Книга Отступник - Робин Янг

— Я понимаю.

— По пути сюда я видел короля, возвращавшегося с охоты. Я должен встретиться с ним сегодня вечером, чтобы обсудить завтрашнее заседание парламента. — Хэмфри жестом показал на аббатство. — Присоединишься ко мне в моих молитвах? Буду рад, если ты составишь мне компанию. А потом мы вместе отправимся к королю. Я знаю, он с нетерпением ожидает наших предложений относительно нового Совета, прежде чем условия будут согласованы окончательно.

Роберт прикидывал, как бы ответить, и в этот момент к нему подбежал Нес.

— Сэр Роберт! У меня для вас… — Оруженосец запнулся, увидев Хэмфри, лицо которого было скрыто под капюшоном. — … послание, — закончил он, многозначительно глядя на Роберта. — У меня для вас послание.

Роберт нахмурился, заметив, как взгляд Неса метнулся к Хэмфри. Он кивнул графу.

— Иди, я догоню тебя. — Подождав, пока Хэмфри не скроется внутри, он повернулся к Несу. — В чем дело?

— Сэр Ральф де Монтермер увидел, что я жду вас. — Голос у Неса был напряженным. Он окинул взглядом двор аббатства и посмотрел на стену, за которой лежали здания Вестминстерского дворца. — Он только что вернулся с охоты вместе с королем. По возвращении королю передали письмо, найденное в вещах Уоллеса, когда его захватил в плен Джон Ментейт. Ральф не знает, о чем шла речь в письме, но он слышал, как король приказал Эймеру де Валансу арестовать вас.

— Арестовать меня? — Роберт похолодел. — За что?

— Ральф не знает. — Нес перевел дыхание. — Но он сказал, что должен вам вот это. — Нес протянул руку и разжал ладонь. Там лежала пара шпор, перепачканных после целого дня, проведенного в седле.

Послание получилось предельно ясным.

— Бежать? — Роберт взглянул на Неса. — Только вместе с братом.

Войдя в покои принца, Эдвард Брюс откинул капюшон с головы. Капли дождя, скатываясь с его одежды, блестели в свете факелов, освещавших коридор. Если не считать шуршания метлы по полу где-то наверху, в здании царила благословенная тишина. Принц и его свита после Смитфилда отправились прямиком на дворцовые кухни, требовать еды и эля. Эдвард под каким-то предлогом отказался; ему были противны их шуточки и грубый смех. Предсмертный крик Уоллеса еще звучал у него в ушах. Казнь оставила у него во рту горький привкус, уничтожив иллюзию дружбы и комфорта, которую ему удалось выстроить вокруг себя за последние несколько лет, что и позволило ему играть роль лояльного вассала. Холодная ярость, сдерживаемая в силу необходимости, сейчас вырвалась наружу.

Он злился на себя. Ему было неловко и стыдно вспоминать те времена, когда он сидел за одним столом и пил с этими людьми, смеялся их шуткам над дикарями-ирландцами, злобными валлийцами и недоразвитыми скоттами. Как мог отец назвать его в честь короля? Варвар? Дикарь? Он не мог найти других слов, чтобы описать то, что Эдуард повелел сегодня сделать с Уоллесом на плахе.

И завтрашнее заседание парламента, какие бы свободы ни пожаловал им король своими указами, не сможет замаскировать кандалы, которыми Шотландия отныне будет прикована к Англии. Роберт должен был приехать из Риттла со дня на день, но, насколько было известно Эдварду, брат так и не получил ответа от Джона Комина относительно предлагаемого альянса, так что надежды на решительные действия, о которых он мечтал, практически не осталось. Если бы все зависело от него, он, Эдвард, пошел бы другим путем. Будь он первенцем, он бы сейчас не ждал, чтобы Комин решил судьбу Брюсов и всего королевства. Он завтра же отправился бы на север и провозгласил себя королем, объявив Уоллеса мучеником, погибшим за свободу Шотландии, дабы собрать под свои знамена настоящих мужчин, и да будут прокляты те, кто встанет у него на пути.

