Книга Поваренная книга анархиста Подземелья - Мэтт Динниман

бы то ни было, – продолжал Мордекай, – я рассказал то, что знаю. Бездна здесь представляет центр галактики. Вы, Катя, хорошо всё изобразили. Возможно, железнодорожные пути представляют червоточины. – Он склонился над картой. – Да, теперь я вижу. В целом эту карту можно считать упрощённой картой галактики, а линии путей – это первоначальные пути порталов. – Он помолчал, читая другие надписи. – Эта станция мимикрирует? – Он рассмеялся. – Есть история о ранних днях Синдиката. Система Хилинов построила шесть станций вблизи центра. То были ловушки. Хилины грабили и сжирали всех приезжих, после чего воровали их технику. Хилины уже не существуют, и они не были Мимиками, просто их часто так описывают. Их смели «Валтай» и орки.

– Иисусе, – выдохнул я, рассматривая карту.

– А что вы скажете о боссах Кракарен и гулях? – спросила Катя, оторвавшись от рисования.

Я понятия не имел, чем она была занята, только видел, что она прочерчивает линии от логотипа к разным частям карты. Мордекай вернулся к изучению карты и нахмурился.

– Ох-хо-хо. Теперь я вижу. Кракарен – реальное существо. Это коллективный разум, он распространяется по Вселенной. Его расползание вызывает большую тревогу. Перевод этого имени – Аптекарь, оно возникло благодаря их способности синтезировать элементы. Когда их называют Кракарен, это намеренное использование перевода с негативным значением. Здесь, в Подземелье, мы имеем дело с карикатурами.

Он указал на знак одной из станций, около которого Катя написала: «Наркодилер».

– Теперь Кракарен изготавливают наркотики, а Пуки их распространяют. Я думаю, Пуки представляют «Изобилие». Это козлиная раса. Они и похожи на козлов.

Мы не боролись с Пуками, даже не встречали их, но я помнил, что с ними имели дело Элли и Имани. Это они снабжали мобов «витаминными уколами», вызывающими зависимость. Элли описывала их как гоблиновидных, которые в случае противостояния обращаются в гигантских козлов.

Мордекай продолжал:

– «Изобилие» разработало систему туннелей. С тех прошло всего несколько сотен сезонов, но эта система делает возможными почти универсальные коммуникации в реальном времени. Технология запатентована, никто не знает принципов её работы. Существует нелепая конспиративная теория, согласно которой «Изобилие» использует технологию Кракарен в качестве приманки, чтобы затащить в коллектив Кракарен всех и каждого. Раньше всё проходило фильтрацию в червоточинах. У «Боранта» была доля собственности в коммуникационных системах, которые теперь устарели. Это долгая история. Я плохо во всём этом разбираюсь. Когда-то, даже в мой сезон, обходчики получали столько же просмотров, сколько и сейчас, но большинство обитателей Вселенной получали информацию с задержкой. Она составляла час или год – в зависимости от того, где кто жил. Только центральная система смотрела прямой эфир. Только с недавних пор последователи имеют возможность следить за любимыми обходчиками в реальном времени. Этот прорыв изменил всё. Такая роскошь – заслуга «Изобилия», но кое-кто, в частности, партия «Цветение» Куа-тин, воспринимают его деятельность как результат коварного заговора. Они ведут себя как телеграфная компания, возмущённая изобретением телефона. Или производитель пишущих машинок, возмущённый появлением текстовых процессоров.

Я перебил его:

– Погоди. Значит, когда Кракарен производили наркотики и передавали их Пукам для повсеместного распространения, хозяева делали на этом политику?

– Очень похоже на то. Весь этот этаж – расистский политический мультик, извещающий Вселенную об изворотливости Кракарен и «Изобилия». «Борант» временно довольствуется региональным масштабом. Говорят, что «Изобилие» всем продаёт свою технологию, чтобы подсадить весь мир на иглу. Но когда-нибудь хозяева уберут эту технологию, и их командование в лице Кракарен поглотит Вселенную целиком. По моему мнению, эта схема карикатурна, если учесть, как «Борант» использует туннельную систему для того, чтобы повсюду разливать свою злую волю.

Всё это было интересно, но меня абсолютно не волновало, кто там расист и кого угнетает; все они топтали нас. Что до меня, пусть бы они все трахали себя или друг друга. Хотя полезно было знать историю.

– Как бы то ни было, – продолжал Мордекай, – сейчас, когда мы знаем, как выйти на переднюю линию, нам остаётся только следить за хронометром, а когда придёт время – спускаться на следующий этаж. Да, передайте мне ваши купоны для столов, чтобы я обновил свой алхимический.

Я переглянулся с Катей. Мы оба уже истратили свои купоны на обновление.

– Хорошо, – сказал я. – Сейчас мы дадим тебе краткий отчёт о последних событиях. А ты пообещаешь отказаться от пощёчин.

– Послушай, как мы прикрепили Катю к вагонетке и убили Хеклу, – добавила Пончик.

Мы покемарили, потом перезагрузили баффы. К той минуте, когда мы были готовы снова явиться в мир, у нас оставались одни сутки и десять часов. Мордекай занимался делами, пока мы спали. Он переоборудовал ремесленную студию, установил ремонтный стенд, который нашёл я, и купил ещё три таких стенда. Два – на наши купоны и один – на золото. Он купил второй алхимический стенд, который, по его словам, был необходим, чтобы можно было один из столов отвести для специализированных задач. Купил стол для слесарных работ, пообещав объяснить нам его назначение позднее, а также купил нечто под названием Мастерская метателя болтов; это чудо должно было обеспечить массовое производство взрывчатки и всяческих магических болтов для арбалета.

– Когда мы поднимем уровень сапёрного стола на несколько ступеней, ты сможешь снабдить Катю шикарной амуницией, – сказал он.

Мы ещё не рассказали ему про болт, полученный Катей от спонсора. Слишком уж много событий Мордекай пропустил. Со временем наверстаем.

Мордекай был ошеломлён некоторыми нашими достижениями последних дней. Мы довольно серьёзно поспорили об издержках. Особенно сильное впечатление на него произвели успехи Кати, а также некоторые предметы моего изготовления, в частности, наземные мины и целебные дымовые завесы. Рецепты тех и других изделий я вычитал в кулинарной книге. Но если Мордекай и заподозрил, что я не являюсь их изобретателем, то ничего не сказал.

Нам ещё многое предстояло обсудить. Мы ещё не поговорили о фигурке Кимарис, о купонах ИПИ, ещё о десятке-другом мелочей. Я не закончил разговор с Мордекаем о его хрени с Чако. Нам просто не хватало времени.

Закончив свою обычную ежедневную тренировку, я застал Катю и Мордекая за болтовнёй над картой.

– Но если железнодорожные пути представляют пути к центру галактики, они лежат в одной плоскости?

– Всё, что мне известно, я узнал из телепрограмм Синдиката за много лет, – ответил Мордекай. – Когда мой мир был захвачен, он был немногим более прогрессивным и развитым, чем ваш мир. Мы колонизировали несколько планет нашей звёздной системы, только и всего. Меня интересовали грибы и растения, а не звёзды. Но вы правы. Может быть, они были… как бы сказать… раздавлены.

– Мне не удаётся сложить цельную картину, – сказала Катя. – К тому же этот символ виден только