Книга На пути к краху. Русско-японская война 1904-1905 гг. Военно-политическая история - Олег Айрапетов

Из 4 новых эскадренных броненосцев типа «Бородино» только 1 — «Император Александр III» прошел испытания летом 1903 г. Они показали крайне неудовлетворительные результаты. Остальные корабли этой серии начали испытания механизмов и артиллерии только летом и даже осенью 1904 г., в таком же состоянии находился крейсер 1-го ранга «Олег» и крейсера 2-го ранга «Жемчуг» и «Изумруд», постройка которых не была закончена к лету 1904 г. Полностью испытания плаванием и стрельбой из современных судов прошли лишь броненосец «Ослябя», бронепалубный крейсер 1-го ранга «Аврора» и два легких крейсера — «Светлана» и «Алмаз», которые годились только для дозорной службы. Более половины эскадры состояло из устаревших кораблей, на которых стояли устаревшие орудия разных систем и калибров{1733}. В расчете на возможность пополнения за счет покупки кораблей заграницей выход 2-й Тихоокеанской эскадры из Балтики был задержан на 1 месяц{1734}.

«Ведь не секрет, — писал в январе 1905 г. старший флаг-офицер походного штаба 2-й эскадры ст. лейт. Е. В. Свенторжецкий, — что вторая эскадра была сформирована внезапно из судов или только что едва-едва закончивших постройку, или судов устарелых типов, что в эскадру было зачислено все, что возможно; личный состав также набран без особого выбора, казалось лучшее, что в это время было, и таким образом было образовано скопище совершенно неподготовленных судов, которые форсированным ходом должны были длиннейшими путями следовать на театр военных действий. Короткий подготовительный учебный период в Ревеле, одновременно с окончанием постройки некоторых судов и постоянными приемками, не мог принести существенной пользы в деле боевой подготовки эскадры, и адмирал главным образом заботился собрать, наконец, свою эскадру, чтобы двинуться в путь. Работа эта шла при постоянном понукании со стороны русского общества, обвинявшего Зиновия Петровича в нежелании поспешить на Восток, выручить Порт-Артур. Но согласитесь, что такое понукание могло быть только со стороны тех, кто незнаком с организацией боевой подготовки флота, кто не знает, что обучить флот — работа многих лет, а не двух-трех недель, что корабли без обученного личного состава — груз, легкая добыча для неприятеля. Этого именно не сознавало русское общество, кричавшее на всех перекрестках о необходимости скорейшего отправления нашей эскадры»{1735}.

Из Кронштадта корабли пришли в Ревель, где за недели напряженной работы командующему удалось добиться значительных результатов — эскадра уже сносно маневрировала. Рожественский, вспоминал один из офицеров, «своею работою день и ночь и применением крутых и подчас доходивших до самодурства мер»{1736}. Меры эти были порой чрезвычайно жестоки, но адмирал имел дело «с кучей судов, вышедших только из постройки, с новыми неплававшими командами, с новыми офицерами и командирами»{1737}. Большая часть проблем не решалась наскоком. «Особенно плачевно обстоит дело с боевой подготовкой. — Записал 29 августа(11 сентября) 1904 г. в свой дневник корабельный инженер эскадренного броненосца «Орел». — Служба на новых кораблях совершенно не налажена, а их персонал еще не освоился с механизмами и вооружением броненосцев. Никаких боевых и эволюционных учений корабли не начинали. Команды наполовину пополнены за счет новобранцев, взятых от сохи, и из наличия береговых экипажей. Они не имеют представления о море и не слышали звука выстрела, а между тем, через четыре месяца эскадра уже должна быть в водах Тихого океана на театре военных действий, где она встретится с опытным противником. Все надежды приходится возлагать на то, что трудный поход послужит хорошей школой для подготовки личного состава»{1738}.

С 12(25) по 19 сентября(2 октября) были проведены стрельбы из учебных 6-дюймовых орудий и мелкокалиберной артиллерии. Для этого было выделено 5210 снарядов вместо ожидаемых 12 000{1739}. Перед уходом из Ревеля эскадра сделала по 2–3 выстрела из орудий большого калибра — фактически это были не учения, а проверка действия артиллерийских установок, к тому же даже в них не участвовали некоторые корабли. Набранные из запаса офицеры, унтер-офицеры и матросы, успевшие оторваться от требований службы в военном флоте, составляли до 1/3 общего количества, значительное количество матросов действительно были необученными новобранцами — они были призваны в 1904 г. и, следовательно, не успели пройти курс подготовки{1740}.

Исправить этот недостаток в походе даже по отношению к корабельным артиллеристам не представлялось возможности — на судах находился 1 боекомплект для тяжелой артиллерии и 1,2 боекомплекта для мелкокалиберной{1741}. Увеличить размер боекомплекта было невозможно по причине отсутствия достаточного количества снарядов в запасе Морского министерства. В случае успешного прорыва во Владивостоке еще можно было рассчитывать на 1/2 боекомплекта всей эскадры, но нельзя было провести ремонт — там не было доков, которые могли принять крупные корабли, механических мастерских и ни одного 12-дюймового орудия для замены в случае повреждения{1742}. При таких обстоятельствах отправка эскадры была авантюрой, она не соответствовала ни одному из предварительных условий оказания поддержки Порт-Артуру.

С самого начала было ясно, что эскадра не сможет подойти к крепости до ее падения, впрочем, даже если бы это у нее получилось, она не смогла бы найти там ни безопасной стоянки, так как акватория внутреннего рейда обстреливалась, ни эффективной поддержки кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры, понесших потери как от огня японцев, так и от того, что им пришлось выделять орудия и команды для обороны сухопутного фронта крепости. С другой стороны, 2-я Тихоокеанская эскадра была слишком слаба, чтобы действовать самостоятельно, без кораблей 1-й. Наиболее опытные и смелые командиры судов 2-й эскадры еще до ее ухода из Балтики высказывали уверенность в провале экспедиции — слишком явными были недостатки снабжения, вооружения, материальной части и организации{1743}.