Книга Светлым по темной - Ксения Чайкова

Поняв, что сейчас лишусь своего темного приятеля, я вновь голубем мира рванулась между сцепившимися в драке и едва не получила ножом в бок, но все-таки сумела прицельным заклинанием остудить голову искусницы и оттащить ее от Троя, зажимающего рукой широкий кривой разрез на бедре. Перебросив беснующуюся и завывающую, как сотня вурдалаков, бабу на руки растерявшегося Айлайто, я рванулась к кривящемуся от боли темному искуснику, но неожиданно налетела на препятствие в виде чьей-то затянутой в кольчугу груди, в которую я с разлету едва не ткнулась носом. Злобно зашипев и даже не попытавшись понять, откуда и зачем передо мной возникла эта преграда, я попробовала обойти ее сначала справа, потом слева, но грудь вместе со всеми остальными частями дюжего тела, прикрытого дорогим и добротным доспехом, двигалась в том же темпе и в те же стороны, не давая себя миновать. Наконец я соизволила поднять голову и столкнулась со спокойным понимающим взглядом больших серо-зеленых глаз незнакомого мужчины. Темный, без сомнения, темный!

— Пропустите! — взвизгнула я, уже плохо владея собой и опасаясь, что сейчас у меня начнется неконтролируемый метаморфоз.

— Искусница? — мягко поинтересовался он. — Позвольте руку, а то как бы вам не упасть и не расшибиться, бегая на каблуках по этим безобразным полам. Светлые всегда были отвратительными строителями — ну как можно в одном зале натыкать столько дыр и щелей между досками паркета?! Между ними даже мыши при желании проскочат!

Только тут я догадалась оглянуться. Наше милое трио, разбавленное искусницей Наянной в квартет, теперь превратилось в октет — по залу с аркой спокойно расхаживали какие-то темные мужчины в легких доспехах и при оружии. Один из них держал злющего Айлайто, двое других — беснующуюся искусницу. А Трой так и сидел на полу, зажимая рану рукой и на глазах бледнея от кровопотери.

— Что-то я не припомню, чтобы в наших отрядах были девушки-искусницы, — задумчиво изрек тем временем подхвативший меня под локоть мужчина, как бы рассуждая сам с собой. Я, восприняв эти слова как проявление недоверия, попыталась вырваться, и тут же почувствовала, как пальцы на моей руке превратились в стальные тиски и впились так, что я невольно охнула от боли и неожиданности.

— Отставить, Фертин, — прошипел сквозь зубы Трой. Одной Увилле ведомо, чего ему стоило так спокойно излагать свои мысли, сходя с ума от боли и чувствуя, как сквозь пальцы утекает его жизнь, — Это та, которую мы должны были найти.

Хватка Фертина резко ослабла.

— Искусница Дивена, прошу меня простить, я не узнал вас, — слегка поклонился держащий меня мужчина.

Прочие, повернувшись к нам, тоже по мере сил постарались выразить свое почтение. Я, дивясь все больше и больше, машинально кивнула. Потом опомнилась и бросилась к Тройдэну:

— Ты как? Помочь?

— Да чем ты мне поможешь, Воробей, — припомнил он мое старое прозвище, кривясь от боли и покусывая побледневшие губы.

— Да, тут целитель нужен, — согласилась я, начиная сплетать обезболивающий полог из энергии Здравия. — Ничего, сейчас мы потихонечку, полегонечку…

Трой внезапно поймал меня рукой за шею, перепачкав воротник платья в крови, притянул к себе и прошептал:

— Ты вернешься со мной в Валайю? Ну, да или нет?

Я на мгновение замерла. Наверное, мои обязательства перед Светлой Школой магических искусств все же стоит считать выполненными или аннулированными, ведь нигде не прописано, что я обязана оставаться в завоеванном учебном заведении, из которого эвакуированы все студиозусы и почти все преподаватели. А за Троем сейчас глаз да глаз нужен — в походных условиях, того и гляди, рана без надлежащего ухода, который так тяжело обеспечить во время военной кампании, загноится и начнет нарывать, а там и до гангрены с ампутацией рукой подать… А как хочется вернуться в Темную Империю!

