Книга Звездочка - Йон Айвиде Линдквист

Калле не понимает, в чем дело, и просто смотрит с открытым ртом на приближающуюся толпу. Вот их уже отделяет лишь пара метров, и тут парень приходит в себя, запрыгивает в кабинку одного из туалетов и запирается там. Топот тысячи ног оглушает его, а вся кабинка трясется, когда кого-нибудь выталкивают из общего потока и он с силой ударяется о тонкие пластиковые стенки туалета.

Сидя на крышке унитаза, Калле продолжает слать эсэмэски, пытаясь отыскать Эмми, но она не отвечает.

«Без песен и танцев, кем бы мы были?»

На спине красной футболки Джоэла Карлссона написано:

«Охрана мероприятий». Именно этим он и занимается вот уже десять лет. Знакомый, с которым они вместе ходили на тренировки, порекомендовал ему фирму «Ивент секьюрити», Джоэл туда устроился и там и остался. Потому что работа ему нравится, особенно если речь шла о таком мероприятии, как «Споем вместе» в Скансене.

На рок-концертах жарко, душно, громкий звук, молодежь толкается и падает в обморок. На спортивных событиях всегда приходится иметь дело с разгоряченными фанатами, лезущими в драку. Поэтому отработать вечерок на «Споем вместе» — все равно что в отпуск сходить. Сюда отправляют только сотрудников, служащих компании верой и правдой.

Ходить с разбрызгивателем для цветов и поливать водой вспотевших девчонок, которые радостно визжат. Просить и так спокойную публику вести себя потише и не толкаться. Вот и все, что ему обычно приходится тут делать. Увести кого-нибудь с открытой площадки или применить жестокие меры — такая необходимость возникает редко.

Но сегодня вечером что-то идет не так. Когда на сцену выходит Тесла и начинает петь, публика затихает. Ну и голос у этой девчушки! Люди слушают ее, в изумлении разинув рот. Джоэл пользуется затишьем, чтобы попить воды и размять затекшую спину, тоже наслаждаясь превосходным исполнением.

Вдруг раздается крик. Как ни удивительно, со стороны сидячих трибун. Джоэл высматривает источник звука поверх голов, но его слепит прожектор. И тут он видит, что несколько человек вскочили со своих мест. Прямо посреди прямого эфира! Да что они, черт побери, творят? Он яростно машет им рукой, чтобы они снова сели, но зрители не обращают на него внимания. Еще несколько людей срываются с мест и начинают кричать. Резкие движения, резкие звуки — его работа как раз и состоит в том, чтобы предотвращать подобные помехи для прямой трансляции. Поэтому Джоэл еще раз оглядывается, пытаясь найти источник проблемы.

Что-то происходит рядом с ВИП-зоной. Уж где обычно тишина, так это там. Знаменитости разного уровня и масштаба сидят и светятся от удовольствия, дожидаясь, пока камера не возьмет крупным планом именно их. Однако теперь там царит суматоха, люди кричат, вскакивают с мест и бегут вдоль рядов. Джоэл пробирается к ВИП-зоне вдоль сцены, на которой девчушка продолжает петь, хотя музыка оборвалась. Подойдя поближе, он видит, что бoльшая часть кресел уже опустела и перед ним лишь два человека. Опустив взгляд на землю, Джоэл останавливается как вкопанный.

«Что за чертовщина!»

Роберт Сегервалль, важная шишка на телевидении, лежит на земле в луже крови, которая продолжает хлестать из дыры у него в виске. Джоэл бросается ему на помощь, но потом понимает, что гораздо нужней другому.

«Приоритет, Джоэл. Главное — определить приоритет».

То, что он поначалу принял за ссору, оказывается битвой не на жизнь, а на смерть. Джоэл узнает жену Роберта Сегервалля, но ему незнакома молоденькая девчонка, с которой она борется. Или как это назвать? Пожилая женщина машет руками, пытаясь расцарапать девчонке лицо, но Джоэл уже видит: сражение ей не выиграть. У девочки в одной руке длинный нож, а в другой — дрель.

