Книга Путь императора - Александр Мазин

– Где он? – жадно спросил Фаргал.

– Получишь, все получишь! – засмеялся Шотар.– Алые! – крикнул он.– Мы возвращаемся в лагерь! Марш!

Поляна опустела. Остались только догорающий костерок и черные угольки, в которые превратилась хорошая оленина.

Алые из царской стражи присоединились к остальным. А что им, собственно, оставалось?

* * *

На следующее утро все десять тысяч императорской Гвардии и еще пять тысяч наемников выстроились на скошенном поле.

Несколько стервятников кружились в прозрачном небе. Стервятники уже привыкли к тому, что скопление людей сулит близкую поживу. Но на сей раз их надежды не оправдались.

Фаргал вспрыгнул на помост, который составили для него из перевернутых повозок. Под ним расстилалось бесконечное живое поле. Красные султаны на шлемах волнами раскачивались на ветру. Лиц эгерини не видел – забрала опущены. Фаргалу было известно, что это означает. Слушать его будут так, словно он вот-вот поведет гвардию в бой. Что ж, вскоре так и случится.

– Алые! – воскликнул Фаргал, и голос его прокатился над головами и ушел вдаль.– Алые! Мы выиграли эту войну! Мы выиграли войну, которую проиграли Йорганкеш и надушенные сановники с телами моллюсков! Мы выиграли эту войну вопреки им, заплатив своей кровью и доблестью за победу. Что получили мы в награду?

Фаргал сделал паузу, и тишина застывшего в ожидании войска казалась неестественной.

– Мы получили славу! – крикнул Фаргал.– Славу! Разве нам этого мало? Разве нам нужно что-то еще, Алые?

– Нет! Нет! – грянули тысячи глоток.

Фаргал поднял руку.

– Нам довольно одной славы! – закричал он.– Но Император Йорганкеш считает, что только славы недостаточно! Те, кто сохранил для него Кедровый Трон, те, кто спас великую Карнагрию от фетской саранчи… Йорганкеш считает – они заслуживают большего! И он уже начал раздавать награды победителям! Уже начал, говорю я, поэтому я здесь! Потому что первая награда – мне. Это справедливо, верно? Разве не я водил вас в бой?

– Ты! Ты! Справедливо! – отозвались тысячи голосов.

– Как же награждает государь, который без нас уже глодал бы кости под столом фетского Императора?

Вновь тишина, и в этой тишине эгерини спокойным голосом сказал Грониру:

– Прочти повеление.

Тысяцкий взмахнул рукой, разворачивая свиток:

– Я, Царь царей, Владыка владык, восседающий на Кедровом Троне государь Карнагрии, превосходный в могуществе, справедливый Император Йорганкеш, повелеваю: предавшего меня военачальника Фаргала лишить всех званий, привилегий и наград и предать публичной казни четвертованием. Голову преступника выставить перед Царскими воротами города Великондара, дабы все знали о его преступлении.

Теперь тишина казалась густой, вязкой и пугающей, словно дыхание дракона. Гронир схватил край свитка зубами, разорвал царский указ пополам и швырнул под ноги.

И тишина взорвалась.

Рев был так оглушителен, что даже травы на соседних холмах пригнулись к земле. Волны мощи накатывались на Фаргала со всех сторон, казалось, еще немного – и ярость воинов поднимет полководца над землей. Гронир что-то кричал ему, но Фаргал не слышал. Неумолкающий гром поглощал все. И тогда эгерини выхватил меч и воздел его над головой.

Все увидели, как ослепительная голубая искра вспыхнула на клинке богини и канула в небо.

И стало тихо.

– Воины…– Голос эгерини после громоподобного тысячеголосия казался тихим.– Воины. Алые… Мне нечего дать вам. Потому что у вас есть все. У вас есть Сила и Слава. Поэтому я ничего не обещаю вам, если вы пойдете за мной. Пойдете теперь уже не по приказу ничтожного царя, а вопреки ему. Но Сила и Слава у вас будут. Это я вам обещаю. И обещаю, что, когда вы будете побеждать для меня, когда на окровавленных остриях копий вы принесете победу мне, у ворот моей столицы на вас никогда не взглянет с позорного столба голова того, кто вел вас в бой. Я клянусь в этом громовой стрелой Ашшура, и это все, что я могу вам обещать. А теперь я спрашиваю вас, Алые, мои Алые, я спрашиваю вас: пойдете ли вы за мной?

Последние слова эгерини уже невозможно было услышать.

– Фар-гал! Фар-гал! – Боевой клич, с которым вот уже полгода шла в бой Гвардия Императора, никогда не звучал с таким единодушием.

– Ты взял их, взял! – закричал в ухо Фаргалу Гронир.

Он обнял эгерини уцелевшей рукой и почувствовал, как дрожь сотрясает тело его командира. Он еще что-то кричал. Фаргал не сразу понял, что именно.

«Император!» – кричал ему в ухо Гронир.

– Что – Император? – крикнул в ответ Фаргал.

– Ты! Ты – Император! – Слезы восторга оставляли полосы на покрытых пылью щеках тысяцкого.– Ты – Император!

Эгерини запрокинул голову, глянул в чистое, как хрусталь, небо, и ему показалось, что его богиня там, наверху, взирает на своего возлюбленного и улыбается.

– Да,– произнес Фаргал, не слыша собственного голоса, потерявшегося в ликующих криках воинов.– Да, я – Император!

ЭПИЛОГ

Фаргал в одиночестве стоял на каменном пальце, угрожающе воздетом над желтым столом плоскогорья. Отсюда видны были и узкое горло теснины, и ее оконечность, обрамленная полосой темно-зеленой травы. И отсюда сам Фаргал был виден каждому в его немногочисленном войске.

«Помоги мне, сияющая Таймат!» – попросил он и коснулся рукояти меча.

Ему предрекли славу, но много ли стоит слава, если победа достанется другому…

Авангард армии Йорганкеша был уже в четверти мили от выхода на плоскогорье. Торопится. Когда ему доложили, что Фаргал увел войско в горы, Император, говорят, загрустил. Но когда ему показали карту… Ущелье Двух Исполинов выходило на десятимильное плоскогорье Красных Цветов, ровное, как пиршественный стол (если не считать нескольких утесов), и закрытое, как запечатанный кувшин, если блокировано ущелье. Хороший ползун может перебраться через его каменные стены, но не конница Алых. Спешил Йорганкеш, спешил к победе, как он полагал. Фаргал отлично знал все его мысли. Вот он выйдет из ущелья, развернет свои сто семь тысяч против девятнадцати тысяч мятежника, затрубят трубачи, забьют барабаны – и благороднейший из благородных, Император Йорганкеш задавит бунтовщиков, как носорог давит попавшего в ловушку леопарда. Йорганкешу битва представлялась чем-то вроде детской игры «Башни и всадники».

Фаргал поднял руку, уповая на то, что зоркие глаза корабелов-соктов разглядят его поднятую десницу за три с половиной мили.

Черный червяк имперской пехоты медленно полз по ущелью. А по обе стороны выхода из теснины, не видные из зеленой щели, выстроились крохотные красные квадратики гвардейских тысяч. Как их было мало!

Фаргал ощутил жгучее желание возглавить сокрушительный удар. И даже пожалел, что поклялся Люгу не обнажать меча в этой битве!