Книга Пробуждение Левиафана - Джеймс Кори

Во вселенной существовала нечеловеческая жизнь, и он оседлал ее, как клещ — собаку. Станция Эрос двигалась собственной свободной волей и силой невообразимых механизмов. Он не помнил, сколько лет не чувствовал трепета. Он забыл это чувство. Он развел руки в стороны, словно мог объять бесконечный темный вакуум под собой.

Затем вздохнул и вернулся к кораблю.

Под его надежной обшивкой он снял вакуумный скафандр и подключил к восстановителю воздуха. Даже маломощная система жизнеобеспечения справится за час, если ей приходится обслуживать всего одного человека. Корабельные аккумуляторы заряжены почти на полную. Его терминал дважды гуднул, напоминая, что опять пора принимать средства против рака. Который он заработал на Эросе. И который останется с ним до конца жизни. Хорошая шутка.

Термические заряды хранились в грузовом трюме: серые прямоугольные ящики, в длину примерно вдвое больше, чем в высоту, они напоминали кирпичи в известке из серой связывающей пены. Двадцать минут ушло на обыски шкафов, но он все же нашел баллон, где еще остался растворитель. Спрей пахнул озоном и смазкой, твердая розовая пена расползалась под ним. Миллер присел на корточки рядом с минами и съел пайковую плитку, довольно убедительно имитировавшую вкус яблока. Джули сидела около него, положив невесомую голову ему на плечо.

Миллер несколько раз заигрывал с верой. Большей частью в молодости, когда хотелось все испытать. Потом еще раз — когда стал старше, мудрее, поизносился и пережил сокрушительную боль развода. Ему была понятна тоска по чему-то большему, по великому и милостивому разуму, способному взирать на мир с такой высоты, что с нее незаметны мелочность и злоба и все видится таким, как надо. Он и посейчас испытывал эту тоску, только не мог заставить себя поверить, что это правда.

И все же, не исключено, существует нечто вроде плана. Может, вселенная поместила его именно туда, куда нужно и когда нужно, чтобы он сделал то, чего не сделал бы никто другой. Может, вся его боль и страдания, все разочарования и разъедающие душу годы возни с худшими отбросами человечества были для того, чтобы привести его сюда, к этой минуте, когда он ценой своей жизни готов купить человечеству малую отсрочку гибели.

«Приятно было бы так думать», — сказала в его мыслях Джули.

— Приятно, — со вздохом согласился он. При звуке голоса видение исчезло, как обычная греза наяву.

Он успел забыть, сколько весят мины. При полной гравитации он бы не сумел их и сдвинуть. При одной трети это оказалось трудно, но возможно. Мучительно преодолевая сантиметр за сантиметром, он взвалил одну на тележку и вывез в док. Эрос над его головой напевал про себя.

Перед самым трудным этапом работы пришлось отдохнуть. Шлюз позволял протиснуться зараз либо человеку, либо мине. Миллер пробрался по нему, чтобы открыть наружный люк, после чего пришлось поднимать мину на стропах от грузовых креплений. А затем тут же крепить к кораблю магнитными защелками, чтобы инерция вращения Эроса не сбросила ее в пустоту. Вытащив мину и пристегнув к тележке, он отдыхал целых полчаса.

Столкновений стало больше: это был знак, что Эрос в самом деле набирал скорость. Каждый метеорит, как ружейная пуля, мог прошить насквозь и его, и корабль, если вдруг отлетит в подходящую сторону. Однако шансы, что случайный камешек угодит именно в его муравьиную фигурку, ползающую по поверхности, были ничтожны. Так или иначе, когда Эрос выйдет из Пояса, они исчезнут. Это если Эрос уходит из Пояса. Миллер сообразил, что представления не имеет, куда направляется Эрос. Он предполагал, что к Земле. Холден уже должен бы знать точно.

После работы ныли плечи, но не слишком сильно. Он беспокоился, не перегрузил ли тележку. Ее колеса были крепче его магнитных башмаков, но и они могли не выдержать. Астероид над ним дернулся, встревожив Миллера, но движение не повторилось. Ручной терминал прервал передачу с Эроса, уведомляя, что получил запрос на связь. Он глянул, передернул плечами и принял вызов.

— Наоми, — заговорил он, опередив ее, — как поживаете?

— Привет, — сказала она. Молчание между ними потрескивало.

— Стало быть, поговорили с Холденом?

— Да, — сказала она. — Он все еще думает, как бы вас снять.

— Хороший человек, — сказал Миллер. — Постарайтесь отговорить его — ради меня, а?

Молчание затянулось настолько, что Миллеру стало не по себе.

— Что вы там делаете? — спросила Наоми. Как будто на этот вопрос можно было ответить. Как будто всю его жизнь можно было свести к ответу на простой вопрос. Он обошел скрытый смысл и ответил на то, о чем она его спросила явно.

— Ну, я перегрузил ядерную бомбу в погрузочную тележку. Провезу ее через люк на станцию.

— Миллер…

— Штука в том, что мы все время представляем себе каменную глыбу. Нет, все понимают, что это некоторое упрощение, но людям нужно время, чтобы перестроиться. Флоты и сейчас считают эту штуковину чем-то вроде бильярдного шара, который можно ударить кием.

Он говорил слишком быстро. Слова лились из него потоком. Если не делать пауз, она не заговорит. И он не услышит, что она хочет сказать. Ему не придется с ней спорить.

— Там наверняка есть какие-то двигатели или центр управления. Что-нибудь. Если я отволоку эту штуку вниз, расположу ее поближе и подорву, станция снова превратится в бильярдный шар. Хотя бы ненадолго, но это даст вам шанс.

— Я догадалась, — сказала она. — Звучит разумно. Так и надо сделать.

Миллер хихикнул. Что-то крепко ударило в обшивку корабля под его ногами, вибрация отозвалась в костях. Из новой дыры вырывался газ. Станция набирала ход.

— Ага, — сказал он. — Ну вот.

— Я говорила с Амосом, — продолжила Наоми. — Вам понадобится «мертвая рука». Чтобы, если что случится, бомба все равно взорвалась. Если у вас есть коды доступа…

— Есть.

— Хорошо. Я составила простенькую программу, которую вы можете ввести в ручной терминал. Вам придется держать палец на выбранной кнопке. Если нажим прервется на пять секунд, она подаст сигнал пуска. Хотите, я вам ее загружу?

— Тогда мне придется бродить по станции, зажав пальцем кнопку?

Тон Наоми стал извиняющимся.

— Они могут прострелить вам голову. Или свалить вас. Чем дольше задержка, тем больше шансов, что протомолекула успеет разрядить мину до взрыва. Если вам нужно больше, я могу перепрограммировать.

Миллер смотрел на мину, возлежавшую на тележке у самого люка. Все датчики светились зелеными и золотистыми огоньками. От его вздоха лицевой щиток чуть затуманился.

— Да нет. Хватит и пяти. Загружайте. Мне придется все время нажимать или я могу поставить на нее постоянный зажим?

— Вот файл, — сказала Наоми. — Решайте сами.

Терминал звякнул, предупреждая о получении нового файла. Миллер принял и загрузил его. Не сложнее, чем набрать код дверного замка. Почему-то ему казалось, что заставить атомную бомбу взорваться под ним должно быть не так просто.