Книга Право на меч - А. Л. Легат

устали хоронить детей.

Я вздохнул и отправился к своему отряду. Вдоль внешней стены шатались солдаты: те, кто не мог уснуть, те, кому повезло сохранить силы на праздные шатания. И, конечно же, пьющие. Солдаты устроились так плотно, словно утром откроют базар с едой за полцены. Мои ребята скучковались у костра за углом и почему-то громко спорили:

– Хера лысого!

– Придержи язык, пока не случилось чего…

– А кабы и случится – пусть! Сил нет, – надрывался грубиян, с которого, видимо, и начался спор.

– Я и говорю: на хер. Ваймса положили там, с ублюдками в одном ряду!

– Хочешь копать? У нас найдется лопата. Возьмешься?

– Да не в том беда, глухой ты, Коди…

Я замер, оставшись за углом. Мимо прошла группа солдат Стефана – патруль. Дойдет ли дело до драки?

– …а он сидит у стены, трясется. Весь в железе, а мы голые, считай…

– Ты не болтай, – вклинился ловкач, – под бастионом капрал мне трижды жизнь спас!

Я нахмурился, пытаясь вспомнить бой. Обрывки флагов, искры, звон железа, суета. Как тут запомнишь? Может, и спас.

– Тебе-то, может, и да, – сплюнул охрипший новобранец. – А Тиму, Ваймсу? Забыл про них уже, поди?

– Щас лопату предложит, вот увидишь…

Ловкач, судя по звукам, вскочил с места. Что-то упало и разбилось. Раздосадованный голос ловкача стал еще громче:

– А что ему, всех спасать в один миг? Тебя и тебя разом, как вы разбежались? Один за углом присел, второй даже во двор не сунулся! Десяти рук не хватит!

– Так-то мог бы нас у галереи поставить, там всяко спокойнее, – проворчал паренек с высоким голосом.

– Может и поставил бы, коли мог! Курз своих ребят лупит, поживу отбирает, – возмущался ловкач. Сделал голос тише: – У Стефана полсотни ровно сидеть не может!

– Да брешешь, – испугался грубиян.

– Ты вот скажи, на хера ты такой в войско подался, а, Коди? Правильный, аж тошно. Самого не воротит?

Ловкач примолк, парочка новобранцев ехидно посмеялась. Обычно так дело доходит до драки, а здесь все обернулось иначе:

– Я сам из Крига, и отец мой…

– И лопата, поди.

– Чего ты там бормочешь? При чем тут твои семейства?!

– Вам невдомек, – гордо сказал ловкач, почти перекрикивая спорщиков, – что вы под первым мечником ходите. Наш капрал учил сына господина Лэнгли, а еще…

– Во разошелся, гля!

– Глубоко подлизал, – сплюнул грубиян. – Самому не тошно?

Тут уж стало воротить меня самого. Я развернулся в сторону башни и пошел прочь быстрым шагом. Голоса стихли. Ловкач понятия не имел, что тот Лэйн Тахари давным-давно мертв. Растоптан в подворотне за мыльней. Уничтожен сливянкой в забегаловках Крига. Разбит в бою против Касса, утоплен в грязном канале возле порта.

Осталась последняя мразь. Тот, кто хуже любого волка в лесу. Единственный, кто может закончить начатое дело. Я.

Внутренний двор замка на гиблом всхолмье, следующее утро

– Я дам тебе два десятка хороших ребят. – Урфус дохлебал завтрак из плошки и небрежно кинул ее на ящик.

Мы питались на ходу, прислонялись к стенам: мест не хватало, хоть большая часть замка осталась за нами. Солдаты морозили задницы на булыжниках, сидели на корточках, присаживались в грязь, терлись спинами об углы, пихались локтями. Редким счастливчикам перепадали ящики и стол. Удивительно, что Урфус предпочел толкаться здесь, с простыми капралами и солдатней, а не расселся, как Стефан и Хенгист, в закрытой части башни.

– Вернитесь целыми, – сказал Урфус таким тоном, будто не пожелал удачи, а требовал выполнить приказ. – За вами второй этаж.

Почти тридцать человек против остатков гарнизона Бато. Хорошая сделка. И ни слова про то, что я должен идти в первых рядах, подставляясь под стрелы. Напротив, мы зайдем после того, как появится брешь на первом этаже. Самые крепкие гвардейцы наверняка будут под самым небом, на третьем, вместе с хозяином этих земель.

Только когда Урфус присвистнул и позвал своих, до меня дошло, какую честь мне оказали.

«О, за этот второй этаж с меня сдерут три шкуры, не иначе…»

– Это Лэйн, если не знали. – Урфус не церемонился, ткнул пальцем в капралов. – Вы двое с ним пойдете. Как скажет, так и делайте. Ясно?

Лично мне ясно стало следующее: Урфусу возражать не смели. Конечно, довольными капралы тоже не выглядели. Один сделал лицо таким бесстрастным, что я сразу понял: меня толкнут под чужую булаву, едва выпадет случай.

– Есть!

– Вопросы?

– Так вдвоем нам, – брюхастый капрал прихватил пальцами пояс, придерживая портки, – или с отрядами?

Урфус тут же оказался рядом и закинул руку на капральское плечо.

– Скажи-ка, Кабри, – прохрипел он, – как ты собрался брать второй этаж с семью новобранцами и тремя капралами?

– Не подумал, – брюхастый потупил взгляд.

– О да. Но ты не тревожься, – Урфус крепко шлепнул подчиненного по хребту, – все пустяки. Думать за вас будет этот парень. – Сотник мотнул головой в мою сторону. – Он вывел свой отряд из западни в Ставнице, не оставив ни одного живого врага. Раскидал защитников у бастиона, а когда потолок обвалился, вышел нетронутым. Я полагаю, второй этаж обречен, а, друзья мои?

Вопрос не подразумевал ответа. Я сделал вид, что сам совершенно не тревожусь.

Новобранцы расселись перед стеной у вторых ворот; они не поднялись, даже когда пришел командир. Может, полагали, что их не увидят за спинами приятелей. Я покосился на потрепанных подростков в серых штанах и стеганках, на снабженцев. И что сказать этим бедолагам?

На меня смотрели недоверчивыми, усталыми глазами. Подбитыми, слезящимися, опухшими или вовсе поблекшими. Нужны ли слова? Будто не ясно и без меня, что нам снова предстоит идти в самое пекло.

– Ну, что тут скажешь, – я пожал плечами. – Славно поработали! Осталась самая малость, – я махнул мечом в сторону донжона и разбитой лестницы у единственного входа, – подняться туда и вломить ублюдкам!

– Кто изловит энтого Бата, господин Эдебрет тому выдаст слиток золотом! – завопил подручный Стефана.

После этого, судя по оживлению, поднялись задницы даже самых ленивых.

«Легко давать обещания за других людей», – ухмыльнулся я.

Вторые ворота наконец-то разобрали, а створки раскрыли в достаточной мере, чтобы пропустить уцелевшие мантелеты. Донжон стоял на удалении от домов ремесла, кузни, конюшни и главной казармы. Хорошее укрытие, хоть и у самой стены.

– Давай-ка, давай, – поманил рукой Маркель, укрывшись с одной стороны мантелетом, с другой – зданием казармы. – Быстрей начнем, сами знаете…

Донжон ответил по всем правилам военного этикета: молча и бесстрастно отправил стрелы.

«Ночь подскажет, на чьей стороне сегодня был случай», – писал Финиам, счастливчик, проскочивший на волю