Книга Константинов крест (сборник) - Семён Данилюк

— Погляди, Толечка, на этих красавиц, — выдохнула она.

В лучах солнца золотилось стадо антилоп.

— Это как раз те, в кого ты завтра собираешься стрелять, — напомнил муж.

Анна Игоревна помрачнела. Беспардонный Леша на заднем сидении загоготал.

— Вам, мадам, прежде-то убивать доводилось? — поддел он.

Презрительное молчание было ему ответом.

— В первый раз, — ответил за нее муж. — В Подмосковье на охоту как-то брал с собой. Так даже по зайцу, как дошло, не выстрелила. А тут вдруг кровожадность обуяла, — на антилоп захотелось.

— То русский заяц, а то чужеземная антилопа, — отбрила жена.

— Ой, кто это?! — Юля со страхом ткнула пальчиком в высокий кустарник, над которым раскачивалась неведомая ушастая голова. — Может, змеища?

Загадка разрешилась, как только проехали кустарник. Голова, как оказалось, принадлежала жирафу. Расставив ноги он флегматично срывал побеги с верхнего, недоступного другим животным яруса.

Энтузиазм не угасал. По просьбе туристов, машина то и дело останавливалась. Выскакивали фотографировать диковинных зверей и себя — на их фоне.

Внезапно водитель ударил по тормозам.

Пассажиры, в предвкушении чего-то новенького, полезли было из машины, но рейнджер предостерегающе поднял руку и постучал по лобовому стеклу.

Сначала показалось, что поперек дороги упало бревно. Ну, упало и упало. Считай, тот же «лежачий полицейский». Подкатил да переехал.

— По тормозам-то зачем со всей дури лупить? — озвучил общее недоумение Леша.

Рейнджер скупо улыбнулся в пшеничные усы, призывая к вниманию.

Всё-таки человеческий глаз — механизм вторичный. Видит то, что подсказывает ему мозг. Мозг увидел бревно. А что еще должен был увидеть российский мозг на пропыленной грунтовой дороге? Но с чего тогда поднял руку рейнджер и отчего машина остановилась, не подъезжая вплотную? И откуда вообще свалилось бревно посреди голой саваны? Не зверье же приволокло.

И тогда только, приглядевшись, распознали в бревне здоровенного, метра на три, крокодила.

— Откуда он взялся?! — загалдели туристы. Рейнджер с важностью показал далеко вперед, на низину.

Джип потихоньку объехал по дерновине перегороженный участок. Еще долго пассажиры оглядывались назад. Но почему крокодил прополз от воды по растрескавшейся почве добрые пару километров, куда следовал, так и осталось невыясненным.

Приблизились к воде. Это оказались заболоченные, поросшие осокой озерца, усеянные горбатыми кочками. Что за кочки? Хотели спросить у рейнджера, но тут догадалась Юля.

— Ой! Это ж балдеющие бегемотики! — в девчачьем восторге захлопала она в ладоши.

Принялись стрелять фотоаппаратами прямо из окон. «От бедра», — сформулировал Леша. Стремясь сгладить первое, неблагоприятное впечатление, он изо всех сил острил и оказывал попутчикам мелкие услуги.

Вскоре открылось новое невиданное зрелище — слева от дороги паслись несколько носорогов.

Туристы с фотоаппаратами и камерами посыпали из машины прежде, чем она остановилась.

— Внимание! От джипа не отходить, — предупредил рейнджер.

Но вошедшая в раж Анна Игоревна с камерой наизготовку уже устремилась к стаду. Предупреждение она то ли не расслышала, то ли проигнорировала.

— Аларм! Стоять! — истошно гаркнул зацепившийся за ремень безопасности рейнджер. Анатолий Павлович, распознавший в голосе его нешуточный испуг, побежал за женой. Но Леша опередил. С неожиданной в грузном теле реакцией стартанул с места, в несколько прыжков нагнал беглянку и, ухватив за локоть, отдернул назад.

От подобного панибратства Анну Игоревну перекорежило.

— Что вы себе позволяете? — прошипела она. — У вас есть девочка для путешествий. Вот с ней и извольте подобным образом обращаться.

Леша не сразу понял. А когда понял, вспыхнул:

— Ты-то за кого себя держишь? Австралия через Японию! Сиднеи-хренеи! Легко умничать, когда другие для тебя бабок наскирдовали. За километр видно, что приживалка при мужике, а гонору, будто и впрямь чего-то сама по себе стоишь!

Теперь запунцовела самолюбивая Анна Игоревна. Набрала воздуху достойно ответить. Но подоспел Анатолий Павлович, а следом разгоряченный рейнджер. От вальяжности его не осталось и следа.

— Шестьдесят метров, мадам! — выкрикнул он. Опасливо скосился на стадо. Несколько успокоенный, дождался, когда подойдет Юля, носком сапога провел по песку. — Шестьдесят метров — его демаркационная линия. Мирный вид носорогов обманчив. Особенно для простодушных зевак, не знающих носорожьих повадок (Анна Игоревна фыркнула). На самом деле это чрезвычайно опасные, непредсказуемые существа.

Рассказ рейнджера, воодушевленного жадным вниманием светловолосой Юли, сделался вдохновенным.

— Глаз носорога устроен таким образом, что мысленно очерчивает расстояние, которое полагает своей территорией. Если ты находишься хотя бы на метр дальше, носорог не обращает на тебя внимания. Ты для него не существуешь. Но вот ты сделал еще шаг и неведомо для себя переступил демаркационную линию. И носорог получает мозговой импульс. Он не угрожает, не совершает отпугивающих маневров. Просто разворачивается и молча, без объявления войны атакует. И ему всё равно, кто перед ним. Рассвирепевший носорог не ведает чувства опасности. Он разгоняется, набирая ход. И дай тебе бог успеть заскочить в машину. Хотя и это не всегда спасает. Носорожий рог, даром, что полый, запросто пробивает железные боковины машины. При случае может и перевернуть.

Что-то в поведении носорогов рейнджера насторожило.

— В машину! — потребовал он и подкинул карабин, как бы готовясь прикрывать отход группы.

— Стращают детскими страшилками, лишь бы туристов привадить! — уязвленная Анна Игоревна с неохотой повиновалась.

Леша озадаченно проводил ее глазами.

— Рождаются же такие грымзы, — процедил он в никуда. — Другая бы поблагодарила.

— Спасибо.

Леша вздрогнул. Возле него незаметно оказался Анатолий Павлович. Леша — что на него было непохоже, — смутился:

— Извини, конечно, отец. Не хотел обидеть. Но, похоже, баба твоя без тормозов.

— А сам?

— При чем тут я? — Леша удивился, сообразил. — А, ты про то, что матерился в машине. Это да, это неправ. Понимаешь, — попал я крепко. Со дня на день дело, можно сказать, жизни решается. Вот нерв и разгулялся.

— Нервы нервами, но реакция будь здоров, — Анатолий Павлович кивнул на носорожье стадо.

— Это от спорта осталось. Я ж в недавнем прошлом кролист-международник. На Олимпиаду отбирался. А кролисту без скорости нельзя. Таких, как я, два-три на сотню было.

— А сейчас?