Книга Святополк окаянный - Александр Майборода

Талец с легкой иронией сообщил:

— Обыкновенно. «Добрые» люди проткнули копьями стенку шатра и нанизали Бориса на колье, как куренка па вертел.

От удивления глаза Ярослава расширились так, словно решили вывалиться из орбит. Ярослав не ожидал, что так легко разрешатся его проблемы. И Ярослав, еще минуту назад не видевший просвета в цепи неудач и провалов, не смог сдержать истерического смеха. Впрочем, он быстро взял себя в руки и весело спросил:

— И кто же эти «добрые» люди?

Талец туманно промолвил:

— Блуд утверждал, что ты наградишь тех, кто помогал ему в этом деле.

— Разумеется! — радостно воскликнул Ярослав, догадавшийся, кто приложил руку к гибели его брата, и обнял запыленного гонца. Отпустив его через минуту, он сказал:

— Вы получите награду, которую вам обещал Блуд.

Теперь ему было совершенно ясно, что делать дальше.

Раз Святополк не получил себе сторонника в лице Бориса, то не должен он получить помощи и от других братьев.

Закончив разговор с гонцами, Ярослав напоследок велел им садиться на коней и сопровождать его. Куда — не сказал.

Затем он подозвал воевод и дружинников, и когда те подошли ближе, громко объявил:

— Я возвращаюсь в Новгород с малой дружиной, а войско пусть ждет меня здесь!

Рыцарь Харальд с осуждением покачал головой и, показывая рукой в сторону горы трупов, благоразумно предупредил:

— Князь, не глупи, новгородцы убьют тебя.

— Ерунда! — весело воскликнул Ярослав, почувствовавший вдохновение. — Новгородцы, как дворовые собаки, — чем больше их бьешь, тем лучше они тебе служат. Чтобы обмануть этих дурней, нам помогут эти трупы.

Он приказал:

— Это мясо повезем впереди своей дружины. Пока они будут лить слезы, мы загоним их в наше стойло! На коней! Всем взять черных коней и одеться в черные одежды. А мне самого черного коня! Чтобы был чернее самого Цербера!

Вслед за командой князя на дворе поднялась шумная суета. Дружинники с криками побежали искать коней. Конюхи загикали на непослушных лошадей.

Но вскоре к князю подвели оседланного черного коня, а у ворот уже строился отряд закованных в броню всадников.

Дружинники понимали, насколько опасна затея князя, однако готовы были следовать за ним.

Сев на коня, Ярослав подъехал к воротам и с циничной небрежностью приказал:

— Открывайте ворота и пускайте вперед телеги с дохляками.

Глава 28

Коротка летняя ночь. И вот уже робкие ночные тени тают под лучами утреннего солнца. Еще не отпели песни соловьи, а ранние путники, ежась под свежим ветерком, торопятся отправиться в путь.

Но что за диво? Как ночной бред, как видение, — по широкому тракту движется странная процессия. Впереди телеги, покрытые серой рогожей, а за ними сам князь Ярослав, а следом княжеская дружина. Все одеты в черное — все, как вороны, собирающиеся над падалью.

Путники привычно съезжают с дороги, чтобы пропустить дружину и оказать уважение князю. Но когда процессия приближается, путники с ужасом видят свисающие с телег мертвые руки и ноги и щедро пропитанные кровью грязные рогожи. Страшная процессия медленно подъезжает к городским воротам. И кажется, что плохо смазанные колеса телег плачут по загубленным душам.

Сторожа, знающие о произошедшей ночью драме, с удивленными взглядами захлопывают ворота, преграждая процессии путь.

Они смотрят с башен вниз. Как посмел проклятый князь вернуться в вольный Новгород?

Процессия останавливается. Но вперед выезжает на черном коне сам князь — лицо чернее ненастной осенней ночи. Не глядя на сторожей, он говорит возчикам, чтобы те открыли телеги. Возчики послушно сдирают рогожи, и сторожа немеют при виде груды мертвых тел.

Князь крестится на небо и громко рыдает:

— Господи, прости мой грех! Как мне замолить его?

Он обращается к сторожам:

— Позвольте мне хотя бы вернуть вам тела ваших братьев!

Обескураженные сторожа открывают ворота, и процессия медленно двигается по городу к вечевой площади.

Но впереди мрачной процессии уже летит страшная молва. И когда Ярослав въезжает на вечевую площадь, она уже полна горожан. Они стоят хмурые и крепко стискивают оружие: копья, топоры, мечи.

Увидев плачущего Ярослава, молча расступаются, образуя узкий проход. Над площадью висит зловещая тишина. Ярослав знает, что достаточно одного вскрика, чтобы враждебная толпа бросилась на него и растерзала на мелкие клочки. Но он смело правит к помосту с вечевым колоколом, где видны оставшиеся в живых старшины и их родственники. За ним с мертвым воем движутся телеги со страшным грузом.

На вечевой площади Ярослав сходит с коня и поднимается на помост. Взойдя на помост, низко кланяется на четыре стороны и исступленно крестится, и громко, размазывая обильные слезы на щеках, стонет:

— Господи, грешник я! Господи! За что умножились враги мои! Многие восстают на меня. Стрелы твои вонзились в меня. И готов я к бедам, и скорбь моя предо мною. Господи! Услышь молитву мою и не входи в суд с рабом твоим, потому что не оправдается пред тобой никто из живущих, так как преследует враг душу мою. Обступили меня тельцы тучные... Скопище злых обступило меня. Господи, Боже мой, на тебя уповаю, спаси меня и от всех гонителей моих избавь меня. Господи Иисусе Христе! Как ты в этом образе явился на землю ради нашего спасения, собственною волею дав пригвоздить руки свои на кресте, и принял страдание за наши грехи, так и меня сподобь принять страдание. Я же не от врагов принимаю это страдание, но от своего же брата, и не вмени ему, Господи, это в грех.

Наблюдавшие за этой картиной новгородцы настолько поражены поведением князя, что совершенно забыли о недавнем намерении отомстить князю. Еще больше их заинтриговали непонятные намеки князя о страдании, которое он принимает от своего брата.

Ярослав так жалобно сетовал на свои беды, что многих растрогал. Вот кто-то громко всхлипнул. А вот плач пронесся над толпой.

Это послужило Ярославу сигналом, что пора пояснять картину. Он уронил дорогую шапку на землю:

— Виноват я, что сгоряча перебил ваших братьев. За это мне горе — отец мой умер, а Святополк сидит в Киеве и убивает братьев. Грозится скоро идти на Новгород.

Старшины еще не верят.

— Не может быть.

Ярослав плачет:

— Со мной приехали гонцы от киевского боярина Блуда и от моей сестры, которые могут подтвердить все, что я говорю. Вот крест мой. Вот что они рассказывают. Напали на Бориса убийцы, посланные Святополком, как звери дикие. Обступив шатер, они проткнули его копьями и пронзили Бориса и слугу его Георгия, прикрывшего его своим телом.