Книга Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

– Ха! – воскликнул Койот. – Все согласны, что мир должен быть справедливым. А вот как достичь этого – настоящая проблема.

– И да, и нет, – возразил Арт. – То, что мы имеем, – больше, чем простое желание восстановить справедливость. Что касается методов, полагаю, если мы снова рассмотрим их, держа в уме наши общие цели, решение найдется само собой. Подумайте сами, что наиболее верно приведет нас к этим целям? Какие средства соответствуют им? – Он оглядел аудиторию и пожал плечами. – Слушайте, мы пытались составить итог всех мероприятий нашего конгресса! Здесь было столько дискуссий и обсуждений, причем каждый имел свое собственное мнение… Кстати, если в документе не хватает конкретных предложений, как добиться независимости, то лишь потому, что вы, ребята, застряли на уровне философских обоснований ваших действий. Иногда вы забывали о Марсе и попросту начинали спорить между собой. Конечно, без разногласий не обойтись, но ведь надо видеть и лес за деревьями, верно? Поэтому в нашем документе мы попытались подвести итоги, и, вероятно, с его помощью мы вместе сможем понять четкую расстановку сил на Марсе, оценить, насколько они опасны для независимости, и направить ваши усилия против наибольшей угрозы. Надя говорила о переосмыслении методологии революции, некоторые предлагали экономические модели, выкуп за счет заемных средств или нечто подобное, но когда я размышлял о целенаправленном воздействии, это напомнило мне о системе борьбы с вредителями. Знаете, система в сельском хозяйстве, где для уничтожения жуков используются разные вредные химикалии…

Люди засмеялись, но Арт не присоединился к веселью. Он казался ошеломленным тем, что основной документ не получил явной поддержки. Он выглядел разочарованным. И Ниргал смотрел сердито.

Надя обернулась и громко сказала:

– Как насчет аплодисментов нашим друзьям за то, что они проделали такую трудоемкую работу?

Все захлопали в ладоши. Раздалось несколько ободряющих криков. На какое-то мгновение все выглядели воодушевленными. Но вскоре собрание закончилось, и участники конгресса покинули амфитеатр, разговаривая друг с другом и о чем-то ожесточенно споря.

Поэтому дебаты продолжились – теперь вокруг документа Арта и Ниргала. Пересматривая записи, Надя понимала, что подпольщики, в принципе, соглашались со всеми пунктами документа, кроме шестого, рассматривавшего уровень терраформирования. Красные приняли в штыки концепцию обитаемого пространства на низких высотах, подчеркивая, что под пятикилометровым рельефом лежит практически вся поверхность планеты, а более высокие уровни будут значительно загрязняемы при обитаемых долинах. Они говорили о «демонтаже» современных процессов терраформирования или о возвращении к крайне медленным биологическим процессам, названным экопоэтической моделью. Кое-кто выступал за наращивание CO2 в атмосфере, который бы позволял процветать растительной, но не животной жизни, что было бы естественнее для Марса в целом. Другие настаивали, что поверхность должна оставаться наиболее близка к своему изначальному состоянию, а люди должны проживать в закрытых куполами долинах.

Некоторые подпольщики осуждали быстрое разрушение поверхности планеты промышленным терраформированием, особенно их возмущало затопление Великой Северной равнины и прямая выплавка территорий с помощью солетты и воздушных линз.

Но по мере того, как проходили эти семь дней, становилось все более очевидно, что обсуждался только пресловутый шестой пункт декларации, тогда как в другие лишь вносились мелкие правки. Многие подпольщики оказались приятно удивлены такому согласию с проектом документа, и Ниргал не раз раздраженно отвечал: «Ну и что с того? Мы же не с потолка взяли, а записали то, что говорили люди».

Участники конгресса довольно кивали и вновь возвращались к обсуждению остальных пунктов документа. Надя только радовалась подобному раскладу. Неужто первоначальный хаос уступил месту сплоченной вдумчивой работе?

Несколько собраний прошли очень удачно: их участники наконец-то пришли к консенсусу по поводу нескольких политических договоренностей. Теперь различные аспекты государственности обретали форму, с которой могли согласиться большинство подпольщиков. С другой стороны, дискуссии о методах все еще не утихали. Надя выступала против Койота, Касэя, Красных, первопоселенцев и многих из богдановистов.

– Вы не можете добиться наших целей убийствами!

– Они не отдадут нам Марс! Мы выиграем только с оружием в руках!

Однажды вечером после очередного шумного сборища большая компания покачивалась на мелководье пруда в Фестосе, пытаясь расслабиться. Сакс сел на подводную скамейку и понурился.

– Классическая проблема наказания… нет, насилия, – сказал он. – Радикалы, либералы. Которые никогда не договорятся. Не договаривались раньше.

Арт нырнул с головой и вынырнул, отфыркиваясь. Изнуренный и расстроенный, он заявил:

– А как насчет интегрированной борьбы с вредителями… или идеи обязательного выхода на пенсию?

– Принудительного, – поправила Надя.

– Обезглавливания, – произнесла Майя.

– Ладно вам! – воскликнул Арт, плеснув водой в их сторону. – Бархатная революция. Шелковая революция.

– Аэрогель, – добавил Сакс. – Легкий, сильный. Невидимый.

– Стоит попробовать, – пробормотал Арт.

Энн покачала головой.

– Никогда не сработает.

– Это лучше, чем повторение шестьдесят первого, – заметила Надя.

– Надо согласиться с кланом. С планом, – проговорил Сакс.

– Но мы не можем, – ответила Майя.

– Слишком широкий фронт, – настаивал Арт. – Давайте иметь дело с тем, с чем мы можем справиться.

Сакс, Надя и Майя одновременно замотали головами. Энн неожиданно громко расхохоталась. И все они начали хихикать, как подростки, неизвестно над чем.

Финальное собрание состоялось поздно днем в парке Закроса, где и начинался конгресс. В воздухе витала странная атмосфера затаенного смущения, и Надя почувствовала, что многие подпольщики опять сменили свое мнение. Похоже, они неохотно согласились с декларацией Дорсы Бревиа, ставшей теперь длиннее, чем оригинальный черновик Арта и Ниргала. Каждый пункт, зачитанный Присциллой, встречался возгласами одобрения, но кое-кто кричал громче за одни пункты, чем за другие. Когда Присцилла отложила планшет, аплодисменты аудитории оказались короткими и формальными. Никто не был доволен итогом, а Арт и Ниргал выглядели опустошенными.

После аплодисментов воцарилась неловкая тишина. Никто не знал, что делать дальше. Отсутствие договоренностей по методам и впрямь мучило подпольщиков. И что теперь? Просто возвращаться домой? А он у них есть? Момент тянулся, неловкий, даже несколько болезненный – как им был нужен Джон! – и Надя вздохнула с облегчением, когда кто-то нарушил бесконечную паузу. Наде показалось, что в эту секунду разрушились чьи-то злые чары. Она оглянулась туда, куда указывали участники конгресса.