Книга Одного раза недостаточно - Жаклин Сьюзан

— Ты хочешь сказать, что твое слово не имеет значения?

— Никакого. Раз я продал права на экранизацию, книга принадлежит им. Если я получаю гонорар за сценарий, я должен написать то, что удовлетворит их.

— А что произойдет в случае твоего отказа?

— Ну, во-первых, они откажутся мне платить. А во-вторых, поручат работу человеку, который сделает в точности то, что они хотят.

Допив бербон, он сказал:

— Не печалься. Таковы правила игры. Я знал, на что иду, подписывая договор. Я только не предполагал, что это будет столь мучительным.

Он жестом дал понять официанту, что готов сесть за столик.

Когда они сели за стол и Том заказал спиртное, девушка произнесла:

— Откажись, Том. Пусть работу закончит кто-то другой. Она не стоит твоих переживаний. Он покачал головой:

— Сейчас не могу. Так я хотя бы смогу на что-то повлиять. Отдельные куски вышли отлично. Если компромисс неизбежен, я хочу хотя бы отчасти спасти конечный результат.

— Но ведь ты взялся за сценарий только для того, чтобы заработать на квартиру в Нью-Йорке.

— Я пошел на это, потому что мне принадлежит доля прибыли. Помнишь? Я должен защитить книгу.

— Но ты также сказал, что гонорар покроет затраты на квартиру. Теперь ты можешь об этом не беспокоиться… Я хочу сказать… ну…

Он коснулся ее руки.

— Дженюари, я отказался от квартиры.

— Что?

— Я много думал, оставшись один. Выполнил без тебя большую работу. Понял, что не смогу по-настоящему писать, живя с тобой.

— Том… не говори этого!

Официант положил перед ними меню. Том принялся изучать его. Дженюари хотелось закричать. Как он может думать о еде? Или о чем-то еще, когда речь идет об их жизни?

— Попробуй устриц, — сказал он. — Они здесь очень маленькие — ты такие любишь.

— Я ничего не хочу.

— Два гамбургера, — обратился Том к официанту. — И принесите горячую подливку. Мне не очень острую. А тебе, Дженюари?

— Мне все равно.

— Даме тоже не очень острую.

Как только официант ушел, Дженюари повернулась к Тому:

— Что ты хочешь сказать? Конечно, ты сможешь писать, живя со мной. Возможно, тебе было трудно работать при мне в коттедже. Но в просторной нью-йоркской квартире я не помешаю твоей работе. Буду держаться тихо, как мышка. Даю слово.

Он вздохнул.

— К сожалению, твое присутствие меня отвлекает, детка. У меня в свое время было много женщин. Я думал, что всегда смогу заниматься любовью и пить спиртное. Но с каждым годом работа отнимает все больше сил, а любовь становится менее важной. Мне стукнуло пятьдесят восемь лет, а я еще не написал и половины того, что обещал себе написать. Отныне любовь для меня — непозволительная роскошь.

Она старалась сдержать слезы. Но они сделали ее голос более низким.

— Том… ты не любишь меня?

— Господи, Дженюари… я так благодарен тебе. Ты подарила мне нечто замечательное. Я никогда это не забуду. То, что было у нас — прекрасно. Но оно все равно бы когда-то кончилось. Может быть, на несколько месяцев позже. Вероятно, лучше поставить точку сейчас.

— Том, однажды ты сказал, что ты не сможешь жить без меня. Это были только слова?

— Ты же отлично знаешь, что в тот момент мне действительно так казалось.

— В тот момент?

Официант подошел к ним, чтобы наполнить их бокалы водой. Они помолчали, пока он не удалился. Том взял Дженюари за руки.

— Теперь слушай меня… Я действительно верил в то, что говорил. В то время. Мои слова были не из разряда тех, что произносят, лежа в постели. Я действительно так считал. Но многое изменилось.

— Ничего не изменилось, — подавленно произнесла она.

— О'кей. Значит, изменился я. Постарел на год. Милая, у тебя вся жизнь впереди. Ты располагаешь временем. Боже, какая великая вещь время. Оно у тебя есть. Время для любви, грез, безумств… И наш роман был одним из этих безумств.

— Нет!

— Может быть, он покажется тебе важным безумством, когда тебе будет достаточно лет, чтобы оглянуться. Может быть, самым важным. Но, детка… ты только представь себе — тебе будет столько лет, сколько мне сейчас, лишь в 2008 году.

Замолчав, он улыбнулся.

— Тебе это кажется невероятным, да? Я приведу тебе еще несколько невообразимых фактов. В 2008 году, если я еще буду жив, мне исполнится девяносто пять!

Официант принес два гамбургера и положил их перед ними. Дженюари заставила себя улыбнуться. Как только официант отошел от стола, Том принялся за гамбургер. Дженюари коснулась его руки. Ее голос прозвучал глухо, тревожно:

— Том, ты сказал, что если нам отпущен год или два… мы должны воспользоваться ими. Он кивнул.

— Да, я так говорил.

— Тогда давай сделаем это. Не отталкивай меня, пока наше время не истекло.

— Черт возьми, Дженюари, оно уже истекло. Больше у нас ничего не получится. Как ты не понимаешь? Я должен вернуться в коттедж и сесть за работу. Написать несколько книг. Я должен…

— Том, — она старалась не повышать голоса, потому что ей казалось, что люди, сидящие за соседним столом, прислушиваются к их беседе, — пожалуйста, я сделаю все, что ты захочешь — только не ставь на этом точку. Я не могу жить без тебя. Ты — все, что у меня есть. Все, чем я дорожу.

Он посмотрел на нее и грустно улыбнулся:

— Тебе двадцать один год, ты обладаешь состоянием, красотой, здоровьем — и я — это все, что у тебя есть?

— Все, что мне нужно. Слезы заполнили ее глаза. Он помолчал. Потом кивнул:

— О'кей. Мы совершим попытку. Но она будет нелегкой. Однажды я обещал тебе, что мы не расстанемся, пока ты сама этого не захочешь. И я сдержу свое слово.

— О, Том…

— А теперь ешь гамбургер. Потому что тебе придётся отправиться сейчас домой и собрать свои вещи. Завтра я должен быть в Лос-Анджелесе.

Она стала рассеянно есть гамбургер. Ресторан постепенно заполнялся посетителями. Знакомые Тома останавливались у их стола, поздравляли с успехом книги, по-прежнему занимавшей первое место в списке бестселлеров. Кто-то интересовался экранизацией, актерским составом… Все это время она заставляла себя улыбаться, знакомясь с людьми. Некоторые мужчины шутливо задевали Тома, спрашивая ее, что она нашла в таком уродливом старике. Но Дженюари знала, что их шутки порождены симпатией к Тому.

Когда им принесли кофе, они остались одни. Первым заговорил Том:

— Ну, если ты готова, мы вернемся в пятый коттедж. Она положила свою кисть ему в руку.

— Там по-прежнему дождливо?