Книга Заблудшие - Вячеслав Бец

– Это фамилия, – пояснил Вурц слегка обиженно.

– Ещё хуже, – отрезала девушка и повернулась к Андрею.

Её взгляд был неприятным. Не злым, нет, но холодным, чуть ли не презрительным. Она ничего ему не сказала, но в целом её взгляд выражал вопрос. Андрей от всей этой ситуации вообще выпал в легкий осадок и смотрел на неё, не зная, что с ней делать.

– Представься нормально для начала, – наконец, нашелся он.

– Рядовой Монита, зовут Руми, – вот и все, что она сказала.

– Дикая какая-то, – бросил Вурц и тоже ушел устраивать свое спальное место.

Вслед за ним от них отвернулись все остальные и, открыто подшучивая над странностями новенькой, вернулись к своим занятиям. Один только Андрей по-прежнему смотрел на неё, а она на него. В её глазах были холод и напряжение. В его – усталость, непонимание и досада.

За что Родионов так с ним? Зачем он прислал ему эту своенравную куклу? Кому вообще пришло в голову её сюда взять? Ну видно же по ней, что её место на кухне, или на вещевом складе, или в медпункте – да где угодно, но точно не в окопе. Что за новый извращенный метод его наказывать? Все эти вопросы он твердо решил задать майору при встрече, а девушке сказал другое.

– Это наша зона, – Андрей указал Руми границы помещения, выделенные их группе. – Выбирай себе свободное место и устраивайся. Не знаю в курсе ли ты, но я старший сержант Андрей Романов.

Она лишь кивнула. Андрей, сдерживая раздражение, добавил.

– Послушай меня очень внимательно. Мы не просто отряд. Мы – одна большая семья. Так что сразу предупреждаю: тем, кто не хочет или не готов стать её частью – у нас не место.

Остальные были совсем рядом, кто-то чуть ближе, кто-то дальше, но хоть он говорил не громко, все слышали его слова и постепенно прекращали свои занятия и прислушивались.

– Я пока не знаю, за что именно тебя, меня или нас обоих наказал майор Родионов, но выясню у него. Это будет очень скоро. Если до этого момента ты не спрячешь свои зубы и не найдешь способа влиться в наш коллектив – я сделаю все, что будет в моих силах и даже больше, чтобы тебя перевели в другой отряд. Это понятно?

Руми молчала. Её взгляд не изменился, лишь глаза немножко сузились.

– Не слышу ответа, рядовой Монита! – громко и строго повторил Андрей.

– Так точно! – резко ответила она, сверкнув глазами.

Несколько секунд Андрей раздраженно смотрел на неё, размышляя над ситуацией, и в итоге ограничился сухим:

– Вольно!

Андрею не нравился официоз. В их отряде он не культивировался и не приветствовался, да и в глазах Андрея все это выглядел смешно, но почему-то с ней он не мог иначе. Она была дерзкой и вела себя вызывающе. Он чувствовал, как она подрывает его авторитет и ему это совсем не нравилось, но хуже всего было то, что он не знал, как это исправить.

Ему было нечего добавить к сказанному, поэтому он тоже оставил её и взялся за свои вещи. Руми некоторое время стояла на месте, глядя в спину своему новому командиру, затем нехотя поплелась в уголок и, сбросив в кучу оружие и вещмешок, стала устраиваться.

На работы по обустройству ушел почти весь день, с перерывом на ещё один приём противной на вкус пищи. Спальные места солдаты подготовили быстро, но дальше их погнали готовить полигоны, рыть окопы, оборудовать наблюдательные пункты, тренировочные зоны и прочее, так что к вечеру все здорово умаялись.

Пожелавших уехать никто больше не видел, значит, их желание исполнили. Кто-то даже пошутил, что видел, как их тела закапывали за полосой препятствий и это породило целую волну новых шуток как хороших, так и не очень. Вечером бойцы долго не ложились спать, обсуждая события этого дня и мерзкую жратву, которой их накормили уже трижды, причем вечером ели уже все, включая тех, кто воротил носом утром и в обед. Голод не тетка.

Руми вела себя отчужденно, ни с кем не говорила и вообще делала вид, что она – отдельное государство. В отряде это восприняли как чудачество и по большей части не обращали внимания, но Андрею такое поведение не нравилось. Эта красивая девчонка создавала в коллективе напряжение, хоть это и было пока что не очень заметно.

Когда стемнело, Андрею захотелось выйти на улицу. Недалеко от входа стояла бочка, в которой кто-то разжег огонь, чтобы устроить хоть какое-то освещение, а вокруг курили несколько групп бойцов из разных отрядов. Немного в стороне в свете огня Андрей увидел Толю и Севу. Заметив его, Сева махнул рукой, приглашая присоединиться.

Когда он подошел, Толя протянул ему недокуренную самокрутку. Андрей, разумеется, отказался.

– Ниче-ниче, – уверенно заявил Толя. – Ещё пара переделок и закуришь.

– Не учи его всяким гадостям, – шутливо упрекнул его Сева. – Успеет ещё здоровье попортить.

– Да я и так уже знаю триста тридцать три способа это сделать, – отшутился Андрей. – И все – разных калибров.

Все трое засмеялись.

– Ещё эту вон прислали, – сквозь смех добавил Андрей. – Так что уже триста тридцать четыре.

Смех и веселье продолжились. Окружающие с интересом косились на них, не понимая отчего им так весело.

– Кстати, вот серьезно – что с ней делать? – поинтересовался Сева, когда они перестали смеяться.

– Что-что – засунуть в мешок, подвесить к балке, взять лом… – тут же ответил Толя.

– Заслуженный педагог, – с напускным восхищением покачал головой Сева.

– Ну а че? Посмотри на неё – она же ж дикая, как рысь. С такими только так…

– Не так, – в голосе Севы прозвучала досада. – Тебе столько лет, а в голове одни драки да охота. Неспроста она такая…

– И что с того?

– Да ничто, старый ты болван. Тебе – конечно, ничего.

Андрей благоразумно не лез в этот диалог. Сева с Толей были примерно одного возраста и одного телосложения. Они давно уже дружили и как-то раз даже пытались выяснить кто из них круче, устроив драку, поначалу шуточную, а потом вполне серьезную, да такую, что еле разняли. Правда, после этого они стали друзьями не разлей вода. Никто другой в этот их узкий круг не допускался то ли по возрасту, то ли по физическим данным, но к Андрею оба относились очень уважительно и вообще во многом его авторитет среди бойцов даже других отрядов держался благодаря им. Все знали, что говорить что-то нехорошее об Андрее Романове в присутствии Севы, Толи или кого-то, кто может им передать – крайне опасная для здоровья затея.

– Я просто видел такое, – продолжал Сева. – Да зачем далеко ходить – на ту же Катю поглядите. У неё травма какая-то была. Психологическая. Зуб даю. А у этой видать что-то ещё посерьезней приключилось. К ней подход нужен.

– Подход-расход… – крякнул Толя, выстреливая окурок в сторону пары бойцов из другого отряда.

Окурок не долетел совсем немного, и Толя недовольно выпятил подбородок и сжал губы. Один из бойцов заметил эту попытку и недовольно взглянул на Толю, но, увидев кто это, сделал вид, что ничего не было. Толя нахмурился ещё больше, повернулся обратно к Севе и на мгновение вскинул брови, вспоминая что хотел сказать.