Книга Поход - Андрей Круз

Насчёт знаний я тоже давно заметил. Сил у Маши на пятерых колдунов обычного уровня, но училась она недолго — рано умер Валер, её наставник. Управлять силой её научил, а вот самих заклятий дал немного.

А с боевой магией проблем всяких хватает. Например, у большинства магов, за исключением гениальных, самым дальнобойным боевым заклятием является огненный шар. Он бывает больше или меньше, меняется даже природа его образования, даже шаровую молнию к нему относят, но не меняется главное — он летит со скоростью ядра из катапульты, ничуть не быстрее. А обычно даже медленней. И поражать способен метров на двести — триста в среднем, иногда чуть больше.

А значит, пока он летит, другой волшебник всегда успевает выставить защиту. И если он не дурак и не пытается бороться Силой против Силы, он всегда способен перенаправить атаку куда-нибудь в небо, где чужая волшба превратится в пустой звук лопнувшего воздушного шарика.

Скажу больше — огненный шар можно даже пулей сбить, если попадёшь. Не попадёшь, разумеется, но в теории возможно. Он взорвётся при контакте с любым препятствием, даже если какой-то предмет угодит в него.

Есть заклятия гораздо быстрей шара, и отразить их намного труднее. Те же молнии, например. Но по дальнобойности они и до двух сотен не дотягивают. Так, для рукопашной годятся. Метров на пятьдесят-шестьдесят — и то у сильного волшебника. Ими раньше в подходящий строй противника целили, когда стенка на стенку бились. Всякие бывают молнии, вплоть до «цепных», которые бьют от человека к человеку и способны целую толпу поразить. Если толпа близко. Великие волшебники умели открывать порталы прямо среди нападавших, сбрасывая живых людей в тёмные планы бытия, некроманты вырывали души из живых тел. Всякая жуть случалась в магических битвах. Но — вблизи. На расстоянии броска камня практически. А с тех пор, как пришлые поменяли характер боёв, магам достались всё больше оборонительные и маскировочные функции. И дальняя связь.

— Видела кого-то? — спросил я, имея в виду волшебников противника.

— Вроде бы, — правильно поняла меня Маша. — Мелькнул кто-то в чёрном, с капюшоном.

— Созерцающие, — поморщился я. — Уже видел их сегодня.

— А кто это?

— Не знаешь? — удивился я. — Немногому же тебя Валер научил. Созерцающие — монашеский орден, поклоняющийся Кали. Силу берут из человеческих жертв, мучительствуют, добытую Силу закачивают в амулеты. У них всё на магии крови держится, хуже вурдалаков. Запрещены везде, во всех землях. В Вираце, например, за один факт принадлежности к Созерцающим разрывают на куски лебёдками после снятия кожи заживо.

— Тогда почему они здесь? — удивилась Маша.

Действительно. Как-то я об этом не подумал. Это странно. Никто никогда не мог бы сказать, что в Вирацком баронстве Созерцающим давали поблажки. Более того, известен случай, когда лет пять назад агенты «Камеры знаний» похитили троих монахов тайного ордена в Гуляйполе, доставили в Вирац, где те и были преданы лютой смерти за принадлежность к своему ордену. А это значит, что вирацкая власть преследовала монахов-живодёров ревностно и пристрастно. По слухам, у самого барона Вираца был какой-то пунктик по отношению к этому ордену, вроде бы те кого-то близкого правителю принесли в жертву. И тот поклялся на могилах предков преследовать орден везде и всегда, не считаясь ни с чем. И ведь преследовал!

Так как же они могли очутиться здесь, в компании вирацких дворян, пусть и немногих? Тут вообще дебет с кредитом никак не сходится. Нужно считать всё заново. А ещё надо думать, как смыться из гостиницы в форт. Против бандитов мы тут продержимся, скорее всего, а вот когда подойдут сипаи… Расставят пушки с миномётами да начнут обстрел…

Здание гостиницы расположено в углу, образованном стеной форта и городским частоколом. До частокола метров тридцать от заднего крыльца, до ворот форта — метров двести, не меньше, и по открытому пространству. С одной стороны, расположение этой гостиницы даёт возможность вести огонь во фланг наступающим на форт. С другой — за ней и в ней, если её захватить, могут накапливаться силы штурмующих. В данной ситуации я бы на месте командования оставшихся войск сюда ещё подкрепления подвёл, но они этого не делают. Или они клинические идиоты, что весьма сомнительно, или они не рассчитывают удержать этот дом. Против полковых пехотных пушек с их осколочными и осколочно-фугасными пятикилограммовыми гранатами эти брёвна выдержат — какое-то время, разумеется: ничто не вечно под луной. А вот против миномётов с их навесной траекторией — никогда. Мины калибром восемьдесят два миллиметра разнесут перекрытия и будут рваться внутри, а мы тут будем метаться, как мыши в клетке, которую на огонь поставили. Надо уходить в форт. О чём я Маше и объявил.

— А как? — задала она вполне логичный вопрос.

— Под покровом тьмы, — предложил я. — Так романтичней.

— Если твои монахи чёрные светляков не развесят, — с сомнением пожала она плечами.

— А ты их побороть не сможешь?

— Если один будет развешивать — смогу. Я девушка сильная, — усмехнулась она. — А если двое? Или трое? Ты же сам видел, что это заклятие сильное, хоть таким и не кажется. И ломать его приходится тоже Силой. Нет обходных способов. Одно сломаю — и без сил свалюсь.

— Я понял, — сказал я и посмотрел на часы.

До темноты ещё как минимум часов пять. А Созерцающие, помогающие нашему противнику, могут сидеть лишь в домах напротив, иначе у них сил не хватит управлять заклятиями и огненные шары отбивать. Интересно, а как у них с отбиванием пуль калибра двенадцать и семь, направленных им в башку непосредственно? Чего не видишь, того не отобьёшь. А постоянный щит больше нескольких минут сам Бэрах не смог бы продержать.

— Маш, а из гранатомётов из форта били по трактиру? — уточнил я.

— Конечно, раз двадцать, наверное. Тоже отбили всё. Это же не снаряд из пушки.

— В смысле? — не понял я. — А разница в чём?

— В магии огня, — ответила Маша, — чтобы отклонить пушечный снаряд, нужно невероятно много Силы. Один я, может быть, и отклоню, хоть и немного. Ну два, если амулетами обвешаюсь. А чтобы отклонить гранатомётную гранату, достаточно подействовать на реактивную струю, и Силы тратишь совсем немного. Изменяешь направление, куда пламя направлено, и граната уходит.

— Вот ведь гадство! — выругался я, с досады стукнув себя по колену.

Так и есть, вспомнил, чему нас ещё в армии учили. Хороший колдун, а тем более группа колдунов, может целый день напролёт перенаправлять полет реактивных снарядов. Поэтому, если противник ставил магическую защиту, следовало пользоваться гранатами не реактивными, а теми, у которых пороховой ускоритель весь в стволе выгорает. Но у таких гранат эффективная дальность поражения в два раза меньше, чем у реактивных. А от форта до трактира и гостиницы «Приют», откуда ведут огонь и где сидят волшебники, не меньше четырёхсот — предельная дальность для крепостных гранатомётов. А те гранаты, что подходят, не долетают или на таком излёте, что их и пьяный волшебник мановением пальца в сторону откинет. Вот те раз — и чем их там доставать?