Книга Африканский ветер - Кристина Арноти

— В этой ужасной трагедии компании просто повезло, что тело Энджи было обнаружено и опознано. В США в случае исчезновения человека надо ждать семь лет, чтобы жертва была признана умершей. Компания была бы вынуждена дрейфовать по ветру.

Это волновало меня меньше всего. Отныне мне предстояло бежать от двух привидений.

29

В Лос-Анжелесе, в салоне VIP аэропорта, в окружении журналистов, под нескончаемыми вспышками фотоаппаратов, мне пришлось принять участие в первой в жизни пресс-конференции. Рядом со мной были Сэндерс и Грош, человек, которого я выбрал себе в заместители.

Защищенный темными очками, я отвечал на вопросы хриплым от волнения голосом короткими простыми фразами. Сэндерс подготовил меня к этому испытанию и помогал мне. Иногда, даже не давая мне ответить, он качал головой, отвечая «да» или «нет». Он раздражал меня этим, я не хотел казаться лошадью, которую вели на поводу.

Сразу после пресс-конференции был срочно созван административный совет. Я предоставил событиям возможность идти своим чередом. Пресса отнеслась ко мне с сочувственным уважением и продолжала печатать заголовки в стиле: «Печаль Эрика Ландлера». Я утешал Филиппа, он постоянно ходил с глазами, полными слез.

Я побывал в почтовом отделении, чтобы отыскать адрес и телефон родителей Энни. Сколько же в Баффало людей по фамилии Уайт! Я не мог обзвонить их всех. Я ломал голову, пытаясь вспомнить имя ее отца. Как-то смутно вспоминалось имя Рональд. Я переворошил огромное количество газет, но не нашел ни одной статьи о несчастных родителях, разыскивающих пропавшую дочь. А вот трагедия с Энджи Фергюсон занимала почетное место в разделах «разное», часто освещалась на первых полосах.

Спустя несколько часов после моего возвращения в Лос-Анджелес один из нотариусов Энджи вызвал меня с Сэндерсом к себе. У него имелось завещание моей жены. Сидя напротив этого человека, лицо которого напоминало лезвие ножа как в профиль, так и анфас, я выслушал последнюю волю жены, она вкратце была следующей:

«1. Если я умру, не родив ребенка, назначаю моего мужа, Эрика Ландлера, своим единственным законным наследником. Если у меня будет ребенок, он унаследует все мое состояние, из которого двадцать миллионов долларов достанется Эрику. Я прошу его, если он действительно этого пожелает, оставить в компании верного Сина Сэндерса, заключив с ним пожизненный контракт. Его полномочия должны будут значительно ограничены в соответствии с перечисленными техническими условиями в его же собственных интересах. Всем хорошо известна его преданность компании, но его многолетний упорный труд на благо компании мог подорвать его здоровье, поэтому, если он решит уйти в отставку по причине усталости, компания должна будет выплачивать ему пожизненную ренту в размере его заработной платы и добавить к этой сумме достойный капитал.

2. В тот момент, когда Эрик Ландлер будет в состоянии самостоятельно руководить компанией, совет мудрецов должен быть распущен. Я определяю максимальный срок в двенадцать месяцев. После роспуска совета Эрик Ландлер будет обладать правом принятия окончательного решения.

3. Какими бы ни стали причины моей смерти: взрыв самолета, кораблекрушение, пожар и т. п., я назначаю год ожидания моему наследнику и, следовательно, компании. Каким бы ни было законодательство на момент оглашения этого завещания, я убедительно настаиваю, чтобы моя воля была исполнена.

4. По окончании срока, определенного настоящим завещанием, Эрик Ландлер становится исключительным владельцем всех моих средств, движимых и недвижимых. Он будет обязан выделить сумму в восемьдесят миллионов долларов для перечисления на счет кенийского государства, если оное подтвердит согласие на создание фонда и его деятельность.

5. Имение в Кении под названием «Дом львов» должно получать ежегодную материальную помощь, позволяющую обеспечить повседневную жизнь коммуны, администратора и его семьи. Выплата средств для обеспечения этой ренты, включая будущий центр наблюдения за природой и офис для ведения документации, будет блокироваться или, в случае обеспечения надлежащего контроля, выдаваться единовременно всей суммой по решению Эрика Ландлера, чья преданность компании будет гарантией выживания последней. Для создания и работы этого центра я предусматриваю дар размером в двадцать миллионов долларов. В течение года компания должна работать так, словно я продолжаю ее возглавлять. Никаких перемещений должностных лиц и перераспределения полномочий. Мой кабинет не должен быть никем занят».

Душеприказчиками были назначены два члена совета мудрецов: один очень известный адвокат и бывший эксперт по финансовым вопросам с Уолл-стрит.

К концу прочтения завещания я был словно в тумане. Все молчали. В моих бывших мечтах некий, случайно встреченный незнакомец оставлял мне все свое состояние для того, чтобы отомстить своей семье. В данном случае этим незнакомцем была моя жена. Меня смутило ощущение, что однажды я это уже пережил. Нотариус предложил нам выпить в салоне по рюмке порто. Он посмотрел на меня, держа в руке рюмку:

— Мистер Ландлер, какое доказательство любви! Она отдала вам все! Нет смысла напоминать, что я в любой момент в вашем полном распоряжении. Вы можете звонить мне днем и ночью.

Обессиленный от волнения Сэндерс протянул мне руку:

— Поздравляю вас…

Когда мы вышли на улицу, он остановился на узком тротуаре и заговорил со мной более открыто:

— Если бы я не поднял тревогу и не предупредил вас, вы никогда не получили бы этот невиданный подарок. Энджи была женщиной исключительной и решительной. С того момента, как вы притворились, что разделяете ее африканскую мечту, она вас помиловала и дала посмертное доказательство своей любви. Не забудьте, Эрик, что это я помог вам поймать этот шанс.

— Как можно это забыть? — сказал я, находясь в состоянии невесомости.

Затем я взял себя в руки. Я стал любезным, отстраненным и нарочито вежливым. Наконец-то мне была дана власть, сказочная власть! Меня охватило какое-то новое ощущение, нечто вроде умственного оргазма. Я почувствовал глубокое удовлетворение от мысли, что смогу командовать Сэндерсом. Стоя перед ожидавшим меня «кадиллаком», я посмотрел на него при дневном свете, у него был желтый цвет кожи, возможно, из-за желчи, которая разлилась от зависти ко мне.

— Вы займете кабинет Энджи? — спросил он с болью в голосе.

— Вы же знаете, что она запретила занимать его. Но даже если она меня об этом попросила бы, я бы еще подумал, стоит ли это делать. Даже после окончания назначенного ею срока.

Он бросил на меня быстрый взгляд. Белки его глаз были испещрены красными прожилками от лопнувших капилляров.

— Бедный мой друг, — сказал он — Какое вам выпало испытание! Но ваше горе было бы почти невыносимым, если бы вы остались только служащим компании. Но через год вы станете ее хозяином…

— Мое горе останется таким же глубоким…

Сэндерс был конченым человеком. Мало-помалу, следуя инструкциям Энджи, я урезал его полномочия и отбивал всякую охоту играть в покровителя. Я использовал его знания, впитывал в себя все, чему еще мог у него научиться, что еще мог открыть, переварить, усвоить. Вскоре ему суждено было уйти после торжества в его честь. Я организую ему шикарный прощальный банкет. Но пока я, как вампир, сосал его кровь, его знания.