Книга Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье - Джон Ле Карре

Холдейн резко ответил:

– Я не хочу, чтобы ты с ним встречался, Брюс. – Обращаться к человеку по имени было для него случаем исключительным. – Тебе будет лучше пообедать в городе. Выставишь счет бухгалтерии.

– Почему, ради всего святого?

– Вопрос безопасности. Я считаю, что чем меньше наших людей он будет знать в лицо, тем лучше. Рисунки говорят сами за себя. Как я полагаю, фильм тоже не нуждается в твоих комментариях.

Оскорбленный в лучших чувствах, Вудфорд уехал. Именно тогда Эвери понял, что Холдейн всерьез хочет поддерживать у Лейсера иллюзию, что в департаменте дураков не держат.

На последний день подготовки Холдейн запланировал полномасштабную тренировку, которая бы продлилась с десяти утра до восьми вечера. В нее входило визуальное наблюдение за городом, скрытное фотографирование объектов и прослушивание записей. Информацию, которую Лейсер соберет в течение дня, он должен затем изложить в виде донесения, зашифровать и отправить вечером Джонсону по радио. Утренний брифинг прошел в атмосфере веселой расслабленности. Джонсон пошутил, что Лейсер может по ошибке начать фотографировать полицейское управление Оксфорда, вызвав взрыв смеха у самого Лейсера и даже улыбку на устах Холдейна. Семестр подходил к концу, скоро ученики разъедутся по домам.

Тренировка прошла успешно. Джонсон был доволен, Эвери исполнен энтузиазма, Лейсер от души рад благополучному исходу. Как сказал Джонсон, они провели два очень хороших сеанса связи: рука Фреда была тверда, как кремень. В восемь часов вечера они собрались к ужину, облачившись в свои лучшие костюмы. Даже меню продумали особое, а Холдейн извлек остатки своего бургундского. Они произносили тосты и даже заговорили о возможности сделать такие встречи в будущем ежегодными. Лейсер выглядел настоящим франтом в темно-синем костюме и галстуке из бледного муара.

Джонсон слегка перебрал. Он настоял, чтобы передатчик Лейсера принесли вниз, и несколько раз выпил за его благополучие, называя «миссис Хартбек». Эвери и Лейсер сидели рядом: с отчужденностью, возникшей в последнюю неделю, было покончено.

На следующий день, в субботу, Эвери и Холдейн возвращались в Лондон. Лейсеру предстояло оставаться с Джонсоном в Оксфорде до понедельника, когда вся группа переберется в Германию. В воскресенье микроавтобус из департамента должен был забрать чемодан с рацией. Ее доставят потом в Гамбург Гортону вместе с остальным базовым оборудованием Джонсона, а оттуда – в фермерский дом на окраине Любека, откуда и должна начаться операция «Майская мушка». Прежде чем покинуть дом, Эвери в последний раз оглядел его. Отчасти им двигала сентиментальность, но, с другой стороны, именно он подписывал договор аренды и должен был проверить сохранность чужого имущества.

По пути в Лондон Холдейн с трудом скрывал свое беспокойство. Он явно предвидел еще какие-то проблемы, которые по неизвестным пока причинам могли возникнуть с Лейсером.

15

Тем же вечером Сэра лежала в постели. Мать привезла ее назад в Лондон.

– Если я буду тебе нужен, – сказал он, – то приеду к тебе куда угодно.

– Ты имеешь в виду, когда я окажусь при смерти? – Но, подумав серьезно, она добавила: – Я тоже готова для тебя на все, Джон. А теперь могу я получить ответ на свой вопрос?

– В понедельник. Мы отправляемся всей группой. – Он говорил так, словно речь шла о группе из детского сада.

– В какую часть Германии?

– Просто в Германию. В Западную Германию. На конференцию.

– Будут еще трупы?

– О, ради бога, Сэра! Неужели ты думаешь, я стал бы скрывать от тебя такие вещи?

– Да, Джон, я так думаю, – просто ответила она. – Если бы ты стал все мне рассказывать, это значило бы, что тебе плевать на работу. Но у тебя есть тайны, которыми ты со мной делиться не можешь.

– Скажу только, что мы занимаемся действительно крупным и важным делом… Это масштабная операция. С привлечением агентов. Я участвовал в их подготовке.

– Кто командует?

– Холдейн.

– Это тот, кто рассказывает тебе о своих отношениях с женой? Отвратный тип.

– Нет. Ты говоришь о Вудфорде. А Холдейн совершенно другой. Он не без странностей, но интеллектуал. Очень хороший сотрудник.

– Но они у тебя все очень хорошие, верно? Вудфорд тоже хороший.

Ее матушка принесла чай.

– Когда ты начнешь вставать с постели? – спросил он.

– Вероятно, в понедельник. Зависит от того, что скажет врач.

– Ей все равно нужен будет полный покой, – заявила мать Сэры и вышла из комнаты.

– Если ты действительно веришь в свое дело, выполняй его, – сказала Сэра. – Но только не надо… – Она осеклась и помотала головой, похожая сейчас на маленькую девочку.

– Ты просто ревнуешь. Ты ревнуешь меня к работе и к моим секретам. Ты не хочешь поверить в пользу, которую приносит моя работа.

– Продолжай. Верь в свое дело, если можешь.

Какое-то время они не смотрели друг на друга.

– Если бы не Энтони, я бы уже ушла от тебя, – наконец произнесла Сэра.

– Чего ради продолжать? – безнадежно спросил Эвери. – Уходи. Не позволяй Энтони мешать себе.

– Ты не общаешься со мной, почти не разговариваешь с Энтони. Он едва ли вообще тебя знает.

– А о чем разговаривать?

– О господи!

– Я не могу разговаривать о своей работе, и ты это знаешь, но я все равно рассказываю тебе больше, чем положено. Именно отсюда у тебя пренебрежительное отношение к департаменту, или я не прав? Ты не можешь понять его и не желаешь понимать. Тебе не нравится окружающая меня секретность, но потом ты меня же и презираешь, если я нарушаю правила.

– Не начинай снова.

– Я не вернусь, – сказал Эвери. – Решение принято.

– Не забудь на этот раз хотя бы о подарке для Энтони.

– В прошлый раз я купил ему молоковоз.

Они снова посидели молча.

– Тебе было бы полезно познакомиться с Леклерком, – сказал Эвери. – Поговорить с ним. Он сам постоянно предлагает. Поужинать вместе… Он, быть может, смог бы убедить тебя.

– В чем?

Сэра заметила клок ваты, выбившийся из шва ее пижамы. Вздохнув, достала маникюрные ножницы из ящика прикроватного столика и отрезала его.

– Надо было просто втянуть его обратно с изнанки, – сказал Эвери. – Так ты только портишь одежду.

– Какие они, твои агенты? – спросила она. – Ради чего они идут на это?

– Частично из верности принципам. В какой-то степени из-за денег, как я догадываюсь.

– То есть вы их подкупаете?

– О, замолчи, пожалуйста!

– Они англичане?

– Один из них англичанин. Не задавай мне больше вопросов, Сэра. Я не могу на них отвечать. – Он наклонился ближе к ней. – Не надо вопросов, милая.