Книга Джерри-островитянин. Майкл, брат Джерри - Джек Лондон

А пес принадлежал мистеру Кеннану — он хороший человек, и я работаю у него уже два года. Чего же мне стоять и смотреть, как какой-то парень собирается укокошить собаку мистера Кеннана. Парень борется, как горный лев. Я сбегаю вниз по холму, но я очень торопился и забыл свой топор. Я сбежал вниз — расстояние было, как от этой двери до той — футов двадцать или тридцать, не больше. А парень уж почти покончил с псом. Язык повис, а глаза словно паутиной затянуло, но он все еще царапал лапами грудь человека, а человек все выл, как горный лев.

Что же я могу поделать? Я позабыл взять с собой топор. Человек сейчас добьет собаку. Я ищу камня побольше. Камней кругом никаких нет. Я ищу палки. Но нигде не видать никакой палки. А человек добивает собаку. Я расскажу вам, что я сделал. Я не дурак. Я треснул парня. На мне были очень тяжелые сапоги — нет, они не были похожи на то, что я ношу теперь. Это были сапоги для работы, с толстыми подошвами, и они были подбиты железными гвоздями. Я дал парню раз в шею, пониже уха, вот здесь как раз. Я только раз и ударил. Это был хороший удар. Его было достаточно. Я хорошо знаю, куда метить — как раз пониже уха.

И парень выпустил пса. Он закрыл глаза, открыл рот и тихонько лежал на земле. А пес перевел дух. А затем к нему вернулись силы, и вот он снова хочет кинуться на парня. Но я говорю «нельзя», хотя и сам очень боюсь пса. И парень начинает приходить в себя. Он открывает глаза и смотрит на меня так свирепо, как горный лев. И в горле у него те же звуки, что у горного льва. А я боюсь его и боюсь пса. Что же мне делать? Я ведь позабыл наверху свой топор… Я расскажу вам, что я сделал, — я снова ударил его пониже уха. Затем я беру свой пояс и свой платок и связываю его. Я связываю его руки. Я связываю его ноги. И все время я повторяю «нельзя» псу и приказываю ему оставить парня в покое. А пес глядит на нас. Он понимает, что я на его стороне и что я связываю парня. И он не кусает меня, хотя я очень боюсь его. Этот пес — страшный пес. Разве я этого не знаю? Разве я не видел, как он стащил сильного, здорового парня с седла?

А затем появились другие люди. Они все была вооружены винтовками, карабинами, револьверами. И я сначала подумал, что в Соединенных Штатах с судом не медлят. Я только что ударил парня в голову, и вот уже — раз, два, три — появляются люди с револьверами и суют меня в тюрьму за то, что я ударил парня по голове. Сначала я ничего не понимал. Все эти люди сердились на меня. Они ругалась и говорили мне в лицо всякие гадости, но не арестовывали меня. Вот оно что! Я начал соображать, в чем дело. Вот они что-то хлопочут о каких-то трех тысячах долларов. Я будто бы ограбил их на три тысячи долларов. Это неправда. Я им так и сказал, что никогда ни у кого не украл и цента. Тогда они все засмеялись. После того мне стало легче на душе, и я сообразил, в чем дело. Эти три тысячи были обещаны правительством в награду за поимку того парня, которого я связал моим поясом и платком.

Так-то я и перестал работать на мастера Кеннана. Я теперь сам богатый человек. Три тысяча долларов достались мне, и мистер Кеннан лично следил за тем, чтобы правительство выплатило мне эти деньги и чтобы все эти вооруженные люди не забрали этих денег себе. Подумать только, — все за то, что я ударил по голове парня, похожего на горного льва! Вот это судьба! Это по-американски! И я был очень счастлив и рад, что уехал из Италии и поступил дровосеком на ранчо мистера Кеннана. А на эти три тысячи я выстроил эту маленькую гостиницу в Глен Эллен. Я знаю, что гостиница — это прибыльное дело. Разве у моего отца не было гостиницы в Неаполе, когда я еще был малышом? Теперь обе мои дочери обучаются в университете. У меня есть собственный автомобиль…

— Милостивый Боже, все ранчо, кажется, обратилось в лазарет! — вскричала два дня спустя Вилла, выходя на широкую террасу, где лежали Гарлей и Джерри. У Гарлея нога была в лубках, а лапа Джерри — в гипсе. — Поглядите на Майкла, — продолжала она. — Кости переломаны не только у вас обоих. Я только что разглядела, что если у Майкла нос еще цел, то это просто чудо, потому что он получил достаточно ударов по носу. Я ему целый час накладывала горячие компрессы. Поглядите на него!