Последнее, сугубо эгоистическое соображение решило дело:

— Вернусь.

— Отлично! Тогда пошли! — Просиявший Тройдэн резко вскочил и тут же поплатился за этот необдуманный поступок такой страшной мертвенной бледностью, мгновенно затопившей щеки, что я невольно вскрикнула от испуга и поспешила подставить ему плечо, помогая опереться и устоять на пошатывающихся ногах.

Темные, переглянувшись, ринулись на помощь своему предводителю, но потом, обремененные Айлайто и искусницей Наянной, смущенно притормозили и предоставили решать проблему с поддержанием Тройдэна в вертикальном положении мне и Фертину, которому пленников не досталось.

— А что с этими делать? — поинтересовался он, презрительно кивнув в сторону светлых, и бережно обхватил темного искусника за плечи. Трой открыл рот, чтобы отдать какое-то начальственное указание, но я его опередила:

— Отпустить на все четыре стороны!

— Что? — единодушно удивились все присутствующие, потрясенные таким кощунственным предложением,

— Отпустить! — с нажимом повторила я. — И дать какие-нибудь охранные грамоты или бумаги, чтобы их ни один темный тронуть не посмел! С искусницей Наянной у меня никогда никаких конфликтов не возникало, а вот этот, — я мотнула головой в сторону задыхающегося от злости эльфа и скрепя сердце соврала, — однажды меня даже от вурдалака спас, честное слово! Трой, прикажи своим псам отпустить моего светлого друга и мою светлую коллегу!

Мой приятель кивком головы отдал приказ. Темные понимающе кивнули, но подчиняться явно не спешили. В принципе, это было разумно — я видела, что тот же Айлайто готов налететь на всех здесь присутствующих с самыми кровожадными намерениями, а уж про искусницу Наянну и говорить нечего — она, споро опутанная зачарованными веревками и тем самым лишенная магии, страшно ругалась вслух и собиралась попросту искусать всех подвернувшихся ей под зубы темных.

— Этих берем с собой, — заметив мой взгляд, поморщился Трой. — Запрем в какой-нибудь пустой аудитории, чтобы они, не приведи боги, никого из наших не искалечили. С этих светлых станется.

Фертин, поддерживающий своего командира, ухитрился одной рукой расстегнуть пряжку у горла и передать мне свой длинный черный плащ с капюшоном.

— Прошу вас, наденьте, — пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд. — Прикройте лицо и смотрите только на дорогу под ногами. То, что сейчас творится на улицах Сэлленэра, — зрелище не для девушки и даже не для искусницы.

Я, признав его правоту, послушно набросила плащ на плечи, застегнула фигурную пряжку и накинула на голову капюшон, отгородившись его краями от всего мира.

И в таком виде наша оригинальная кавалькада тронулась в путь — я и Фертин с двух сторон поддерживали тяжело дышащего Тройдзна, а сзади вели Айлайто и тащили плюющуюся, как стадо верблюдов, искусницу Наянну, которая ругалась так, что даже рыночные торговки оркового рода, известные своим изощренным сквернословием и любовью к десятиэтажным фразам, прониклись бы к ней невольным уважением и взяли на вооружение некоторые выражения.

Светлых пленников заперли в пустующей аудитории на третьем этаже — попросту втолкнули их туда, заклинили двери снаружи стулом и навесили на косяк записку с личной печатью Тройдэна (этот пижон не терял времени, и впрямь успев сделать карьеру при дворе Темного Императора), призванной отпугнуть излишне воинственных и желающих убивать темных. Айлайто, разумеется, так просто отпускать меня не собирался, и попробовал напоследок затеять выяснение отношений, но я, опасаясь, как бы подчиненные Тройдэна не вспылили и не надавали ему по острым ушам, мгновенно расставила все акценты одной единственной фразой: «Прости, ему я нужна сейчас больше, чем тебе». После этого эльф, дернувшись так, будто его ударили, отшатнулся от меня и глухо пробормотал: «Лучше бы она меня порезала», косясь на беснующуюся Наянну.