Книга Кодекс «Альтмана» - Роберт Ладлэм

Пока они переговаривались, Фэн вновь склонился над трупом женщины и обыскал его. Наконец он опять выпрямился, держа в руках маленький предмет.

— Что это такое?

— Думаю, миниатюрный микрофон с приемником и громкоговорителем. Только благодаря ему Ли Коню смогла осуществить свой трюк, и именно поэтому говорила только она.

Казалось, Фэн Дуню пришла в голову та же мысль. Он поднял лицо и обвел взглядом склон холма над Спящим Буддой. Ничего не увидев, он рывком повернулся и выкрикнул несколько приказов по-китайски.

— Он говорит... — начал Асгар.

Джон вскочил и крикнул:

— Открывайте огонь! Стреляйте!

Асгар повторил его приказ по-уйгурски, и двадцать два автомата открыли ураганный огонь по ошеломленным, запертым в ловушке громилам Фэна и солдатам.

* * *

Вашингтон, округ Колумбия

Солнце еще не поднялось над горизонтом, и его лучи проникали сквозь узкие щели между тяжелыми шторами, отделявшими от внешнего мира кабинет Фреда Клейна в новой штаб-квартире «Прикрытия-1». Тем не менее окружающий мир настойчиво давал о себе знать. Лицо Клейна, изможденное от недостатка сна и плохого питания, было покрыто шестидневной серой щетиной, которая с угрожающей скоростью белела. Покрасневшие глаза Клейна, не отрываясь, смотрели на корабельный хронометр, висевший на стене, а голова была склонена в сторону синего телефона.

Окажись здесь посторонний, он решил бы, что шеф «Прикрытия» парализован, загипнотизирован, погружен в транс, потерял сознание или умер — уже довольно долгое время Клейн пребывал в полной неподвижности. Только его грудь чуть заметно поднималась и опадала.

Когда зазвонил синий телефон, Клейн рванулся к нему и схватил трубку, едва не вывалившись из кресла.

— Джон!

— Смит еще не звонил? — спросил президент. В его негромком голосе явственно слышались разочарование и напряжение.

— Нет, сэр.

— У нас два часа. Или даже меньше.

— Или больше. Корабли порой ведут себя непредсказуемо.

— Погода в Аравийском море спокойная и ясная вплоть до Персидского залива и Басры.

— Погода — не единственный фактор, господин президент.

— Меня пугает именно это, Фред.

— Меня тоже, сэр.

Клейн слышал дыхание Кастильи. В трубке раздавалось легкое эхо его голоса. Откуда бы ни звонил президент, он был там в одиночестве.

— Как ты думаешь, что сейчас происходит в ... там, где находится полковник Смит?

— В Дацу, провинция Сычуань, — напомнил ему Клейн. — У Спящего Будды.

— Китайцы однажды возили меня туда, — сказал президент, помолчав. — К этим изваяниям.

— Ни разу их не видел.

— Они прекрасны. Некоторым почти две тысячи лет. Они были высечены великими скульпторами. Иногда я задумываюсь — что мы оставим тем, кто будет жить через тысячу лет. — Президент вновь умолк. — Который теперь там час? У Спящего Будды?

— В Дацу такое же время, как в Пекине. Ради удобства Китай объединил все свои временные пояса. Сейчас там около четырех утра.

— Разве операция не должна была уже закончиться, а Смит — доложить о результатах? Что слышно о моем отце?

— Пока ничего, сэр. Но Смит знает о тех временных рамках, которыми мы ограничены.

Клейн едва ли не физически почувствовал, что Кастилья кивнул.

— Да. Разумеется, знает.

— Он сделает все, что в его силах. А это значит, он сделает больше, чем любой другой человек.

И вновь президент кивнул, словно был уверен в том, что все закончится благополучно, хотя он и терзался страхом, что его надежды беспочвенны.

— Я должен получить декларацию и отправить копию в Пекин Ню Цзяньсину. Но теперь слишком поздно, не правда ли? У нас нет времени, даже чтобы отправить документ в Китай в надежде, что он убедит консерваторов. Если передать декларацию факсом или по Интернету, они лишь рассмеются. Такие доказательства легко опровергнуть. В любом случае может оказаться так, что в Джун Нань Хаи есть люди, которые хотят войны, и они не поверят ничему, кроме подлинника.

— Джон что-нибудь придумает, — ободряюще проговорил Клейн, хотя не имел ни малейшего представления о том, что именно мог придумать Смит.

Президенту тоже ничто не шло на ум.

— Через час или даже раньше я велю Броузу отдать приказ. Нам придется задержать «Эмпресс». Я не вижу иного выхода, черт побери. Ты сделал все, что мог. И остальные тоже. Теперь нам остается лишь молиться, надеясь, что китайцы отступят, но я не могу даже представить такого.

— Да, сэр. Я тоже.

Воцарилась долгая тишина, потом президент печально произнес:

— Безумие и ужасы «холодной войны» повторяются вновь. Но на сей раз оружие гораздо более мощное, а мы можем оказаться в одиночестве. Все станет известно через два часа.

* * *

Вторник, 19 сентября

Дацу

У начала тропинки, которая вела через холмы к пещере изваяний, спал Дэвид Тейер, утомленный непривычными для него физическими нагрузками и нервным напряжением. Киавелли охранял его, сидя в темном салоне дряхлого лимузина и держа на коленях «АК-74» китайского производства, который ему дал Асгар Махмут. Выносливость Тейера удивляла его, и он подозревал, что старика измучили скорее волнение и беспокойство, нежели телесная немощь.

Пассивное ожидание здесь, под укрытием кустов и веток, не пропускавших свежий воздух, начинало действовать на нервы даже самому Киавелли. Он поймал себя на том, что клюет носом — его приводило в чувство только биение собственного сердца. Открывая глаза, Киавелли с каждым разом все дольше не мог понять, дремлет он или бодрствует. В конце концов он очнулся с болезненным ощущением в шее, и ему потребовалась лишь секунда, чтобы осознать, что он действительно не спит и что его разбудил посторонний звук, а не собственный пульс.

По дороге шли люди. Много людей, в тяжелой обуви, и в их приближающихся шагах он улавливал знакомый ритм. Колонна людей, идущих в ногу.

Тейер тоже услышал их:

— Солдаты. Мне знаком этот звук. Китайские солдаты. Идут строем.

Киавелли внимательно прислушался:

— Сколько их — десять? Двенадцать? Целое отделение?

— По-моему, да, — дрогнувшим голосом отозвался Тейер.

— Идут по дороге, шагах в четырехстах отсюда. Треть километра.

— Но мы... мы находимся в стороне от дороги, — нервно заметил Тейер. — Кусты и ветки укроют нас от них.

— Возможно, но что они делают здесь в такое время суток? Сейчас четыре ноль-ноль. Четыре часа утра. Не думаю, что в колонии обнаружили ваше исчезновение, иначе сюда явилась бы целая армия. И не пешком, а на машинах. Нет, этим людям нужно что-то иное или кто-то другой, и меня терзают дурные предчувствия.