Книга Экспансия-2. Безоблачное небо Испании - Юлиан Семенов

Макайр не ждал этого ответа. Даллес умел так ломать темп и предмет разговора, что далеко не каждый выдерживал нагрузку собеседования с ним.

— Я бы не сказал, что достаточно хорошо его знаю, Аллен…

— Зря вы так, — Даллес поморщился. — Я не случайно присматриваюсь к вам. Я заинтересован в вашем будущем, научитесь быть самим собой, не бойтесь ошибиться, а пуще того — не угодить собеседнику… Постарайтесь понять: если я, лично я, убежден в вашей беспредельной преданности, то, поверьте, мне значительно более угодно, чтобы вы принимали волевые решения, не боялись брать на себя ответственность, не страшились ошибок… В пределах той линии, границы которой я оговорил с вами заранее, — жмите, разыгрывайте свое действо, чем активнее будете раскручивать мое дело, тем больше очков наберете… Знаете, как бы я ответил на вашем месте?

— Нет.

— Хорошо, а как вам кажется, что бы я сказал на вашем месте?

Макайр вздохнул:

— Вы сотканы из парадоксов… Наверное, вы бы сказали, что Роумэн честно воевал против наци, славный парень, не очень-то ловкий, слишком прямолинеен…

Даллес снова пыхнул табачным дымом в лицо Макайра:

— Нет, я бы ответил не так… Я бы сказал, что восторгаюсь честностью и мужским благородством Роумэна… Вы бы не стали жениться на такой подруге… И я бы не стал… Не хватило бы смелости, во-первых, и, во-вторых, рыцарского отношения к женщине… А он пренебрег нашими паршивыми условностями… И правильно поступил. Боб… Он будет счастлив со своей женой… Он будет с ней так счастлив, как ни вы, ни я не были счастливы и минуты… — Даллес положил трубку рядом с пустой чашечкой, поманил официанта, попросил повторить кофе мистеру Макайру и себе, задумчиво продолжив. — Я бы ответил. Боб, что Роумэн такой человек, которого лучше держать в друзьях, чем во врагах… Он настоящий американец, он знает, чего хочет, и умеет драться против тех, кого считает нашими врагами… Он отнюдь не так прямолинеен, как вам кажется… Да, подчас он сначала поступает, а потом думает, но ведь думает же! И он совершенно лишен того, чем вас с избытком наградил бог, Боб…

Макайр долго ждал, что Даллес закончит фразу; тот, однако, молчал.

— Чего же он лишен, Аллен?

— А вы как думаете?

— Не знаю.

— Вам не очень-то идут впрок мои уроки… Я понимаю, что вы не знаете… Меня интересует, что вы думаете по этому поводу… Вы говорите так, словно человек, продающий корову на субботнем рынке, — постоянно боитесь показаться смешным.

Макайр вдруг набычился:

— Так не говорите столь покровительственно, вот я и не буду бояться!

Даллес улыбнулся:

— Теплее… Таким вы мне больше нравитесь. Боб. Только это не демократично: требовать от собеседника менять его манеру разговора. Надо самому разговаривать так, чтобы беседа шла на равных. Не сердитесь, я говорю это потому, что в будущем вам придется встречаться с людьми куда более высокими, чем бедный адвокат Даллес, смотрите, не продешевите, будьте личностью, отстаивайте самость. Кстати, это русское выражение, и оно таит в себе весьма глубокий смысл… Так чего же лишен Роумэн по-вашему?

— Ловкости.

— Холодно.

— Пробойности.

