Книга Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток - Стивен Рансимен

Большинство рыцарей были настроены последовать этому мудрому совету, но Рено де Шатильон и Великий магистр тамплиеров обвинили Раймунда в трусости, а также в том, что он продался сарацинам. Король Ги, как обычно, счел слова последнего выступавшего самыми убедительными и отдал армии приказ наступать на Тверию. В полдень 2 июля христианская армия встала лагерем в Сепфорисе. Место для лагеря было выбрано превосходное — с достаточным количеством питьевой воды и пастбищами для лошадей. Если бы франки никуда не двинулись с этого места, как за четыре года до этого у источника Голиафа, Саладин никогда не решился бы атаковать.

Армия франков была почти такой же многочисленной, как и собранная Саладином. К тому же они обладали преимуществом благодаря физическим особенностям местности. Однако тем вечером прибыл гонец от графини Триполии. И снова король Ги созвал баронов в свой шатер на совет. В голове галантных рыцарей рождались страшные картины: беззащитная леди, отчаянно сражающаяся возле озера. Со слезами на глазах ее сыновья умоляли собравшихся прийти на помощь своей несчастной матери. Другие бароны поддержали их мольбу. И тут поднялся граф Раймунд. Он повторил уже сказанные в Акре слова, только на сей раз в его речи звучало отчаяние. Раймунд попытался объяснить все безрассудство идеи покинуть хорошо укрепленную позицию и совершить рискованный переход по выжженным июльским солнцем холмам. «Да, — заявил он, — Тверия — мой город и защищает его моя жена. Но я скорее предпочту лишиться Тверии и всего находящегося там, чем потерять королевство». Его искренние слова убедили собравшихся. В полночь совет завершился. Было принято решение оставаться в Сепфорисе.

Когда же бароны вернулись в свои ставки, в шатер к королю осторожно пробрался Великий магистр тамплиеров. «Сир, — сказал он, — неужели вы доверитесь предателю? Позорно потерять город, который находится отсюда всего в шести лигах[20]. Да тамплиеры скорее откажутся от своего ордена, чем от шанса отомстить неверным». Ги, который был совершенно искренне убежден страстной речью Раймунда всего час назад, заколебался и позволил Жерару себя переубедить. Король разослал по всему лагерю глашатаев, возвестивших, что с рассветом армия выступает на Тверию.

Лучшая дорога от Сепфориса до Тверии шла немного к северу вдоль восточной оконечности Галилейских холмов и спускалась к озеру в миле от города. Другой путь вел к мосту у Синнабра. Лагерь Саладина в Кафр-Себте был разбит поперек дороги на Синнабру, по которой его войско пришло от реки. Вероятнее всего, перебежчики из христианского лагеря донесли Саладину, что Ги собирается идти на Тверию по северной дороге, поэтому он повел свою армию по холмам к Хаттину, откуда дорога начинала спускаться к озеру. Там располагалась деревня с обширными пастбищами и обильными источниками воды. Именно в этом месте к Саладину присоединилась большая часть его войска, ранее стоявшая под Тверией. У замка остался лишь небольшой отряд, поддерживавший блокаду.

Утро пятницы 3 июля, когда христианская армия покинула зеленые сады Сепфории, чтобы пройти маршем по выжженным солнцем безлесным холмам, было жарким и безветренным. В соответствии с существовавшим в Средневековье обычаем, будучи сеньором Тверии, граф Триполи Раймунд имел право командовать авангардом. Король возглавил центр, а Рено де Шатильон, тамплиеры и Балиан д’Ибелин прикрывали тылы. По дороге не было ни одного источника воды, и вскоре и люди, и лошади стали испытывать нестерпимую жажду. Их страдания существенно замедлили продвижение армии.

