Книга Каникулы Рейчел - Мэриан Кайз

– Столик на двоих, – сказал Крис, бешено вертя головой и оглядываясь по сторонам, как будто искал кого-то.

Нас провели к столику по засыпанному опилками полу. Кто-то окликнул меня: «Рейчел, Рейчел!»

– Рейчел! – голос приближался. Наконец-то я определила, откуда он исходит. Оглянувшись, я столкнулась нос к носу с Хелен. На ней была красная легкая блузочка, очень короткая юбка, а на шее, на тесемке, болталось сомбреро. В руках она держала поднос.

– Ты что здесь делаешь? – спросила она.

– Нет, это ты что здесь делаешь?

– Я здесь работаю, – просто ответила Хелен. И тогда мне все стало ясно.

– Так это и есть твой «Мекссс»? – спросила я.

– Некоторые называют это клубом «Мекссс», – Хелен бросила тревожный взгляд на девочку-маньячку, которая, между тем, продолжала улыбаться: то Хелен, то мне, то Крису, и с такой интенсивностью, что казалось, вот-вот взорвется. – Это ко мне, – она отобрала у девочки меню. – Я их сама посажу. Только не думайте, что будет много бесплатной выпивки, – бросила она нам через плечо, виляя своей аккуратной попкой между нагрузившимися текилой посетителями.

– Садитесь сюда, – она швырнула меню на шаткий деревянный столик со столешницей размером с альбомную обложку. Через несколько секунд мои ладони уже были в занозах. – Надо пойти отнести этим козлам выпивку, – объяснила Хелен, кивнув на большую компанию очень пьяных парней за соседним столиком. – Скоро вернусь.

Мы с Крисом посмотрели друг на друга. Он улыбнулся. Я – нет.

– Ты знал, что Хелен здесь работает? – срывающимся голосом спросила я.

– Что? – переспросил он, пытаясь перекричать шум.

– Ты знал, что Хелен здесь работает? – прокричала я, уже не слишком скрывая свою злость.

– Нет, – он широко раскрыл глаза, – понятия не имел.

Я ему не поверила.

Я просто ненавидела его. Он вовсе не хотел встречаться со мной. Я была просто ступенькой на пути к кому-то другому. К кому-то, кто не был мною.

Хелен вернулась примерно через полчаса.

– Адьос, амебас! – поприветствовала она нас. – Мы обязаны это говорить, – пояснила она, презрительно скривив губы, – для колорита. Ну, что будете заказывать? – по-деловому спросила она.

В меню была обычная мексиканская мешанина с непременными бобами.

– Что ты нам посоветуешь? – спросил Крис.

– Вообще-то, я бы посоветовала вам пойти куда-нибудь в другое место, – ответила она. – У нас здесь паршиво кормят. Они, пожалуй, должны еще приплачивать тем, кто это ест. Конечно, если вы любите риск… Я тут как-то съела буррито – так чуть концы не отдала. Так что если у вас нет намерений покончить с собой, идите куда-нибудь в другое место. Тут, через дорогу, – очень милый итальянский ресторанчик.

Я уже почти встала, но Крис рассмеялся и сказал:

– Нет, раз уж мы пришли, то, пожалуй, останемся.

Итак, я мрачно заказала пережаренные бобы с… пережаренными бобами.

– И еще одни пережаренные бобы? – спросила Хелен, навострив свой карандаш.

– А, давай! – махнула я рукой. – Теперь все равно.

– Ладно, – прощебетала она, отходя от столика, – мучас грациас, амебас! Ах да! – она вернулась. – Что вы будете пить? Могу украсть для вас немного текилы – она такая дешевая и отвратительная, что хозяин не возражает, что мы воруем понемногу. Правда, от нее можно ослепнуть. Очень сожалею, но если меня поймают на воровстве пива, вышибут с работы в два счета.

– Э-э… Да нет, Хелен, спасибо, – я готова была просто умереть от стыда. – Но мне диетическую кока-колу.

Она уставилась на меня, как будто увидела привидение.

– Диетическую? Просто диетическую колу? Нет, ну послушай, текила на самом деле на так уж плоха, от нее может случиться легкий приступ шизофрении, но это же потом пройдет!

– Спасибо, Хелен, – пробормотала я. – Но мне вполне хватит диетической колы.

– Ладно, – растерянно кивнула Хелен. – А тебе? – она повернулась к Крису.

– То же самое, – спокойно ответил он.

– Но почему? – вскричала она, потеряв терпение, – Ведь вы же наркоманы, а не алкоголики!

Все вокруг, включая, видимо, посетителей итальянского ресторанчика через дорогу, повернули головы и посмотрели на нас.

– Ну? – казалось, спрашивали их глаза. – Так почему вы не хотите выпить? Что плохого в том, чтобы пропустить стаканчик? Вы же от этого не станете алкоголиками.

Но, пожалуй, сейчас было не время вставать на стул и рассказывать им про опасность приобрести другие пристрастия.

– Нет, правда, Хелен, – Крис заговорил по-хозяйски. – Спасибо, что любезно предложила нам текилу, но не надо.

Она ушла, а мы с Крисом долго сидели молча. У меня было очень подавленное настроение. Я подозревала, что и у Криса оно не лучше. Наконец мне стало неловко молчать дальше. Наше поведение сильно контрастировало с пронзительными воплями и пьяными криками людей вокруг нас. Казалось, весь мир веселится, кроме нас – больших любителей диетической колы. Я ненавидела себя, ненавидела его, я ненавидела все на свете зато, что не могла позволить себе напиться. Или, в идеале, нанюхаться коки. Я еще слишком молода, чтобы вот так взять и выключить себя из жизни, с горечью подумала я. Всю жизнь я страдала от одиночества, но только теперь почувствовала, что такое быть по-настоящему одинокой.

Изо всех сил стараясь вести себя нормально, я сделала отчаянную попытку завязать хотя бы вымученный разговор с Крисом. Что, впрочем, никого не обмануло, меня, во всяком случае.

В общем-то, это было живое, веселое место, где было полно молодежи. Если не считать нашего столика. В том кино, что крутилось у меня перед глазами, яркие цвета сменялись сепией, а карнавальная музыка и смех – гнетущим молчанием, как только в кадре оказывались мы с Крисом. Мы не вписывались, мы были как будто из угрюмой восточной Европы – кусочек черно-белого кино «не для всех», каким-то чудом вставленный в середину фильма «Багз Банни едет в Акапулько».

В конце концов, принесли наш заказ, и мы оба симулировали восторг. Мы гоняли наши жареные бобы по тарелкам, и колченогий стол качался, как палуба корабля, болтающегося в открытом море. Я облокотилась на него локтем, и у Криса из стакана выплеснулась кола. Потом Крис взял солонку, и образовался такой уклон, что моя вилка полетела на пол. Потом я убрала свой локоть, чтобы нагнуться за вилкой, потому что поняла, что Крис не собирается этого делать, лентяй несчастный, – и его тарелка едва не сорвалась вниз.

Удалиться нам разрешили много позже и только после того, как предложили мороженое (с ароматом пережаренных бобов, разумеется), а мы от него отказались. Крис оставил вызывающе большие чаевые для Хелен и расплылся в улыбке, когда мы проходили мимо нее, направляясь к выходу.