Книга Охотники на героев - Никита Сахно

была жива, то и она могла это делать. И Имва тоже старается делать так, чтобы другим было хорошо.

Украдкой он взглянул на Викторию и коснулся кулона. Он еще помнил, как пахли ее волосы, как они держали друг друга в большом зале. Не совсем ее, Вики. Но ведь Вики была частью разума Виктории. И она могла высвободить то, о чем думала Виктория. Впрочем, предположения плохо ему удавались, особенно с учетом того, что в голове Виктории сидели несколько человек.

Тем временем она продолжала задавать вопросы.

– Те зеркала, что ты разбил, что она с ними делает? Она может нам помешать?

– Я не знаю, не разбираюсь в магии. Думаю… Вернее, мне кажется, что она следит за мной с их помощью. Что скажешь, хвостатый друг? Она может так делать?

– Некоторые наставники умеют смотреть в мир, используя водную гладь. Но это очень сложно. Про зеркала я ничего не знаю.

К сожалению, за время вне дома Имва осознал, что вообще мало что знает и умеет. Его практика в магии ограничивалась интуицией, способностью быстро придумать что-то на ходу. Опасный подход. Смертельно опасный. Магия непредсказуема и разрушительна. Когда Имва начинает менять форму вещей вокруг, то никогда до конца не знает, к чему это может привести. Вот только магия манила могуществом, давала возможность почувствовать мощь в своих тонких руках. И Имве чаще всего удавалось создать нужную форму без тяжелых последствий.

Пока Рантар и Виктория разговаривали, он нащупал в кармане шарик. Тот был здесь, и из него до сих пор сочилась сила. Если человеческая королева откуда-то умеет владеть магией, то, может, она использует части Ната? Для чего-то же хозяин дворца хранил эти вещи. Он наверняка знал, что это такое, иначе бы не спрятал их. Все это сильно волновало Имву, но в разгар миссии не хотелось отвлекать друзей новыми проблемами.

Имва взвесил карман, наблюдая за бескрайней белой гладью перед глазами. Раньше он никогда не видел столько снега. Все поля были покрыты его тонким слоем, и даже ветви деревьев припорошило. Белизна ослепляла. Еще немного, и весь мир стал бы белым. Кроме грязной полосы на дороге, остававшейся за их повозкой. Вдруг та остановилась, и Имва увидел, как Рантар спрыгивает на землю.

– Что ты собираешься делать?

– Хочу убедиться, что королева не пойдет прямиком за нами. Будьте тут.

Рантар зашагал в лес, оставляя за собой черные следы. Имва с Викторией остались наедине, этим шансом нужно было воспользоваться, но любые слова вылетели из головы. Петух понимающе моргнул.

– Навнат такой белый, что если убежит, мы его не найдем.

«Зачем я это сказал? Это же полная глупость!»

– Да, ты прав, – Виктория слегка повернулась к нему и улыбнулась. – Он ждал нас там, где ты его оставил. Как тебе удается так общаться с животными?

– Я же говорил – с животными легче. Просто вы не умеете их слушать, даже когда они пытаются вам что-то сказать. Когда мы с Навнатом впервые встретились, то я сразу понял, что он хочет уйти вместе со мной.

– А имя он тоже тебе назвал?

– Эм, нет. Но ему нравится. Да, Навнат?

Петух позволил погладить себя, но ничего не ответил. Виктория отвернулась, глядя на одинокие следы Рантара.

– Рантар тебя беспокоит, да?

– Немного, – ответила она не поворачиваясь. – Я все думаю – почему он возвращается к ней? Какой силой она обладает? Королева вертит всеми, как хочет, но то, что между ними, – совсем иное. Она преследует его, не отпускает.

Виктория разглядывала деревья, словно те могли ответить. Но она не была амеваном, и деревья ничего бы ей не сказали. И Имве совсем не нравилось, как она все это говорила. В голосе было не простое любопытство, а нечто более глубокое.

– Как думаешь, что он там делает?

Имва вслушался в голос ветра. Почудилось, что до него доносится обрывок слова «…тебан», но он не был уверен. Ему не так сильно хотелось обсуждать Рантара. Куда больше – то, что произошло между Имвой и Вики во время бала. Но, кажется, Виктория совсем ушла с головой в мысли. Или совсем про бал забыла.

Имва снова достал кинжалы и решил потренировать хватку хвостом. Возможно, это ее заинтересует. Обхватить ручку кончиком хвоста оказалось довольно легко, а вот балансировать оружием – куда сложнее. Имва поставил себе простую задачу – нанести несколько раз легкий укол повозке, но клинок бился плашмя, создавая кучу шума.

– Нам не стоит привлекать к себе внимание, Имва. Рядом может кто-то ехать.

Он прекрасно понимал, но все равно расстроился. Вики хотя бы отдала должное его попыткам. Она всегда так живо интересовалась всем, что было связано с Имвой, но Викторию, кажется, волновали совсем другие вещи.

Поглаживая петуха, Имва рассматривал однообразный пейзаж. Родной лес дарил самые разные впечатления, удивительные пейзажи, а еще в нем никогда нельзя было замерзнуть по-настоящему. Но здесь, в окружении белого плена и холода, Имва понимал, почему люди такие странные и жестокие. Они просто привыкли жить в таком мире. Мир не давал им то, что необходимо, им приходилось забирать это силой, борясь с окружающей средой, а не живя вместе с ней. А если ты борешься с миром, то перестаешь его ценить. Он превращается лишь в средство достижения целей.

Наконец, из-за стволов деревьев показался Рантар, осмотрелся и сел в повозку, отправляя лошадь дальше. Он ничего не сказал о том, что делал в лесу.

– Никто не проезжал?

– Нет, – ответил Имва, понимая, что вообще не следил за миром вокруг, погруженный в своим мысли. Плохо. Если он хотел добиться большего или хотя бы остаться в живых до возвращения домой, то стоило быть бдительным.

То, что ему пора возвращаться, стало ясно. Имва увидел в мире людей, что хотел. И даже то, чего не хотел. Успел даже чему-то научиться. У него была реликвия, которую нужно было вернуть. Сейчас Имва поможет Рантару найти сына и отправится обратно. Он с сожалением вздохнул, посмотрев на Викторию. Каким будет его возвращение? Примут ли они его по-настоящему, когда узнают, что он не бесполезен? Что он может помогать даже лучше, чем некоторые?

Перед глазами возникло прежнее видение – мертвый охотник и растекающаяся под ним черная лужа. Имва закрыл глаза. Он не хотел так делать. Неправильно. Больно. Но ему пришлось. Он был вынужден, напуган. Никто не узнает, что он натворил. Никто не расскажет. Ему просто придется нести бремя содеянного в сердце.

Имва посмотрел на Викторию, но она закуталась в плащ и лежала