Отряды мусульманских стрелков обстреливали из лука авангард и арьергард франков, целясь в самую гущу строя и поспешно ретируясь, не давая христианам успеть организовать контратаку. К полудню франки достигли плато непосредственно над Хаттином. Прямо перед ними примерно на сто футов возвышался скалистый холм с двумя вершинами, а позади располагался резкий спуск, который вел к деревне и озеру. Это место называлось Рога Хаттина. Тамплиеры сообщили королю, что идти дальше они уже не в состоянии. Некоторые бароны убеждали короля, что необходимо пробиваться дальше к озеру. Однако Ги, сочувствовавший своим усталым воинам, решил остановиться на ночлег. Узнав эту новость, скакавший впереди строя Раймунд развернулся и со словами: «Господь всемогущий! Война окончена, мы погибли, королевства больше нет» — направился вглубь войска. По его совету Ги установил лагерь прямо за Лубией, ближе к склону Рогов, где некогда находился колодец. Вся армия собралась вокруг королевской ставки, однако место для ночлега было выбрано крайне неудачно, поскольку оказалось, что колодец засох. Саладин, вместе со всеми своими воинами ожидавший в зеленой долине у подножия Рогов, едва ли мог сдержать радость. Наконец-то ему выпал шанс.

Христиане провели ночь, страдая от жажды, прислушиваясь к долетавшим снизу, от мусульманских палаток, звукам песен и молитв. Некоторые солдаты разбрелись по округе в поисках воды, но бесславно погибли от рук врага. Для того чтобы еще больше усилить страдания воинов противника, сарацины подожгли росший по склонам холма сухой кустарник, и теперь лагерь христиан был окутан клубами едкого черного дыма. Под покровом дыма и темноты Саладин изменил диспозицию своих войск. В субботу 4 июля, на рассвете, стало очевидно, что королевская армия окружена. Даже кошка, как писали хронисты, не могла проскользнуть через сеть.

Мусульмане атаковали вскоре после восхода солнца. Однако измученная жаждой христианская пехота могла думать только о воде. Беспорядочной, охваченной паникой массой воины бросились с нагорья вниз, к поблескивавшему там озеру. Их, окруженных врагами и едким дымом, быстро загнали на окрестные холмы. Многие из них были зарублены на месте, многие взяты в плен. Вид раненых, умирающих с опухшими от жажды устами воинов был столь ужасен, что пять рыцарей Раймунда перебежали к врагам, умоляя быстрее их прикончить, чтобы не длить страдания. Всадники на самом нагорье сражались с отчаянной храбростью, отбивая следующие одна за другой атаки мусульманской кавалерии. Но число их постоянно уменьшалось. Страдая от мучительной жажды, они стремительно теряли силы.

Прежде чем стало слишком поздно, получив призыв от короля, Раймунд повел своих рыцарей в атаку, в последней, отчаянной надежде прорваться сквозь строй врага. Вместе со всеми своими людьми он набросился на отряд под командованием Таки ад-Дина. Однако Таки разомкнул ряды, пропуская противника, а затем вновь сомкнул, оставив франков оторванными от основного войска. Они уже не смогли вернуться на помощь к своим боевым товарищам и бесславно отступили с поля боя, отправившись затем в сторону Триполи. Немного позднее прорваться удалось также Балиану д’Ибелину и сеньору Сидона Рено. Они стали последними, кому удалось спастись.

У христиан больше не осталось надежды, однако они продолжали сражаться, отступая вверх к самим Рогам. Красный шатер короля был передвинут на вершину, его рыцари собрались вокруг. Младший сын Саладина аль-Афдаль находился подле отца, наблюдая свою первую в жизни битву. Много лет спустя он отдал должное храбрости франков. «Когда короля франков оттеснили к вершине холма, — рассказывал он, — его рыцари храбро контратаковали и отбросили мусульман обратно к моему отцу. И я видел его смятение. Он изменился лицом, вцепился в свою бороду, а потом бросился вперед, воскликнув: „Посрами дьявола!“ И наши люди бросились на врага, который опять отступил к холму. Увидев, как бегут франки, я радостно закричал: „Мы их разгромили!“ Но они вновь пошли в атаку и вновь отбросили наших воинов к тому месту, где стоял мой отец. И опять он послал их сражаться, и опять они оттеснили врагов на холм. И я воскликнул: „Мы их победили“. Но тут отец повернулся ко мне и сказал: „Молчи. Мы не разобьем их, пока этот шатер не падет!“ В этот момент шатер был опрокинут. Тогда мой отец спешился и совершил земной поклон, со слезами радости на глазах возблагодарив Господа за победу».