Дойдя до лестницы, ведущей в его комнату, Эдвард начал подниматься по ней. Он так углубился в свои мысли, что даже не услышал шаги у себя за спиной. Но тут кто-то окликнул его по имени, и он остановился на середине лестницы. Обернувшись, он увидел, что к нему идут четверо мужчин, и тени их, гигантские и черные, скачут по освещенным факелами стенам. Когда они подошли ближе, он понял, что возглавляет их Пирс Гавестон. В угольно-черных глазах гасконца застыло голодное выражение. Когда Пирс подошел к нему вплотную, Эдвард заметил, что он сжимает в руке меч.

— Мастер Пирс, — приветствовал его Эдвард, не сводя глаз с оружия. Спутников гасконца он тоже хорошо знал, все они были придворными принца. Они держали ладони на рукоятях своих мечей, готовые выхватить их в любую секунду. — Что, эль перестал литься рекой?

— Отчего же, он льется, как и прежде, — ответствовал Пирс. — Во всяком случае, лился до появления людей короля, которые приказали нам разыскать вас.

— Вы меня разыскали, и что же дальше?

— Мы должны арестовать вас.

Эдвард почувствовал, как рассеиваются уныние и темнота. Мир вокруг обрел кристальную ясность. Сердце гулко забилось у него в груди, но внешне он сохранял невозмутимость и спокойствие. С тех пор как он стал свидетелем совсем не дружеских объятий в лесу под Берствиком, Пирс стал вести себя с ним совершенно по-другому. Принц тоже, но если он старался приблизить Эдварда к себе, то Пирс стал холоднее и намного агрессивнее. Быть может, он решил еще раз пролить сегодня шотландскую кровь, чтобы навсегда похоронить тайну, объединявшую их троих?

— Арестовать меня? — Между ним и четверкой мужчин оставалось семь ступенек. Он был ближе к верхней площадке лестницы, чем к нижней. — Это что, какая-то шутка?

Пирс улыбнулся.

— Вашим братом займутся люди короля. А принц оказал мне честь, разрешив арестовать вас.

Гасконец прыгнул, собираясь проткнуть Эдварда мечом, но тот развернулся и бросился вверх по ступенькам. У него не было с собой меча, а лишь кинжал на поясе, с которым сражаться против мечей как-то несподручно. На верхней площадке лестницы коридор тянулся в обе стороны. Выскочив на нее, Эдвард увидел слугу, который на коленях чистил плитку, а рядом с ним на полу стояло деревянное ведро. Схватив его, он швырнул его вниз по лестнице. Из ведра ударила струя грязной воды, и Пирс пригнулся. Услышав, как ведро с грохотом покатилось по ступенькам, а вслед за этим раздался крик боли, Эдвард помчался по коридору к своей комнате. Он не оглядывался, слыша за спиной топот ног и встревоженные крики слуги. Влетев в свою комнату в конце коридора, он обернулся, увидел Пирса, мокрого до нитки и взбешенного, который мчался на него, и захлопнул дверь у него перед носом.

Задвинув засов и в спешке ободрав костяшки пальцев, Эдвард окинул комнату взглядом, задержав его на огромном гардеробе, стоявшем у стены. Сзади раздался тяжелый удар в дверь. Ухватившись за край тяжеленного шкафа, он поволок его по полу, скомкав ковер. Раздался новый удар, и засов заходил ходуном в петлях, грозя выскочить. Третий удар сопровождался треском расщепленного дерева.

— Тебе некуда деваться, сукин сын! — услышал он рычание Пирса.

Издав протестующий скрип, гардероб наконец придвинулся к двери, загородив собой проем. Эдвард навалился на него, переводя дыхание и вслушиваясь в беспорядочные удары, перемежаемые угрозами и руганью Пирса.