Книга Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток - Леопольд фон Захер-Мазох

луна, если она будет нам благоприятствовать. Достаточно одного быстрого взгляда на девушку. Постараюсь, чтобы этот взгляд имел решающее значение. Ваш разговор с герцогом подготовит почву. Я добьюсь своей цели. Может быть, лишь с помощью случая, но добьюсь. Верю, что случай поможет мне.

Теперь кардинал говорил уже не своим обычным, до приторности мягким тоном: это был резкий, неприятный голос, звучавший почти жёстко в своей холодной монотонности.

— Что теперь делает девушка? — уже более спокойным тоном спросил он после короткого молчания.

— Любуется на себя в зеркале, — весело ответил дон Мигуэль, — и всё твердит, что ещё до зари увидится с герцогом. Много болтает о звёздах и об опасности, угрожающей её дорогому лорду. Ха-ха-ха! — И маркиз разразился хриплым смехом, а глаза его загорелись ненавистью.

— Она говорит разумно? — осведомился его преосвященство.

— Нет, — ответил дон Мигуэль. — Сначала она говорила разумно, но три полных стакана крепкого хереса привели в негодность её мозги. Подозреваю, что она всегда была немного помешана; я это сразу отметил, когда увидел её в палатке и услышал её бормотанье.

— Она может быть опасной, — мягко заметил кардинал.

— Для того, кто станет противоречить ей, — да.

— Так что, если бы герцог открыл обман и отнёсся к ней не очень мягко, она... — Кардинал не докончил фразы и после минутного молчания прибавил: — Во всяком случае, надеюсь, счастье будет благоприятствовать нам. Наш добрый Паскуале позаботится снабдить девушку коротким кинжалом, не правда ли?.. Английской работы... с отравленным лезвием.

Взяв со стула плащ, дон Мигуэль закутался в него, а кардинал, вынул из кармана требник, уселся поудобнее в своём кресле с высокой спинкой. Дойдя до двери, дон Мигуэль в раздумье остановился, а затем, снова приблизившись к кардиналу, спокойно спросил:

— Ваше преосвященство готовы и к этой случайности?

— Мы всегда должны быть готовы ко всяким случайностям, сын мой, — мягко ответил кардинал.

Затем он погрузился в чтение требника, а дон Мигуэль вышел из комнаты.

XIII

Эверингем не мог уехать, не попрощавшись с герцогом Уэссекским. В первый раз в жизни он хотел бы избежать встречи с другом, но боялся возбудить в нём подозрение. Он страшился открытого, проницательного взора этих глаз, всегда дружески смотревших на него; страшился пожатия этой красивой аристократической руки, которую ему протянут как верному, испытанному другу.

Твёрдыми шагами вошёл он в столовую, откуда все понемногу разошлись, и, окинув быстрым взглядом весь зал, увидел, что герцог беседовал с графом Оксфордским, а у ног его спокойно почивал верный Гарри Плантагенет. Серьёзное лицо герцога просияло при виде друга.

— Я уж думал, что не увижу вас, — сказал он, горячо пожимая молодому человеку руку. — Милорд Оксфорд сказал мне, что вы сейчас уезжаете.

— Неужели я мог уехать, не попрощавшись с вами?

— Я этому не верю, но партия в шахматы оказалась, по-видимому, очень интересной.

Эверингем почувствовал, что меняется в лице; к счастью, он стоял спиной к огню. Он сразу же убедился, насколько прав был кардинал: герцог Уэссекский уже слышал о свидании в большой приёмной.

— О, его преосвященство — страстный шахматист, — как можно спокойнее ответил Эверингем, — и я не мог отказаться сразиться с ним ещё раз, тем более что, может быть, больше не увижу его по возвращении из Шотландии.

Он чувствовал устремлённый на него пытливый взгляд герцога, и его охватило безумное желание предупредить друга, послав к чёрту всякую дипломатию. Ему стало невыносимо видеть у ног герцога красавицу-собаку, такую верную и преданную. Однако, пока он колебался, со двора донёсся резкий звук трубы.

— Кажется, вам пора отправляться, — с лёгким оттенком грусти произнёс герцог. — Мне жаль, что вы едете. Гарри Плантагенет и я станем скучать без вас в этом скучном месте, и мне среди врагов не будет доставать вашей преданной руки.

— О врагах не может быть и речи, дорогой милорд! — горячо возразил Эверингем. — Посмотрите вокруг себя и скажите: где вы видите врагов? Все — ваши сторонники и, если вы пожелаете, ваши верные подданные, — многозначительно прибавил он.

— Сегодня — друзья, завтра, может быть, враги, — задумчиво произнёс герцог. — Однако теперь не время рассуждать о моих делах. Счастливого пути, друзья! Гарри, поклонись самому честному человеку во всей Англии; ты его не увидишь, пока он не вернётся из Шотландии. Скажу вам на ухо, дорогой мой, что вы не должны удивляться, если, вернувшись, уже не застанете меня свободным человеком. Пойдём, Гарри, проводим приятеля до ворот.

Он взял Эверингема за руку и в сопровождении группы друзей вышел из дворца. Со всех сторон слышалось: «Да хранит вас Бог!» — когда герцог проходил среди блестящей толпы друзей и знакомых. В этот период его популярность достигла своего апогея. Что касается Эверингема, то при последних словах герцога, намекавших на его сегодняшнюю встречу с леди Урсулой, у молодого человека пропало всякое желание предупредить друга.

Всё было готово к отъезду. Посланники королевы, которых Мария отправляла к шотландской королеве-регентше, до Гринвича ехали верхом, а на рассвете должны были сесть на корабль, чтобы отправиться в Шотландию морем.

Граф Пемброк долго прощался с герцогом Уэссекским, всё надеясь услышать от него хоть намёк, что желанный союз будет заключён. Наконец по данному знаку открылось одно из окон, и в нём показалась сама королева, окружённая приближёнными дамами. При её появлении раздались громкие приветствия верных, преданных ей всем сердцем её приближённых. Мария слегка наклонила вперёд голову, словно тревожно отыскивая кого-то в толпе.

— Да хранит Господь нашу королеву! — громко произнёс герцог Уэссекский, и его слова тотчас были подхвачены множеством голосов.

Другие прибавили:

— Да хранит Господь его светлость герцога Уэссекского!

Все заметили, что на этот раз королева прижала руку к сердцу, словно её охватило сильное волнение; затем она сделала прощальный знак рукой и быстро отошла от окна.

Подали сигнал к отъезду. Несколько запоздалых всадников, в том числе и Эверингем, быстро вскочили на лошадей, и маленький отряд выехал со двора.

Тяжело вздохнув, герцог Уэссекский подозвал собаку.

— Ну, что, старый дружище? — грустно произнёс он. — Зачем Провидение не сделало мою светлость незначительной личностью? Сдаётся мне, что мы с тобою были бы тогда счастливее.

Гарри Плантагенет в знак согласия зевнул, а затем зажмурил глаза, точно хотел сказать хозяину в ответ на проносившиеся