Книга Колдунья моя - Бертрис Смолл

— Однажды, — ответила она, — Олдвин так меня разозлил, что я ушла в холмы и три дня пряталась в пещере. Боюсь, я тогда напугала его до полусмерти. И когда я вернулась в Эльфлиа, он на коленях поклялся никогда больше не сердить меня намеренно. — Улыбка ее стала печальной. — И он сдержал свое слово, — добавила она.

Несмотря на свое кажущееся нежелание, на следующий день Мэйрин все же поднялась на холм осмотреть Олдфорд. И зрелище потрясло ее: крепость была практически готова. Въехав в ворота, она попала во внешний двор. В качестве проводника она взяла с собой одного из младших сыновей Дагды, десятилетнего Сканди — Милорд разумно поступил, что построил крепость на скале, — заметил Сканди. — В дождь двор не будет превращаться в грязную лужу.

Они миновали стены внутреннего занавеса и оказались во внутреннем дворе. Здесь Мэйрин увидела недавно возведенные постройки, наполовину из камня, наполовину из дерева, окружавшие двор. Они предназначались для семьи барона, слуг и гостей. Мэйрин осмотрела все помещения; Сканди следовал за ней по пятам.

Большой зал с высокими дубовыми арками был уже украшен прекрасной резьбой. В зале было три камина и одно большое окно, еще не застекленное. По обеим сторонам от главного окна размещалось несколько окошек поменьше; стекла не были пока что вставлены и в них. Все окна в зале и в других жилых помещениях предстояло снабдить деревянными ставнями.

Кухни оказались просто великолепны: поварам не придется жаловаться на тесноту и неудобства. Вода поступала в каменные раковины по трубе из цистерны, установленной в угловой башне. Были на кухни и печи, и кладовые для хранения вина, сидра и пива, и даже маслобойня — отдельная просторная комната, где можно было сбивать масло и варить сыр.

Одно маленькое дополнительное помещение вызвало у Мэйрин любопытство: она не понимала, зачем понадобилась эта комнатушка. — Для чего это? — спросила она у Сканди.

— Для вас, госпожа. Милорд сказал, что здесь вы сможете хранить свои лекарственные травы и снадобья.

Восхищенная, Мэйрин внимательно осмотрела комнату. Здесь была небольшая каменная раковина, соединенная, как сообщил Сканди, с отдельной водяной цистерной. В стенах — каменные полки и ниши. «Сюда поместится даже мой дубовый стол!»— подумала Мэйрин, уже распределяя в уме, чем занять стенные ниши. Но тут она вспомнила, что не собирается жить в Олдфорде, и улыбка на ее лице сменилась сердитой гримасой.

— Пойдем отсюда! — раздраженно прикрикнула она на провожатого.

В основных чертах все башни крепости походили друг на друга — два этажа и чердак; но две были особенные. Под одной из них в скале фундамента вырубили подземную темницу. А в северной башне предстояло разместиться часовне, поэтому здесь не стали делать перекрытий между этажами. Стены алтарной части повторяли своими очертаниями угловое закругление башни. Проходя по дубовому полу, Мэйрин подумала, что здесь будет очень красиво, когда закончат отделочные работы.

Семейные покои оказались просторными и светлыми. Они помещались на втором этаже и состояли из зала, гостиной, купальни, комнат для гостей и шести спален. Сканди с гордостью показал Мэйрин отдельные покои, предназначенные для детей. Здесь тоже был зал с камином и еще несколько спален. В другом крыле замка находились жилые комнаты для Дагды — бейлифа крепости, для священника, который станет капелланом Олдфорда, для цирюльника и лекаря, для повара и их семейств. Кроме того, в крепости будут казармы для солдат гарнизона и отдельные комнаты для их капитана.

Под казармами были конюшни и псарни. Сканди сказал, что уже построили даже клетки для ловчих птиц и голубятню. Под кухнями, как он сообщил, находились дополнительные кладовые для припасов на случай осады, а под кузницей — небольшой арсенал. Мэйрин в очередной раз убедилась, что план крепости хорошо продуман. На этой отвесной скале и с одним-единственным входом она практически неуязвима. Мэйрин почувствовала прилив гордости. Ведь когда-нибудь все это будет принадлежать Вильгельму!

— Ну, — спросила ее Ида, когда Мэйрин вернулась из замка, — что ты думаешь об Олдфорде?

— Потрясающе! — честно призналась Мэйрин. — Думаю, король останется доволен.

— Как ты считаешь, когда крепость станет пригодной для жилья? — спросила Ида.

— К весне — наверняка, — ответила Мэйрин. — А ты собираешь жить там, мама?

— Ты предпочла бы, чтобы я осталась здесь, девочка моя?

— Это решать тебе, мама. Но хочу, чтобы ты осталась здесь со мной и с детьми.

— Что?! — Ида недоуменно уставилась на дочь.

— Я не собираюсь жить в Олдфорде, — спокойно пояснила Мэйрин.

— Дочь моя! — строго воскликнула Ида. — По-моему, ты зашла чересчур далеко. Если не остановишься, то твой муж скоро окажется в объятиях другой женщины.

— Я — хорошая, верная жена, мама, — ответила Мэйрин. — У моего мужа нет причин жаловаться на меня.

— Не считая твоего дурного настроения. Если бы я не знала тебя с детства, то решила бы, что ты одержима демонами!

— Пора кормить Вильгельма! — заявила Мэйрин и вышла из зала, оборвав разговор.

Проводив ее взглядом, Ида глубоко вздохнула. Она прекрасно понимала, что Жосслен обидел ее дочь, но, глядя на эту ситуацию со стороны, она могла понять и зятя. По словам Дагды, присутствовавшего при этом, Жосслен прилюдно признал правдивость слов своей супруги, несмотря на все их не правдоподобие, и в конце концов ее правота подтвердилась. Хотя Жосслена и мучили сомнения, он держал их при себе до последнего рокового момента. Ида считала его поведение достойным восхищения. Она не могла представить себе, чтобы какой-нибудь другой мужчина, за исключением, пожалуй, Олдвина, поверил бы рассказу Мэйрин, Но Мэйрин ожидала от своего мужа слепой и безоговорочной преданности. Ее первый брак с принцем Василием не прошел для нее даром. Всю свою жизнь, за исключением краткого промежутка между смертью Сирена Сен-Ронана и приездом в Эльфлиа, она пользовалась любовью окружающих. И даже в то время, когда она находилась во власти работорговца, рядом с ней был любящий и заботливый Дагда. Поэтому видимое предательство принца Василия оставило в душе ее глубокий след. И она стала требовать от Жосслена невероятного: поистине невозможно отыскать такого мужчину, который удовлетворил бы ее суровым условиям супружеской преданности.

Ида от всей души желала вернуть Мэйрин и Жосслену былое счастье. Она была убеждена, что они по-прежнему любят друг друга, но понимала, что чем дольше затянется размолвка, тем труднее примирить их, ибо с каждым новым днем трещина все углублялась.

Через две недели после возвращения Мэйрин на склоне холма показался всадник. Он спустился в долину, пересек реку и направился к дому. Это был гонец от королевы, вернувшейся в Нормандию и приславшей Мэйрин письмо. Приветствовав посланника и предложив ему гостеприимство, Мэйрин сломала печать на пергаменте и развернула свиток. По мере того как она читала письмо, глаза ее все больше округлялись от удивления.

«Матильда, королева Английская и герцогиня Нормандская, шлет свой привет Мэйрин из Эльфлиа.