Книга Зеленые и серые - Тимоти Зан

— Понимаю. Из всех нас я, вероятно, лучше других в этом разбираюсь, да и я далеко не эксперт. Но, нравится нам или нет, кроме девяти человек, находящихся в этой комнате, никто не решит этой проблемы. — Он взглянул на Роджера и добавил: — Десять, включая Кэролайн.

Он оглянулся, как бы ожидая возражений. Но все молчали.

— Ну, хорошо, — продолжал он. — На самом деле Меланта заговорила о том, что я сам собирался предложить. Ясно, что мы не можем рассказать Торвальду и Хафдану полуправду и отправить их в ловушку, но можно рассказать все и попросить их вести себя так, будто они знают только, что хотел Николос.

Он взглянул на Рона и Стефани.

— Вопрос в том, захотят ли они сотрудничать? Или вместо этого попытаются воспользоваться ситуацией и сокрушить зеленых?

— Еще более серьезный вопрос, а разве не этого мы хотим? — вставил Иона до того, как успели ответить Андерсоны. — Не сокрушить зеленых как таковых, но сократить численность воинов до приемлемой?

— Иона, воины ведь тоже зеленые, — предупредил Зенас. — Нельзя просто перебить их, так же как нельзя допустить этого по отношению к серым.

— Извините, но я не уверен, что у нас вообще есть тут выбор, — возразил Иона. — В этих воинах вся проблема. Надо их как-то нейтрализовать, иначе нам конец.

— Но нельзя же просто убить их, — запротестовала Лорел. — Они ведь следуют требованиям своего дара.

— И подчиняются Николосу, — заметил Иона.

— А это часть дара.

— На самом деле в словах Ионы есть рациональное зерно, — пробормотал Рон. — Сирил сейчас исполняет роль вождя, и Сирил предлагает мир. И, несмотря на это, Николос готовится к войне.

— Это только потому, что еще не установлено перемирие, — настаивала Лорел. — Как только вожди официально примут решение, Николос подчинится так же, как и все.

— А почему вы так уверены? — гнул свое Иона. — В теории-то все хорошо, но поручиться за это нельзя.

— Когда речь о зеленых — можно, — твердо ответил Зенас. — Дар определяет наш образ мыслей и поведение. А частью дара командующего является подчинение вождю.

— Так вождя-то как раз у вас и нет, — пробормотал Иона. Он неопределенно взмахнул рукой. — Ладно. Я не знаю, что еще придумать.

— Тогда подумай о том, что мы здесь всё друзья, — тихо сказал ему. Рон. — Что бы ни произошло между двумя народами, это не должно разрушить нашу дружбу.

Иона опустил глаза.

— Полагаю, да.

— Какая ирония судьбы, — задумчиво произнесла Лорел. — Грустная ирония. Когда-то, до катастрофы в Большой долине, мы все были друзьями. А теперь, когда, кажется, что мы скоро потеряем все, наши две семьи снова сумели подружиться.

— Благодаря Меланте, — сказала Стефани.

— И Джордану, — добавила Лорел и, протянув руку за плечами дочери, взъерошила волосы Джордана.

— «Тогда волк будет лежать вместе с ягненком… — пробормотал Роджер. — И малое дитя будет водить их».[4]

— Что? — нахмурился Зенас.

— Старинное высказывание о пришествии лучших времен, — ответил Ференцо, взглянув на Роджера. — Немного неточно, но смысл верный.

— К сожалению, мудрые высказывания тут нам не помогут, — сказал Иона.

— «И малое дитя будет водить их», — задумчиво сказал Рон. — Любопытно, похоже, именно пожилые серые хотят возобновить войну. Более молодые, как Иона и Джордан, готовы принять зеленых с гораздо большей охотой.

— Думаю, у зеленых то же самое, — ответил Зенас. — К сожалению, именно старшие — у наших обоих народов — держат в руках власть.

— Но ведь это не навсегда, — заметил Рон. — Родись Меланта вождем, а не землетрясом, она автоматически получила бы власть над Сирилом и Александром, так ведь?

— В ее возрасте, наверное, нет, — медленно произнес Зенас. — Но года через два — несомненно.

— Значит, нужно, чтобы среди детей появился вождь, — сказала Стефани. — Полагаю, шансы невелики, что он есть и где-то скрывается?

— Шансы всегда есть, — ответил Зенас. — По всем обычным канонам генетики Меланта тоже не должна была родиться землетрясом. Вполне возможно, что какой-нибудь одиннадцатилетний будущий вождь лазает сейчас по деревьям в Центральном парке.

— К сожалению, нам от этого никакой пользы, если только он не подрастет за несколько часов на три года, — заметил Ференцо. — Давайте вернемся к насущным проблемам. Мы можем или нет убедить Торвальда или Хафдана действовать какое-то время по плану Николоса, чтобы разгадать его целиком?

Рон и Стефани переглянулись.

— Я обоих довольно мало знаю, — с некоторым сомнением произнес Рон. — Но именно Хафдан больше всех ратовал за мир. Я бы предложил начать с него.

— По-моему, тоже разумно.

— Хорошо. — Ференцо оглядел остальных. — Если нет возражений?..

Роджер осторожно вздохнул.

— У меня есть. Не думаю, что следует доверять Хафдану.

Все взгляды обратились на него.

— Но ведь именно он работал вместе с Сирилом над мирным соглашением, — заметила Лорел.

— Цена которому — жизнь вашей дочери, — напомнил Роджер. — Если надо к кому-то обращаться, я бы предложил Торвальда.

— Да вы шутите! — фыркнул Зенас. — Торвальд же похитил Меланту.

— Он сказал мне, что сделал это ради ее безопасности. — Роджер взглянул на Меланту. — Он говорил, что пытался и тебе это объяснить.

Лорел наклонила голову, чтобы взглянуть в лицо дочери.

— Меланта?

— Он, правда, говорил, — нерешительно согласилась девочка. — Но я думала, что он просто хочет, чтобы я вела себя тихо.

— Когда мы тебя нашли, ты выглядела нормально, — отметил Роджер. — Не связана, без кляпа во рту.

— Вы что, серьезно за Торвальда? — сердито спросил Зенас. — Это же он переехал в самую гущу зеленых, в переулок Макдугал, и выжил тех, кто обосновался там десятки лет назад.

— Он выжил их? — спросил Роджер. — Или они уехали по собственной воле?

— Он же вас похитил, забыли? — добавил Иона.

— И Николос тоже, — возразил Роджер. — И Хафдан — по крайней мере, пытался. Послушайте, я не отрицаю, что Торвальд обращается с людьми несколько неуклюже. Но не думаю, что он непременно хочет уничтожить зеленых.

— Тому есть громкие подтверждения, — пробормотал Иона.

— Я думаю, что он честный человек, — упрямо сказал Роджер. — И если откровенно, просто не знаю, что еще предпринять. Я не могу согласиться, что надо входить в контакт с тем, кто готов был спокойно наблюдать, как Меланту хладнокровно убивают.