Книга Битва близнецов - Трейси Хикмэн

«Пусть отправляются, — подумал маг. — Кажется, я наконец-то отделался от этого слюнявого идиота!»

Потом он поглядел на Крисанию и не сдержал довольной улыбки. Жрица стояла в круге белого света, напоминающего сияющее на снегу неяркое зимнее солнце,

— обращение к Платиновому Дракону было услышано.

Он снова поднял руки и повернулся к третьей голове, в левом нижнем углу.

— Красный Дракон! От темноты до темноты зову я! Да станет пустота твердью у меня под ногами!

Красные лучи пронзили белое сияние и черную ауру вокруг Крисании. Алый, как кровь, свет обжигал, и все же он послушно лег на пол перед Рейстлином, протянувшись между магом и входом во Врата, словно мост.

Маг возвысил голос. Повернувшись вправо, он обратился к четвертой голове:

— Голубой Дракон! Время как река течет по твоим следам.

Крисанию затопил поток голубого сияния. Затем голубые лучи начали вращаться, кружиться, словно в медленном танце. Стоя в этом свете, как под потоками воды, жрица подняла вверх лицо, а ее платье затрепетало, словно на сильном ветру, засверкало вспышками синего и голубого. Черные волосы приподнялись, невесомые, и заколыхались, как водоросли, готовые плыть в потоке времени.

Рейстлин почувствовал, как вздрогнули Врата. Очевидно, его магия начала взаимодействовать с защитным полем Врат, отзываясь на его команды. Теперь уже душа Рейстлина задрожала от восторга, который разделяла с ним и Крисания. Глаза ее блестели от слез, а губы приоткрылись во вздохе. Вот жрица протянула руки, и от ее прикосновения Врата приоткрылись!

У мага перехватило дыхание. Новые силы хлынули в его тело, содрогающееся от экстатического восторга, и Рейстлин едва не задохнулся. Теперь он видел все, что происходило с той стороны Врат, видел недоступные ему прежде планы бытия, куда не ступал еще ни один смертный до него.

Откуда-то до слуха Рейстлина донеслось бормотание Карамона, который пытался привести в действие магическое устройство.

— Твое время лежит пред тобой… Для этого крепко возьмись за концы и в разные стороны их поверни… И вскроются времени дали…

Домой. Вернись домой…

Рейстлин начал пятое заклинание.

— Зеленый Дракон. Судьба сильнее всех богов, ибо лишь ей под силу сбросить их с трона. Восплачьте же вместе со мной…

Внезапно голос Рейстлина дрогнул. Что-то было не так. Могучая магия, бьющаяся в его теле, вдруг пошла на убыль, стала медлительной и вялой. Ему удалось кое-как договорить магическую формулу до конца, но каждый вздох давался ему с огромным напряжением, а сердце на мгновение перестало биться. Когда же оно снова начало сокращаться, это произошло так неожиданно и резко, что содрогнулась вся хрупкая фигура мага.

В панике Рейстлин устремил свой взгляд на Врата. Сработало ли его последнее заклинание? Нет! Свет вокруг Крисании стал меркнуть. Врата закрывались!

Рейстлин выкрикнул последнее заклинание еще раз, но его голос странно дребезжал и ломался, отражаясь обратно на него же, хлеща мага, словно кнутом, и жаля, словно рассерженный шершень. Что же случилось? Он буквально чувствовал, как магические силы уходят из-под его контроля. Скоро он ослабеет совсем, и Врата закроются навсегда.

— Вернись домой…

Это был ее голос. Это его Королева, Владычица Тьмы, смеялась и дразнила его. Это голос его брата, умоляющий, полный сожаления. И еще один, пронзительный голос кендера. Он не слушал его, он наполовину забыл сказанные Тассельхофом слова…

Но теперь они молнией пронеслись в его голове.

— Гнимш починил устройство. Гнимш, гном-механик…

Рейстлин почувствовал в животе леденящий холод — словно сталь клинка снова пронзила его насквозь. На этот раз, однако, оружие смертных было ни при чем.

Просто он вспомнил слова из летописи Астинуса, переданные ему Даламаром. Это они вонзились в его душу, заставив ее скорчиться от ужаса.

— В это самое время некий гном-механик, находившийся в плену у гномов Торбардина, включил свое устройство для путешествий во времени, которое он соорудил, стремясь вырваться из темницы… Вопреки всей известной истории Кринна, это устройство сработало, и сработало так, как ожидалось… Вероятно, созданное пленным гномом-механиком устройство каким-то образом вступило во взаимодействие с могущественным, но тонким и сложным заклинанием Фистандантилуса — величайшего из магов. Результат нам всем хорошо известен.

Произошел колоссальной силы взрыв, полностью уничтоживший равнины Дергота…

Рейстлин в гневе сжал кулаки. Так, значит, убивать этого Гнимша вовсе не имело смысла! Проклятый гном-механик успел намудрить со своим устройством еще до своей смерти. История повторяется! Следы на песке остались в неприкосновенности…

Рейстлин заглянул во Врата и увидел, как из них выступил палач. Маг видел, как его же собственная рука приподымает черный капюшон, видел блеск опускающегося топора. Своими руками он опустил топор на собственную шею!

Магическое поле Врат бешено пульсировало. Окружившие Врата драконьи головы извергли победоносный рев. Приступ страха и боли исказил лицо Крисании, и маг, заглянув ей в глаза, увидел в них точно такое же выражение, какое он видел в глазах матери, незряче уставившейся в какие-то одной ей видимые дали.

— Вернись домой…

В самих Вратах закружилась неистовая радуга огней. Вырвавшись из-под контроля, они окружили обмякшее тело жрицы, совсем как вызванный Рейстлином огонь в чумном поселке. Крисания вскрикнула от боли — это ее кожа и тело ощутили обжигающий жар прекрасного и гибельного пламени никем больше не управляемой магии.

Наполовину ослепленный этим непереносимым сиянием и собственными слезами, катившимися из обожженных глаз, Рейстлин все смотрел и смотрел на кружащийся огненный вихрь. Он увидел — Врата закрываются.

В бешенстве маг швырнул на пол свой магический посох и издал пронзительный вопль, в котором отразились его неистовая ярость и горькое разочарование.

В ответ ему из Врат донесся переливчатый, насмешливый хохот.

— Вернись домой…

Рейстлином овладело спокойствие — холодное спокойствие отчаяния. Он проиграл, но она не должна увидеть его побежденным. Если ему суждено умереть, он умрет, но подчинит себе свою магическую силу.

Рейстлин поднял голову. Потом встал на ноги. Используя все свои огромные знания и силу, накопленную поколениями магов, свою собственную силу и ту, о которой он и понятия не имел, но которая все это время жила в его теле и в потайных, самых темных уголках души, Рейстлин поднял руки и снова закричал. Но на сей раз это не был невнятный вопль отчаяния и бессилия. Слова приказа прозвучали отчетливо и громко — приказа, который еще никто и никогда не отдавал за всю историю Кринна.

Но они были услышаны и поняты.

Поле Врат держалось. Он сам держал его! Он сам повелевал ему! По его приказу Врата содрогнулись и замерли.