Он не успевает. Джоэл делает шаг, спеша на выручку пожилой женщине, но в ту же секунду лезвие ножа вспарывает ей шею. Лучшего выпада он сам бы не сделал, а ведь их в армии и не такому учили. Зажав рану руками, женщина пятится назад.

Наконец она понимает, что спасение в бегстве. Впереди — девочка с ножом, сзади — Джоэл, поэтому она забирается по лестнице на сцену, а кровь льется ей на грудь.

«Определить приоритет».

Он должен остановить девчонку, пока она не успела еще что-нибудь натворить. Преодолев расстояние между ними двумя широкими шагами, Джоэл выкручивает ей кисть, чтобы она выронила нож. Девочка успевает ударить его по голове дрелью, но потом он отнимает у нее и этот инструмент. Заломив ей руки за спину, Джоэл кричит:

— Что же ты делаешь? Совсем ненормальная? Расслабившись в его цепкой хватке, девочка спокойно отвечает:

— Я нормальная. Очень даже нормальная.

«Поэтому я говорю Спасибо за музыку, за то, что вы мне ее подарили»

Когда Ева Сегервалль преодолевает последнюю ступеньку и поднимается на сцену, ей, к сожалению, уже нет никакого дела до того, что ее заветная мечта сбылась.

Двадцать три года назад она, будучи успешной певицей, рассталась с амбициями, чтобы поддержать мужа, строившего карьеру на телевидении. Ах, как она мечтала услышать Буссе Ларссона, который объявляет ее имя, как мечтала выйти на эту сцену и стоять под светом софитов!

И вот теперь она здесь, но уже не может этого оценить. Жизнь оставляет ее капля за каплей. Кровь из раны на шее хлещет ей на ноги, пока она бредет по сцене к ангелоподобному образу, что стоит у микрофона и продолжает петь.

На секунду их взгляды встречаются, и Еве становится еще страшнее. Здесь ей спасения не найти. В этих огромных голубых глазах нет сострадания. Они, кажется, не замечают каскады крови, струящиеся по легкому летнему платью Евы. Она кашляет кровью и на подгибающихся ногах идет дальше, мимо входа на сцену, мимо опустевшей оркестровой ямы, мимо ваз с цветами. Вот наконец она видит путь к спасению. Глаза застилает туман, но ее влечет блестящая гладь озера Меларен, простирающегося внизу. Она бросается в ту сторону, но натыкается на невидимую стену, падает на спину и остается лежать, сдавшись.

2

Я такая везучая, я девушка с золотыми кудрями.

Я хочу спеть об этом всем,

Какая радость, какая жизнь, какой шанс!

Музыканты давно закончили играть, а Терез стояла на сцене и пела последние куплеты а капелла, хотя ее давно никто не слушал. В толпе у ее ног царил настоящий хаос.

Человек тридцать валялись на земле и на зрительских сиденьях, уже мертвые или на грани того, чтобы распрощаться с жизнью. Одна женщина, у которой из раны на шее хлестала кровь, забралась на сцену и, пройдя по ней, врезалась в плексигласовую стенку, призванную защитить артистов от ветра. Закрепив микрофон на стойке, Терез подошла к женщине и выпила из нее красный дым.

Некоторых девочек скрутили охранники или кто-то еще из взрослых. Некоторых — затоптала бросившаяся в панике к выходу публика. А некоторые из них все еще стояли, склонившись над жертвами, и высасывали из них остатки жизни.

Терез вышла на авансцену и, запрокинув голову, завыла. Все замерли на мгновение, когда зазвучал пробирающий до костей вой. А потом его подхватили остальные девочки. Задрав к небу окровавленные лица и обнажив зубы, наполнив легкие, несмотря на удерживающие их чужие руки, они вторили Терез. Даже Линн, которая лежала у заграждений со сломанной ногой, села и присоединилась к общему вою.