Книга Стокгольм delete - Йенс Лапидус

И улики. На улики можно смотреть по-разному. Стакан молока – это стакан молока, но ни один человек по внешнему виду не скажет, скисло оно или нет.

Она же сама была на месте преступления и собиралась использовать результаты своих наблюдений. И, разумеется, криминологически безупречные выводы Янне.

Семь утра.

Уже жарко, но ее столик, да и вся веранда уличного кафе прячется в величественной тени стокгольмской ратуши. Двойной эспрессо. Она положила сахар, и он так и лежал горкой на густой золотистой пенке.

Кремá. Итальянцы так и называют эту пенку: кремá.

Свидетельство качества кофе: кремá густая, и сахар не тонет.

Есть совершенно не хотелось. Так и вышла из дома натощак.

Но кофе – обязательно.

В половине девятого вошла в здание суда. Подошла к дежурному – эта процедура была ей уже знакома.

Через десять минут уже была в Шахте – так называли камеры в подвале суда, где подсудимые дожидались вызова.

Смотрела на Беньямина и вспоминала, как увидела его впервые.

Волосы отросли, небритость превратилась в бородку. И самое главное – глаза открыты.

Они уже виделись накануне и вместе прошли через все процессуальные ловушки. Жанетт Никореску сообщила: юноша почти полностью восстановился. Что значит «почти»? «Почти» значит вот что: долго он выдержать не сможет, у него и сейчас бывают эпизоды дезориентации. Особенно в состоянии стресса. Но если соблюдать определенную осторожность, с судебным разбирательством вполне может справиться.

Эмили попыталась рассказать ему, что произошло в заброшенной тюрьме «Хога». И, насколько возможно, объяснить.

Как и было назначено, заседание суда началось ровно в девять часов.

Зал предоставили шикарный. Намного больше, чем тот, в котором слушали дело Николы. Старинные, даже антикварные дубовые панели, тяжелая и по виду тоже антикварная мебель. Члены суда и секретарь за решетчатой перегородкой. Уже на месте. А председатель – не кто-нибудь, а старший советник Сверкер Йернблад. Как-никак, дело об убийстве. Черный костюм, белая сорочка, темный галстук – даже выбор одежды свидетельствовал о серьезности предстоящей процедуры.

Члены суда с образцово-мрачными физиономиями – наверное, хотят подчеркнуть серьезность предстоящего. Секретарь – совсем молодая девушка. Скорее всего, выбрала юридическую линию сразу после гимназии, а окончила – и сразу попала сюда, в самый именитый суд Стокгольма. Только мечтать о такой карьере.

Эмили заняла свое место – направо от перегородки. Удобный конторский вращающийся стул с регулируемой спинкой.

Стул Беньямина попроще. По бокам – два надзирателя. На руках похоронно позвякивают наручники.

И обвинитель. Районный прокурор Анника Рёлен в строгом темном костюме. Когда обсуждали меру пресечения для Беньямина, она была одета довольно небрежно.

Но не сегодня.

Рёлен отодвинула в сторону ворох бумаг на своем столике. Эмили сделала то же самое. На секунду мелькнула мысль: а не подумает ли Анника, что я ее передразниваю?

И покосилась на публику. Тедди, Сесилия, Лиллан. К стулу, где сидит Тедди, прислонен костыль. Еще пятеро чуть позади. Двое мужчин и три женщины. Журналисты? Или просто любопытные, любители судебных разбирательств? Кто их знает – одна из женщин держит на коленях блокнот и что-то неторопливо записывает. Но, судя по официальной одежде, вряд ли журналистка.

Судья представил стороны. Пока он говорил, открылась задняя дверь и в зал, осторожно ступая, чтобы не мешать, вошел мужчина. Костюм. Яркий, но, судя по объемному шелку, очень дорогой галстук. Волосы зачесаны назад.

Сердце у Эмили провалилось в желудок.

Магнус Хассел.

Анника Рёлен зачитала обвинение. Суд рассчитан на три дня. Сегодняшнее утреннее заседание – материалы и улики, представленные обвинением. После ланча – допрос Беньямина.

Секретарь прилежно щелкала по клавишам ноутбука. Члены комиссии внимательно слушали. Куда более внимательно, чем на Николином суде.

Анника закончила и обратилась к Эмили.

– Ваше мнение?

Эмили прокашлялась. Пригнулась к микрофону, чуть не коснувшись губами. Все равно получилось тихо и, как ей показалось, обреченно.

– Беньямин Эмануэльссон отрицает свою вину.

73

Зал номер пять стокгольмского суда. Тедди видел много судебных залов, но такой роскошный – впервые. Панели, темные балки на потолке – высота метров пять, не меньше. Балки образуют сеть квадратов, симметричный рисунок, как нельзя более подходящий назначению зала.

Царство четырехугольников. Из расплывчатых фактов постепенно вырисовывается геометрически идеальная квадратная истина.

Судья и члены суда, Беньямин и Эмили, обвинитель – далеко впереди, настолько велик зал. Если бы не микрофоны и не громкоговорители, никто из зрителей ничего бы и не услышал.

Через пять мест от него сидит Магнус Хассел. Тедди попытался сообразить, хорошо или плохо присутствие Магнуса для Эмили, – и не сообразил. Может быть, она рассказала ему про свои левые обязательства, и он решил ее поддержать.

Секретарь встала, потянула за шнурок, потом за другой – коротко прошуршав, развернулись два экрана. Один справа, другой слева.

Обвинитель начала представлять доказательства и улики. Время от времени на экране возникали фотографии и сделанные в «Пауэрпойнте» схемы и диаграммы.

Двор дома в Вермдё. Вырезанное стекло. Грязь на полу. Тело убитого. Лицо размозжено до неузнаваемости, сплошная кровавая маска. Ничего нового. Описание преступления – проще простого, но презентация доказательств – дело долгое. Дело, по словам обвинителя, выглядело так: Беньямин приехал на машине, вырезал стекло с помощью присоски и разрывной пулей в затылок убил владельца дома. Следы пороха на руках, кровь жертвы на одежде, которую он снял и выбросил в лесу. То, что это его одежда, – очевидно: обнаруженная ДНК пота совпадает с ДНК Беньямина.

Вывод Анники Рёлен: никаких сомнений, что преступление совершил Беньямин Эмануэльссон, не возникает.

Данные лабораторных анализов из ЦКЛ, Центральной криминологической лаборатории в Линчёпинге. Исходящий номер, дата, контрольные проверки, оценки экспертов. Пустая гильза на месте преступления. Целый ряд анализов ДНК и отпечатков пальцев. Следы протекторов автомобиля Беньямина – от дома, где совершено преступление, к лесу. Опять окровавленная футболка.

Улики: чем дальше, тем оглушительнее.

– Мы нашли в доме и другие отпечатки пальцев, не только Беньямина и убитого, – сказала Анника. – Но, возможно, в доме жили совсем другие люди, идентифицировать которых пока не удалось.

Настроение во время ланча: хуже невозможно вообразить. Беньямина увели по так называемому Коридору вздохов в камеру – его накормят там. В одиночестве.