Книга Диверсанты. Легенда Лубянки - Павел Судоплатов - Николай Абин

Ввиду этого в очень короткий период мне пришлось уделить главное внимание развертыванию широкой противодиверсионной работы на транспорте и мерам по розыску диверсантов, в особенности на железной дороге и гражданском воздушном флоте. Был организован систематический обход путей и территорий, прилегающих к важнейшим объектам транспорта, предполагалось создать агентурно-осведомительную сеть в населенных пунктах, прилегающих к железным дорогам, аэродромам, речным портам, обеспечить негласную охрану объектов. Эта система впоследствии себя полностью оправдала. Причем основная масса противодесантного и диверсионного осведомления была организована на основе создания специальных резидентур, связи с оперативными службами.

Письмо Г. М. Маленкову об утверждении Н. И. Эйтингона в должности заместителя начальника IV Управления НКВД СССР от 28.11.1942 г. Совершенно секретно

Все это сразу же снизило масштаб диверсий на железнодорожном транспорте даже при благоприятных для немцев условиях быстрого захвата нашей территории летом 1941 г. Ущерб от десантов и диверсий был сведен к минимуму. Однако противник действовал очень активно. Несмотря на принятые меры, немцам удалось организовать в общей сложности до сорока крушений на железнодорожном транспорте в летне-осенний период. Но это не повлекло за собой дезорганизацию транспорта».

18 июля 1941 г., когда немецкими войсками уже были оккупированы почти вся Белоруссия, Западная Украина, Прибалтика, вышло постановление ЦК ВКП (б) «Об организации борьбы в тылу германских войск». В подготовке постановления участвовали Г. М. Маленков (председатель), Л. П. Берия, В. Н. Меркулов, первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии П. К. Пономаренко, представители ЦК компартий Латвии, Литвы и Эстонии и П. А. Судоплатов.

В постановлении, в частности, указывалось:

«Задача заключается в том, чтобы создать невыносимые условия для германских интервентов, дезорганизовать их связь, транспорт и сами воинские части, срывать все их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников, всемерно помогать созданию конных и пеших партизанских отрядов, диверсионных и истребительных групп, развернуть сеть наших большевистских подпольных организаций на захваченной территории для руководства всеми действиями против фашистских оккупантов.

ЦК ВКП (б) требует от ЦК национальных компартий, обкомов и райкомов в захваченных и находящихся под угрозой захвата врагом областях и районах проведения следующих мер:

1. Для организации подпольных коммунистических ячеек и руководства партизанским движением и диверсионной борьбой в районы, захваченные противником, должны быть направлены наиболее стойкие руководящие партийные, советские и комсомольские работники, а также преданные Советской власти беспартийные товарищи, знакомые с условиями района, в который они направляются.

2. В районах, находящихся под угрозой захвата противником, руководители партийных организаций должны немедля организовать подпольные ячейки.

Для обеспечения широкого развития партизанского движения в тылу противника партийные организации должны немедля организовать боевые дружины и диверсионные группы из числа участников Гражданской войны и из тех товарищей, которые уже проявили себя в истребительных батальонах, в отрядах народного ополчения и др.

3. Партийные организации под личным руководством их первых секретарей должны выделить для сформирования и руководства партизанским движением опытных боевых и до конца преданных нашей партии, лично известных руководителям парторганизаций и проверенных на деле товарищей.

4. ЦК ВКП (б) требует, чтобы руководители партийных организаций лично руководили всей этой борьбой в тылу немецких войск, чтобы они вдохновляли на эту борьбу преданных Советской власти людей личным примером, смелостью и самоотверженностью…»

Конечно, это политическое, подчеркиваем, политическое постановление можно критиковать с военно-прикладной точки зрения. Что и делают сегодня многие современные историки и военные. Грешат этим в своих мемуарах, вышедших после 1991 г., иногда даже те, кто в годы Великой Отечественной войны неукоснительно его исполнял.

На наш взгляд, основная задача данного постановления заключалась в военно-идеологической мобилизации партийного актива на местах, в определении стратегических направлений партизанской работы и, по сути, в ее политической легализации, а в этом смысле оно свою задачу выполнило. Кроме того, в постановлении совершенно четко указывались основные направления кадровой работы и звучало жесткое требование о личном примере партийных руководителей. А реальное решение практических вопросов осуществлялось посредством совершенно секретных, в отличие от постановления, приказов наркомов обороны и внутренних дел, а также подчиненных им структур.

«Но тогда, – вспоминал П. А. Судоплатов, – еще не было полного понимания роли спецназа. Считалось, что отобранных из пограничных и внутренних войск наиболее подготовленных бойцов можно в течение короткого времени перенацелить на решение специальных задач в тылу противника. Все это, бесспорно, так, но при этом упускалось из виду одно немаловажное обстоятельство. У этих бойцов не было специальной подготовки для действий на территории, занятой врагом, да еще в конспиративных условиях».

Через два дня после принятия «партизанского» постановления органы государственной безопасности вновь подверглись реорганизации. 20 июля 1941 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР НКВД и НКГБ объединили в единый Народный комиссариат внутренних дел. Народным комиссаром (объединенным) внутренних дел СССР остался Л. П. Берия, нарком госбезопасности В. Н. Меркулов стал его 1-м заместителем. Ведущие управления возглавили: I Управление (разведка) – П. М. Фитин, II Управление (контрразведка) – П. В. Федотов, III Управление (секретно-политическое) – Н. Д. Горлинский, Управление особых отделов – В. С. Абакумов. Особая группа (П. А. Судоплатов) находилась в непосредственном подчинении Берия. В объединенном НКВД и подчиненных ему территориальных управлениях началась интенсивная работа по организации партизанского движения в немецких тылах.

25 июля 1941 г. на основании приказа НКВД СССР создаются оперативные группы НКВД по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе. В своей практической деятельности эти группы курировались Центральным штабом истребительных батальонов, а по сути – руководством Особой группы: П. Судоплатовым, Н. Эйтингоном и Ш. Церетели. Именно эти группы и стали теми профессиональными центрами на местах, которые должны были оказать практическую помощь партийным и советским органам в организации партизанских отрядов.

Однако сотрудники органов госбезопасности трудились не только в структурах собственного ведомства, но и в Красной армии, в составе особых отделов и других специальных подразделениях.

Во исполнение «партизанского» постановления по приказу РУ ГШ РККА в конце июля – начале августа 1941 г. при разведотделах штабов фронтов создаются оперативные спецгруппы (ОС) для формирования армейских разведывательно-диверсионных групп (РДГ). По сути, это было возвращение к хрестоматийным, хотя уже почти забытым идеям Д. Давыдова, Ф. Гершельмана и В. Клембовского. Так, при штабе Западного фронта была создана Оперативная спецгруппа (в/ч 9903) во главе с полковником А. Е. Свириным. Его заместителем стал кадровый чекист, один из чудом уцелевших организаторов «Д»-работы в 1930-х гг., участник войны в Испании майор А. К. Спрогис. Именно он стал руководителем спецшколы ОС Западного фронта по начальной подготовке армейских диверсантов.