Книга Три кругосветных путешествия - Михаил Лазарев

Народы, окружающие владение Американской компании на острове Ситхе (Баранове), – колоши. Сии дикари не имеют ни малейшего понятия о Высочайшем Существе, не признают никакого божества и ничему не поклоняются, нет у них ни законов, ни прав общежития; тоены их имеют власть над одними только колгами, а прочие при первом неудовольствии оставляют прежнего тоена и переходят к другому. Свойства их столь же дики, как и физическое состояние страны, ими обитаемой. Качествами и образом жизни они сходствуют более с лесными обитателями, нежели с людьми. Встреча с колошем в лесу столь же опасна, как и с самым лютым зверем, да и не всегда можно отличить первого от последнего. Одно только шаманство или колдовство имеет влияние на сей грубый народ; следующее обстоятельство, случившееся за несколько дней до нашего прибытия, доказывает великое доверие к оному. Кусковский колош, одержимый болезнью, для освобождения себя от оной призвал ситхинского шамана, который по отправлении отвратительного своего обряда объявил, что причиною его болезни была одна из его жен и что для получения облегчения должно ее убить.

Когда больной исполнил волю шамана, то родственники убитой почли сие обидою, ибо таковое убийство было учинено по совету шамана другого поколения, и в отмщение за то умертвили ситхинского колоша. Ситхинцы, озлобясь на несоразмерную месть (т. е. что за женщину убили мужчину), объявили войну; позднее время хотя и удержало от всеобщего ополчения, но, несмотря на то, несколько человек при нечаянных встречах были принесены в жертву гнусных предрассудков. Г. Муравьев в кратковременное свое здесь пребывание хотя и успел наклонить сих дикарей к некоторому дружелюбию, но при всем том должно обращаться с ними крайне осторожно; гребные суда, посылаемые на прилежащие к крепости островки за дровами или за лесом, должны быть всегда вооружены фальконетами и ружьями.

Г. Юнг, англичанин, служащий шкипером на одном бриге сей колонии и живущий уже несколько лет в Новоархангельске, познакомясь со мною, хотел проводить нас; но едва успели мы отойти на четыре пушечные выстрела от крепости, как он, боясь соседей, принужден был воротиться назад. Не менее сего и самый звериный промысел доказывает слабость нашего селения, ибо оный не может начаться без согласия сего дикого народа. С наступлением весны собирается до двух тысяч колошан разных поколений в Ситхинский залив для заготовления рыбы; тоены их обыкновенно располагаются близ упомянутой крепости, и тогда главный начальник знакомится с ними, стараясь ласковым и дружеским обхождением выиграть пользу при условиях промысла, а нередко и разными подарками оканчивая сии унизительные переговоры, после коих обе договаривающиеся стороны приступают к делу.

Таковые прения, основывающиеся на одном только корыстолюбии, часто производят раздор между поколениями и сопровождаемы иногда кровопролитием. Ныне капитан Муравьев в противность мнения г. Баранова, не терпевшего близкого соседства с колошами, дозволил им небольшую оседлость недалеко от крепости, в намерении иметь поручительство мирного их расположения к русским и залог для тех, коим нередко случается по некоторым нуждам удаляться от крепости, впрочем, они без особенного дозволения не могут входить не только в крепость и адмиралтейство, но даже и на форштат, в противном же случае их забирают и обходами отводят под караулы в крепость, где и наказывают как ослушников.

Колоши весьма искусно стреляют в бобров из ружей и тем много препятствуют выгодам Компании, которая выдает из заведенной ею лавки как промышленникам, служившим прежде по контракту из паев, а ныне по новым ее установлениям получающим по 360 руб., так и употребляемым при промысле алеутам, за каждого бобра разными товарами на 10 р. или марками, заведенными в обширной и торговой ее столице. В числе сих товаров первое место занимают комлейки, еврашечьи и птичьи парки, по обязанности приуготовляемые женами сих же простодушных алеутов. Отправляющийся на промысел должен иметь две комлейки из компанейской лавки с платою по 5 р. за каждую, что и составляет по положенным ценам цельного бобра, коих в лето один человек может убивать два или три.

Промышленники, находящиеся ныне на жаловании, а не в паю, не могут уже пользоваться удачею промысла; они должны всякую нужную одежду и обувь брать из лавки в счет жалованья, отчего по истечении года долг на них постепенно увеличивается так, что многие, пробыв следующее лето по контракту, принуждены бывают без всякого срока и надежды на уплату оставаться в неволе, в которую завлекают их обольстительные рассказы услужливых краснобаев Компании. Сношение с русскими ознакомило алеутов с роскошью, о коей они прежде и понятия не имели, и заставило их ныне прибегать к той же отраве (лавке), неприметно разрушающей первоначальное и счастливое их бытие.

Кроткий и простодушный алеут в полном распоряжении Компании и повинуется ей во всем беспрекословно, не понимая, что только он один с пользою служит в промыслах бобров, выдр и нерп, составляющих все богатство оной. Невозможно не удивляться малому попечению о столь полезных для Компании людях, известных здесь под названием когоров (невольников), ибо кажимы, в коих они живут, состоят из двух сараев с разными отделениями, подобными стойлам в конюшнях. Смрад и заразительная нечистота жилища, где помещают алеутов с их женами и детьми при двух тоенах (в летнее время по случаю промыслов число сие увеличивается до 500), ужасают и не позволяют путешественнику иметь подробнейшего познания о их домашней жизни.

Бедность в необходимых потребностях, а притом вкравшиеся прихоти, дурное содержание, способствующие преждевременной смерти, и самый промысел, во время коего они с своими утлыми байдарами нередко поглощаемы волнами или погибают при спорах о звере, значительно уменьшили число алеутов со времени учреждения Американской компании. Лютый американец, убивая угнетенного когора, нимало не страшится должной мести; бобра, застреленного или насильно присвоенного от бедного алеута, или даже иногда и от самого промышленника, не охотно меняет в расчетливой конторе, а сбывает его на суда Соединенных Штатов, за огнестрельное оружие, порох, кинжалы, фриз, байковые одеяла и другие вещи, получая за каждого бобра по ценам местной конторы от 100 до 112 рублей.

Попечение о содержании семейства и об исправлении всех домашних дел возлагается на одних женщин, а мужчины ходят на войну, бьют зверей и ловят рыбу, прочее же время проводят во сне и плясках; детей с малолетства приучают переносить голод и все неприятности сурового климата, дают им сосать всякий жир, отчего они преждевременно тучнеют, и, несмотря на то, что в декабре, январе, феврале и марте месяцах морозы бывают здесь до 14°, дети, совершенно нагие, спокойно проводят по нескольку часов на воздухе, ребенка, невзирая на его слезы, опускают в воду даже среди самой зимы.

Со времени поселения русских, американцы пристрастились к картофелю и репе, но по чрезвычайной лености не занимаются разведением оных, хотя им неоднократно предлагали семена; и потому обыватели имеют нужду в строгом присмотре за своими огородами, которые, невзирая на всю скудность их, часто по ночам бывают обкрадываемы.

При всех усильных и попечительных стараниях, успели только несколько индианок окрестить и выдать замуж за промышленников; но ни труды, ни разные поощрения и поныне не распространили веры, ибо колошам в особенности не нравится единоженство. Иеромонах Ювеналий, бывший в Кинайском заливе, сильно восстал против многоженства и разных других гнусных обычаев, но прежде нежели успел заслужить любовь жителей и внушить им отвращение к пороку, так их раздражил, что они его умертвили, и даже ныне при всех мирных условиях договариваются, чтобы не были присылаемы к ним монахи.