— Еще холоднее… Он более пробойный, чем вы, потому что переживает пору любви, а это такое состояние, когда человек может сдвинуть с места Большой Каньон… Он лишен страха. Боб, вот в чем дело… А это очень опасное человеческое качество. Оно присуще либо дуракам, либо очень умным людям… Я во многом разделяю его ненависть к нацистскому подполью, Боб, очень во многом… Но, увы, лошадей нельзя перепрягать на ходу, тем более что у нас нет запасной лошади. Нацисты типа Гелена — да, да, он нацист, и не закрывайте на это глаза, он фанатик немецкой идеи, с этим и умрет, — должны, перед тем как они окончательно исчезнут с политической арены, очистить запад Германии ото всех левых, уступив место разумному, угодному и управляемому нами правому центру. Вот моя стратегия. Союз России с Германией — это европейская тенденция, и она мне очень не по душе. Альянс Германии с Америкой — американская тенденция по своей сути, и меня это вполне устраивает. Мы не удержим Германию без того, чтобы Гелен сейчас не провел той работы, которую он проводит, особенно против русских. А это не может не вызвать в Кремле такое чувство недоверия к немцам, такую подозрительность по отношению к ним, что и в будущем они станут смотреть на Германию сквозь призму именно этой исторической памяти… Той, которую мы с вами сейчас создаем… И не падайте со стула. Боб, но через какое-то время я был бы не прочь разрешить русским кое-что узнать об организации Гелена — пусть еще больше шарахнутся! Именно это понудит их относиться к Аденауэру — а мы поставили на старца — как к пугалу. Сталин — получив такого рода информацию — никогда не сядет с ним за стол переговоров, что и требовалось доказать. Сталин будет ждать левого правительства в Германии и не дождется. Парадоксально, но факт: с помощью нациста Гелена нам надо умертвить немецкий национальный дух, растворив его в нашем экономическом могуществе, вот о чем я думаю, когда представляю себе то горе, на которое вы обречете столь симпатичного мне американца по имени Пол Роумэн… Вообще-то, было бы совершенно идеально, сделай вы так, чтобы Роумэн — со всей его информацией — исчез…

— Я уже думал об этом. Увы, я был обязан рассмотреть и эту горестную возможность… Нет, нет, я не подделываюсь под вас, Аллен, мне так же, как и вам, жаль его…

— Вы с ума сошли, — Даллес рассмеялся, откинувшись на спинку высокого стула (в его клубе мебель была англиканского стиля, очень строгая и конкретная). — Вы сошли с ума! Я имею в виду исчезновение Роумэна на какой-то срок из этой страны… Пусть Маккарти ставит свой спектакль по Эйслеру и Брехту без Роумэна. Эти немцы отнюдь не агнцы, они умеют стоять так твердо, что их не свалишь, я проанализировал их поведение на допросах, крепки… Позиция, ничего не попишешь…

— Не понял.

— Вот и хорошо, что не поняли, еще бы вы все во мне понимали… Словом, у вас есть над чем поразмышлять, хотя времени на раздумье осталось в обрез…

— Как вы отнесетесь к включению в наши дела синдиката? У ме…

Даллес резко оборвал Макайра:

— Повторяю, Боб, подробности — это ваша забота. За ремесло вам платят деньги. Меня совершенно не интересует, как вы будете делать, меня занимает лишь то, что вы в конце концов сделаете. Где Штирлиц?

— Не знаю. Ищем. Найдем.

— Где Роумэн?

— Под контролем.

— А его замыслы?

Макайр ответил не сразу:

— Да… В общем и целом — да. Я его чувствую.

— Чувствуют китайскую поэзию эпохи Сун. Врага надо знать… Как славно мы посидели. Боб, я всегда отдыхаю с вами душой. Расскажите, кто проиграл вчера на корте — Гиббер или Спатс?

…Столь резкий поворот в задуманной комбинации был сделан Даллесом не случайно: бывший фюрер военной экономики рейха Гуго Стиннес только что прислал ему личное и сугубо конфиденциальное письмо, в котором вносил деловое предложение, в высшей мере интересное для клана Рокфеллеров, но просил подстраховать те шаги, которые будут предприняты им по воссозданию металлургического и станкостроительного производства, примерно через год; раньше — нет смысла.