Книга Метод галактической агрессии - Алексей Аникин

В последнем сражении, которое я не помню из-за полного уничтожения базы Исхода, весь Эдем и все «Единство» пало. Это произошло очень быстро, быстрее, чем распространяется скорость света. Некуда было бежать, негде было искать помощи. Так мы странствовали больше тысячи лет, и Румико в полном одиночестве сгорала от своей запрограммированной любви — но любить ей было некого, кроме холодных далеких звезд за боротом корабля. Только аварийный сигнал с базы 9-го Легиона смог активировать мою резервную батарею. Но почему сигнал пришел именно сейчас — я не знаю. Очевидно, что Даймон Вульф сражался с Возвышением в Изначальных Мирах, так же как я одновременно с ним сражался в Опустошенных. То, что тысячи кораблей-автоматов были бесполезны против всемогущества псионики возвышенных, это я понимаю. 9-й Легион принял решение о пространственной изоляции этих 4-х систем, Оруженосец отсек, как он думал, заразу от здорового тела империи… Да вот только империи уже не было, нечего было спасать. Что было дальше здесь, внутри, можно только догадываться. Являясь сам экспериментальным типом Легиона, Даймон Вульф обладал некоторой защитой от Возвышения и даже некоторыми его способностями — наверное, именно и это дало ему возможность продержаться так долго. И судя по тому, что люди здесь еще существуют, самих возвышенных он уничтожил. Но остались биореакторы в городах-эдемах и люди снова пошли по пути Возвышения, создавая элит и строя современное вам общество. Этого, конечно, он допустить не мог. И продолжил выполнять Директивы. Почему он не открыл пространство сразу, когда убил первых возвышенных? Предположу, что он провел разведку своими оперативными копиями, посетив Внешний Космос — и поняв, что с «Единством» покончено, решил сохранить хотя бы то, что осталось. Ведь по сути, если так подумать, когда древняя империя пала, возвышенные бы не остановились, пока не пережрали бы всех оставшихся людей — может быть даже, они потом продолжали поглощать уже друг друга. До тех пор, пока не остался последний, самый сильный. А искаженное пространство Внутреннего Космоса закрыло остатки человечества от их жадных глаз. Только поэтому люди сейчас еще живы, потому что их не нашли… До сегодняшнего дня. Ведь аварийный сигнал принял не только я. Последний из возвышенных, века назад поглотивший других, оголодавший за эту тысячу лет — он тоже здесь. И теперь он будет жрать.

«Спартанцы», Лерой и Касим переглянулись между собой, услышав столь мрачные слова Миф Рэя.

— Вижу, вам надо обсудить услышанное без моего присутствия, — заметил их взгляды тот.

— Ты прав, дай нам некоторое время, — сказал Кэп.

— В таком случае, я вернусь на свой корабль, Румико уже наверняка скучает, — сказал Миф Рэй, — а вы позовете меня, когда примете решение. Я сказал вам все честно, как оно есть. Теперь выбор за вами, сражаться вместе со мной или нет.

Он вышел, и в отсеке на несколько секунд повисло молчание.

— Очень интересная сказка, — первым нарушила его Суон, — И так похожа на правду, не подкопаешься. Тем более мы вообще ничего не знаем о прошлом и рассказать нам можно все, что угодно. А он так убедителен, особенно в сочетании своего «реликтового» скафандра и странной паучьей твари на борту своего корабля. Но был ли он действительно честен с нами, как он сказал? Вы ему верите?

— Слишком много фактов говорит за его версию. И то, что рассказал Джек Морган про гибель Скарлет-Блай и Пакса идеально вписывается в его картину, — задумчиво сказал Кэп, — Мы сейчас конечно обсудим его слова и просьбу о помощи… Но кажется, решение неизбежно. И ты права, у меня насчет всего этого плохое предчувствие. Сражаться нам не привыкать, вся жизнь «Спарты» — это война. Но такое ощущение, что нас как будто опять толкают по выбранному кем-то сценарию, как тогда, на Тартаре. Этот древний Легион очевидно опасен, и тем опаснее, что хочет использовать нас в своих целях. Нам надо быть внимательными, чтобы не допустить какой-нибудь очередной лютой фигни.

— Мне кажется, — убежденно сказала Суон, — Мы связались с дьяволом.

Часть 4.6 Имя мне Легион

— Сильное сравнение, ты точно не преувеличиваешь? — Кэп серьезно посмотрел на Суон, — У меня самого такое ощущение, что выбор неизбежен. Но разве война — это не то, чего хотим мы сами?

— А я и не говорю про то, чтобы нам мирно сложить лапки, мы будем сражаться в любом случае. Вопрос с кем и зачем! — пояснила Суон, — Царь, ты его взгляд видел? Даже у Жопогрыза зрительные датчики выглядят более живыми. Этот древний воин — машина в обличье человека. Ты же слышал, что он сказал. Он будет выполнять то, для чего его создали, даже если его создатели уже 1000 лет как мертвы. У него в башке одна программа, и он убьется ради ее выполнения — и в таком случае, стоит ли нам убиваться ради того же?..

— Если реально, как он все говорит — а на то слишком похоже — у нас по сути нет выбора, — ответил Кэп, — Угроза гибели всего Внутреннего Космоса и всех людей безусловно перевесит все остальное.

— Вот уж не знаю, кто представляет большую угрозу для людей, — с сомнением произнесла Суон, — Ну то есть понятно, он будет драться и сам, и даже возможно враг для нас един… Но во имя Эдема, хрен знает, что было там в этом его древнем прошлом. Сейчас он нам может рассказать все, что угодно. И более того, он сам может в это искренне верить — что ему в голову вложили при создании, то он и думает. А между тем, раньше человечество было порабощено расой машин-насекомых, которая правила чуть ли всей нашей галактикой. Ну да, возможно люди под их чутким и нежным контролем плодились и размножались, но знаешь ли, скот в загоне тоже плодится. Для определенных целей. Понимаешь, о чем я? Все эти биореакторы в городах-эдемах, для изготовления «Амброзии» из живых людей — это же технологии этих древних машин, не сами люди это придумали. Хотя да, успешно использовали, согласно своей морали — тут ничего не сказать. Но я к тому, ведь его истинных целей мы не понимаем, и возможно не сможем понять. Какие Директивы в него записали при первоначальной прошивке? Он может сделать все, что угодно в любой момент. А учитывая его