Книга Меж двух огней - Дэвид Марк Вебер

– Шоуфорт ни черта не знает, – сказал Штайлман. – Это все, что она может сказать. Что касается Джексона, черт побери, это была его идея.

Дело обстояло несколько иначе, но Штайлман не слишком погрешил против истины. Он просто решил, что общая эйфория по поводу недавних побед «Пилигрима» ослабит надзор, и воспользовался моментом, чтобы разделаться с Льюис. А Каултер предложил прекрасный способ сделать это и ввел необходимую программу в ДДД Льюис.

– И в отличие от вас, негодяев, – продолжал он, – у Джексона есть нюх. Что бы он ни сделал, вы думаете он может выдать нас, не сознавшись в попытке покушения на убийство?

– Но если их допросят с пристрастием, они могут рассказать о… – начал говорить с тревогой Стеннис, но захлопнул рот, потому что Штайлман впился в него предостерегающим взглядом.

– Мы говорим об этом только в каюте, и больше нигде, – тихо сказал громила энерготехник. – И никто их об этом не спросит, потому что никто ничего не знает. А на случай допроса у обоих есть башка на плечах. Они и раньше сиживали в тюрьме и не будут колоться только потому, что кто-то их арестовал. И какого черта их будут допрашивать, если нет никаких свидетелей?

– А откуда ты знаешь, что их нет? – спросил Илюшин чуть более спокойным голосом. – Почему схватили именно их, если нет свидетелей?

– Черт! То, что их взяли обоих, – лучшее доказательство, что никаких свидетелей нет! – фыркнул Штайлман. – Смотри, они знают, что оба живут с нами в одной каюте, правильно? И они знают, что я поругался с Льюис, так ведь? – Оба его собеседника кивнули, и Штайлман пожал плечами. – Так вот, именно поэтому их и допросят, дурьи вы башки. Все, что у них есть, – это возможный мотив. Если были бы свидетели и доказательства, тогда бы они знали точно, кого из них надо хватать, верно? А значит, Шоуфорт и Джексон должны молчать и не сдаваться, тогда нас не смогут припереть к стенке.

– Ну, не знаю, – с сомнением заговорил Стеннис. –Мне кажется…

Техник замолчат от неожиданности, потому что на стол рядом со Штайлманом кто-то поставил поднос. Энерготехник поднял голову и уже открыл рот, чтобы послать наглеца подальше. Внезапно глаза его округлились. Он в течение секунды смотрел на подошедшего, не в силах поверить. Лицо его вспыхнуло, а Обри Вундерман насмешливо улыбнулся.

– Какого черта тебе надо, сопляк? – сердито спросил Штайлман.

И Обри улыбнулся еще насмешливей. Это было трудно, но не настолько, как он ожидал.

– Я просто подумал, не взять ли что-нибудь перекусить, – ответил он. – У меня сейчас подвижный график – мне дали пару свободных дней, чтобы побыть в госпитале с другом, так что есть приходится урывками.

Штайлман прищурился. Что-то было не так. Ирония в голосе Вундермана ножом полоснула его по сердцу да и взгляд парень в сторону не отводил. Где-то глубоко в глазах, возможно, и мерцал нервный блеск, но обычного страха в них не было. Еще секунда потребовалась энерготехнику, чтобы понять: в глазах появилось то самое выражение, которое обычно проявлялось только в его собственном взгляде, – и опять волна недоверия захлестнула Рэнди. Да ведь этот маленький хрен в самом деле напрашивается на драку!

– Вот как? – презрительно усмехнулся Штайлман. – А не пойти ли тебе пожрать в другое место? Меня может стошнить, если придется слишком долго смотреть на тебя.

– Валяй, – сказал Обри и взял вилку. – Только постарайся не забрызгать ничего на моем подносе.

Штайлман задрожал от гнева, услышав презрительную насмешку в голосе молодого человека, и сжал кулак. Стеннис, похоже, был сбит с толку. Илюшин пристально наблюдал за происходящим. Он не проявлял себя в деле так активно, как Штайлман, и часто в обсуждениях примыкал к более осторожному Стеннису – но был не менее порочен, чем Каултер и Штайлман. Они с Каултером были скорее гиенами, тогда как Штайлман – диким норовистым слоном, и рот Илюшина изогнулся в уродливой ухмылке. Он не знал, что задумал Вундерман, но знал, что глупый пацан сейчас огребет по полной программе. Он предвкушал интересное зрелище… и так сосредоточенно смотрел на Обри, что ни он, ни кто другой из его товарищей не заметили, как в столовую тихо вошли Горацио Харкнесс и Салли МакБрайд.

– Хочешь, чтобы я вбил твою задницу промеж ушей, сопляк? – прорычал Штайлман.

– Нет, – Обри собрал вилкой несколько зеленых бобов, медленно прожевал их и проглотил. – Я просто сижу здесь и ем. И потом, я подумал, что тебе интересно будет услышать, как дела у Джинджер Льюис.

– Какое мне дело до этой нахальной сучки? – Штайлман оскалился, поскольку глаза Обри наконец загорелись. – Ну, задала она мне трепку за то, чего я не делал, и что с того? Всегда так бывает. Говорят, что она чуть не подохла из-за неполадок в собственном ДДД. Ну, от такого «главстаршины», как она, я примерно такой глупости и ждал.

– Вообще-то, – голос Обри сначала чуть завибрировал, но, сцепившись взглядом со своим врагом, он заставил себя говорить ровно, – у нее все скоро будет отлично. Доктор Райдер говорит, что она выйдет из госпиталя примерно через неделю, раз выздоровление идет так быстро.

– И какого черта тебе надо?

– Да я подумал, ты захочешь узнать, что тебе все-таки не удалось убить ее, – сказал Обри обычным тоном, но довольно громко.

Слышно было за каждым столом. Все удивленно повернули головы на звук. Большинство присутствовавших в столовой мужчин и женщин давно пришли к тому же выводу, но ни один из них и не думал, что кто-нибудь (особенно Обри Вундерман!) осмелится высказать обвинение вслух.

Штайлман побледнел, не от страха, а от ярости, и вскочил на ноги. Обри положил вилку и тоже поднялся, отступив от соперника на шаг, но не отводя от него глаз, и его улыбка больше не была холодной и насмешливой. Она была угрожающей и полной ненависти, и Штайлман затрясся, как взбешенный бык.

– А не широко ты раскрываешь свой дурацкий рот? – зло сказал он. – Надо бы тебе его заткнуть!

– Я просто сказал то, что думаю, Штайлман. – Обри старался говорить спокойно, внимательно наблюдая за громилой. – Конечно, все остальные тоже думают об этом, не так ли? И когда Шоуфорт или Каултер расколются, а они расколются, Штайлман, – все узнают, что так все и было. А еще они узнают, что большому ублюдку Рэнди Штайлману не хватило духу самому разделаться женщиной. В чем дело, Штайлман? Испугался, что она надерет тебе задницу, как боцман когда-то?

Штайлман уже не был бледным. От гнева он побелел как бумага, им овладело страстное желание уничтожить этого несносного маленького поганца. Он был слишком разгневан, чтобы думать о множестве свидетелей вокруг. Но даже если он и отдавал себе в этом отчет, возможно это уже не имело для него значения. Его ярость была слишком глубока, слишком горяча для того, чтобы вспомнить, что он планировал поймать Обри наедине. Что он собирался выждать время и заставить мерзавца хныкать и ползать на коленях. Теперь он хотел только одного – стереть его в порошок, но ему и в голову не приходило, что его умышленно подстрекали к драке.