Они выбежали из-за верхаузов, разворачиваясь в цепь, ловко перестраиваясь в движении. Чувствовалось, что подобную процедуру они проделывали не раз и не два – тренировались.

Тим отметил, что на них такая же новенькая форма, как и на Шепелявом, и вооружены они не стреляющим металлоломом, как большинство по ту сторону Горячих земель, а автоматами и винтовками в прекрасном состоянии.

Расстояние между незваными гостями и комитетом по встрече стремительно сократилось, вооруженные челы взяли Книжника и Белку в полукольцо, наставив на пришельцев оружие.

И тут они рассмотрели Белку, стоявшую неподвижно у них на пути. Книжник реально почувствовал себя частью пейзажа: он мог прыгать на месте, размахивать тесаком и даже достать из рюкзака обрез – никакого внимания! Зато Ханна…

Вэрриоры остановились в растерянности, разом потеряв и навыки, и цели. Десяток вооруженных до зубов челов не знали, что дальше делать…

– Первая Мать… Первая Мать…

Их разделяло не более десятка шагов, но никто даже не попытался сократить расстояние.

– Ну и? – сказала Белка, и тряхнула своей рыжей головой. – Кто-нибудь мне объяснит, какого Беспощадного тут творится!

– Приветствуем тебя, Первая Мать! – сказал рослый чел с зигзагообразным шрамом на правой щеке, уродовавшем его чрезвычайно. – С возвращением!

И первым стал на колени.

* * *

– …и сможем поставить его на Рейлу! – закончил Младший Проводник.

Кэрродж и сейчас стоял на Рейле, но не всеми, а только передними парами. Задняя часть, больше пострадавшая от взрыва, с рельс сошла.

– Еще раз, – сказал Косолапый. – Ты предлагаешь ссыпать песок и поставить кэрродж на место вручную?

Проводник кивнул.

– Но песок между стенками – это защита от Дыхания?

– Да.

– И ты предлагаешь его ссыпать? – Косолапый недобро усмехнулся.

– Если ты не собрался подохнуть здесь… – вмешалась Айша. – То придется ссыпать. Зачем нам защита, если мы все равно загнемся без еды и воды? На сколько нам хватит? На день? На два?

– На два, наверное, хватит, – предположил Младший. – Если ограничим выдачу.

– Мне непонятно, как можно в ручную поднять эту махину? – Грызун пожал плечами.

– Можно, – сказал Младший с уверенностью. – Нам не надо нести кэрродж, нам надо приподнять заднюю часть и занести ее на ярд вправо. Нагрузим перед, разгрузим зад и все получится!

– Пуп у нас развяжется, – раздраженно огрызнулся Бегун.

– У тебя две дороги, Бегун, – Айша высокомерно глянула на вождя Парка. – Или умереть без борьбы, или попытаться не умереть. Сам себе ответь – какой выберешь? Это ты – мелкий. Свин и Облом покрупнее…

– Да если ты пообещаешь мне дать, – осклабился Свин. После своих полетов по кэрроджу он выглядел так, будто по нему пробежало стадо диров, но спокойнее не стал. – Я тебе сам все поставлю на Рейлу!

Взгляд Айши был полон презрительным холодом, но Свин такие эмоциональные выпады не относил на свой счет и несколько раз хохотнул-хрюкнул, наслаждаясь собственным остроумием. Из-за багровых кровоподтеков под глазами и отекшей физиономии сейчас он не на девяносто, а на все сто процентов напоминал животное, кличку которого носил с детства.