Майкл последовал ее приглашению и вошел на террасу. Он, дружески пофыркивая, обнюхал своим обезображенным, распухшим носом Джерри, помахал в виде приветствия обрубком хвоста Гарлею, и Гарлей ласково положил ему руку на голову.

— Видно, этот парень здорово лупил его по носу, — сказал Гарлей. — Никколомини видел, как он лупил его хлыстом, а раз Майкл прыгал прямо на него, то естественно, что удары приходилась как раз по носу!

— И Пикколомини говорит, что он ни разу не пикнул, а все продолжал бежать за ним и прыгать, — восторженно продолжала Вилла. — Подумай только! Такой небольшой песик, как Майкл, стаскивает с седла страшного убийцу, которого не могли поймать целые отряды вооруженных людей!

— Насколько нам известно, он сделал для нас больше, чем это, — спокойно заметил Гарлей. — Если бы не Майкл и не Джерри — если бы не они оба, — я думаю, что этот безумец действительно разбил бы мне голову, как обещал.

— Да благословит их Небо! — вскричала Вилла, блестя глазами, и протянула мужу руку для сердечного рукопожатия. — Еще не сказано последнее слово о чудесах, на какие способны собаки, — прибавила она и, сморгнув с ресниц непрошеную влагу, овладела собой.

— Последнее слово о собаках никогда не будет сказано, — сказал Гарлей, пожимая ее руку и помогая ей сесть.

— Вот поэтому мы сейчас тебе кое-что споем, — улыбнулась она, — Джерри, Майкл и я. Мы упражнялись тайком, чтобы устроить тебе сюрприз. Лежи смирно и слушай. Это псалом. Только не смейся. Это совершенно серьезно.

Она нагнулась, притянула к себе Майкла и обеими руками охватила его голову; носом он уткнулся в ее волосы.

— Внимательней, Джерри! — крикнула она голосом учителя, призывающего учеников к порядку. Джерри повернул голову, посмотрел на нее, улыбнулся ей глазами и ждал.

Вилла запела псалом, но очень скоро собаки присоединили к ее голосу свой мягкий, мелодичный вой — если только можно назвать воем эти нежные, музыкальные звуки, и все, канувшее давно в небытие, всплыло в памяти поющих собак, и они, через небытие, вернулись в страну иного мира и снова мчались с утерянной стаей по долам и горам, не забывая в то же время о настоящем и о присутствии двуногого божества — Виллы, поющей с ними и любящей их.

— Я не вижу причины, почему бы нам не составить квартет, — заметил Гарлей Кеннан, присоединяя свой голос к поющим.

КОММЕНТАРИИ

Повести «Джерри-островитянин» и «Майкл — брат Джерри» (их называют часто романами) были написаны Д. Лондоном в 1915 году и вышли в журнале «Космополитэн мэгэзин» в 1917-м, то есть после ухода писателя из жизни. В том же году появились их отдельные издания.

Тема дилогии отнюдь не нова, читатель хорошо помнит произведения автора, родственные этому повествованию, — это и «Белый Клык (1903) и «Зов предков» (1906), но проблема — аспект и звучание самого произведения достаточно ново и даже оригинально. Джек Лондон — сын своего времени. Он только более откровенен, чем его предшественники. Ему, как и С. Есенину, жалко «бездомных собак», но еще более жалко самих аборигенов, которые этих собак безбожно пожирают во время пира из «собачьего мяса». Но главное — они так же истребляют и друг друга, не говоря уж о белых завоевателях. Можно ли мириться с таким положением, если маланезийскую девушку можно выменять за невзрачную свинью (девушку, в конце концов, съели свои)?