Книга Цена крови - Патриция Брейсвелл

Но Торкелл был не тот человек, чтобы дать ей мудрый совет. Сейчас у нее оставалось очень мало людей, к которым она могла бы обратиться за этим. Как она горевала по своим советчикам, которых уже потеряла! Марго, Хильда, Эльфех – все они теперь были живы лишь в ее воспоминаниях.

Была и еще одна большая потеря – Этельстан. Она доверяла ему, она любила его, как не любила ни одного мужчину. Но в церкви Всех Святых он восстановил ее против себя, поскольку был готов пожертвовать жизнью Эдварда ради мести. С его стороны это была измена, до сих пор наполнявшая ее сердце мукой, добавлявшейся к страху за сына.

Пока она перебирала в мыслях свои потери, в голове ее продолжали звучать зловещие слова, сказанные королем.

Расплата близится.

Она слишком хорошо знала его, чтобы считать их пустой угрозой. Ему виделось, что они вступили в игру за власть и контроль над королевством, и он уже задумал свой следующий ход, который сделает против нее. В этом она не сомневалась, хотя пока даже не догадывалась, что это может быть.

Я мог бы сделать так, чтобы вы быстро оказались по другую сторону пролива, лишенная титулов, земель, короны – всего того, что, как я думаю, наиболее дорого вашему сердцу.

Может быть, он хочет выслать ее из Англии? Это ли выбрал он в качестве своего оружия?

Нет, он не посмеет. Побоится быстрого и жесткого ответа ее брата. Но если король попытается убрать ее подальше и сделать ее жизнь настолько невыносимой, что она и сама скорее предпочтет по собственной воле уехать через пролив, что тогда?

Она тяжело вздохнула. Действительно, что тогда?

Вокруг начало быстро темнеть, но в сумерках Темза вдруг превратилась в сияющую серебряную ленту. Она перевела взгляд с блестящей полосы воды на дюны, чьи бесчисленные оттенки зеленого были очень красивы даже на фоне темнеющего неба. В необъятном просторе полей и лугов, в этой реке, в лесе, в небесах она нашла ответ на свой вопрос, как нашла также и исцеляющее средство для своей растревоженной души.

Она не могла отречься от своей нормандской крови, и никогда она не оборвет родственных связей, тянувшиейся через пролив на родину. Но она уже давно присягнула на верность английскому королю и его народу. Что бы ни случилось, это была не та клятва, от которой она может легко отказаться. Теперь ее семья была в Англии, а не в Нормандии, – ее судьба была здесь.

И несмотря на все то, что мог сделать король, она принадлежала Англии.

От автора

Статьи англосаксонских хроник, охватывающие с 1006 по 1012 год от Рождества Христова, представляют собой весьма безрадостное и даже мрачное чтение. Бесконечный перечень сплошных бед и напастей, они описывают смятение и кровопролитие в Англии, вызванные последовательным завоеванием этой страны все увеличивающимися армиями викингов, которые в конечном итоге захватили почти все ее графства.

В этом отчете о битвах и многократных тщетных попытках Англии дать отпор врагу королева Эмма не упоминается.

И в этом нет ничего удивительного. Летописцы записывали основные события времен правления Этельреда через несколько лет после того, как они произошли, и не проявляли интереса к деятельности женщин королевской крови. Где была Эмма и что она делала в этот период – об этом можно только догадываться. Однако существуют и некоторые подсказки.

То, что имя Эммы есть в перечне присутствующих на четырех из примерно дюжины грамот Этельреда, сохранившихся с тех времен, подтверждает, что она участвовала в некоторых заседаниях витена. Невозможно сейчас сказать, почему в одних грамотах о ней говорится, а в других нет. Историк Паулина Стаффорд в своей книге «Королева Эмма и королева Эдит: власть королевы и могущество женщин в Англии XI века» предполагает, что главные заботы Эммы в этот период были связаны с семьей и детьми. Я последовала ее версии и использовала даты, которые она вычислила для рождения дочери и младшего сына Эммы. Но мне также пришлось столкнуться с вопросом, почему между этими датами существовал такой большой разрыв. Дети от первого брака Этельреда рождались, как оказалось, каждый год. То, что у них с Эммой было всего трое детей, предполагает несколько возможных вариантов развития событий. В этом промежутке у нее могли быть выкидыши; Эмма могла самостоятельно выкармливать своих младенцев и ухаживать за ними, что оттягивало момент нового зачатия; король и королева могли быть разлучены в результате военных действий или по собственному выбору. Я использовала в романе все эти варианты. Все очень просто: на самом деле мы не знаем, как происходило в действительности.

Близкие отношения между Эммой и архиепископом Эльфехом являются моей гипотезой, но основывается она на двадцати годах его пребывания в должности епископа Виндзорского, прежде чем его назначили в Кентербери. Эмма – а на самом деле и все члены королевской семьи – наверняка была с ним по меньшей мере лично знакома. Эльфеха после смерти сразу же канонизировали как святого великомученика. Заглядывая немного вперед, в год 1023 от Рождества Христова, когда останки Эльфеха были торжественно перевезены из Лондона в Кентербери процессией, в которую входило много знатных дворян и представителей духовенства, мы видим, что именно королева Эмма (а не король) сопровождала этого святого в последний путь. Конечно, такая демонстрация набожности и религиозного рвения могла быть не более чем просто игрой на публику, однако могла быть и намеком на личные отношения между Эммой и архиепископом – именно эту идею я и использовала в своем романе.

Все события в церкви Всех Святых являются вымышленными, хотя факты захвата Эльфеха, его содержания в плену, его отказа дать разрешение на внесение за него выкупа и его жестокая смерть были задокументированы. Также правда и то, что в день убийства Эльфеха группа датчан привезла в Лондон его тело и рассказала о том, как именно он погиб. Вскоре после этого, согласно англосаксонским хроникам, Торкелл и сорок пять его кораблей перешли на сторону короля «и пообещали ему, что станут защищать его земли, а он за это будет кормить и одевать их». Не так уж трудно прийти к выводу, что два этих экстраординарных события были как-то связаны между собой, но подробности, включая и настоящую причину нападения на Кентербери, нам неизвестны. Я соединила их вместе в целях своего повествования.

Можно только удивляться тому, через что пришлось пройти королю Этельреду в эти тяжкие для страны времена. В XII столетии Уильям из Мальмсбери приписывал ему, среди всего прочего, лень. Современные историки высказывают мнение, что ему давали плохие советы и что он в лучшем случае был не готов к задаче отражения набегов датчан. Не вызывает сомнений, однако, что король был озабочен волнениями как внутри страны, так и внешними; полное фиаско его флота в 1009 году только подчеркивает это. Летописцы не указывают, какие обвинения были выдвинуты против знатного дворянина Вульфнота в Сандвиче, – это моя выдумка. Однако его бегство, поразительное решение послать восемьдесят кораблей, чтобы захватить двадцать кораблей Вульфнота, а также крушение флота подтверждаются документами. Потеря только что построенных судов должна была стать сокрушительным ударом по королю и по всей нации в целом.