Книга Дюна: Пауль - Брайан Герберт

Усталый, но на удивление умиротворенный Хий Рессер отчужденно стоял среди толпы, заполнившей зал. Незадолго до этого собрания Рессер подошел к Дункану и попросил дать ему кинжал. Дункан очень неохотно выполнил просьбу старого друга.

— Уж не собираешься ли ты сделать какую-нибудь глупость?

Рыжеволосый мастер меча некоторое время молчал, но потом отрицательно покачал головой:

— Нет, не то, что ты подумал, Дункан.

Острым концом кинжала он перерезал нитки, которыми были пришиты к отворотам кителя эмблемы Дома Моритани — лошадиные головы, — сорвал их и бросил на пол. Потом Рессер срезал знаки различия с рукавов и погоны с плеч.

Видя, что делает мастер меча, связанный виконт яростно плюнул.

Потребовав внимания всех присутствующих в тронном зале флагманского корабля, император гулко ударил золоченым посохом о металлический пол.

— Виконт Хундро Моритани, за все ваши преступления вы заслуживаете не одного наказания. Так как вы открыто выступили против Дома Коррино и замышляли причинение вреда нашей августейшей особе, мне следовало бы немедленно вас казнить. Однако, учитывая, что вы должны ответить и за все остальные ваши преступления и осознать всю тяжесть вами содеянного, смертная казнь не будет вашим первым наказанием. — В глазах Шаддама читался гнев, говорил император холодно, с жестким юмором. Моритани было приказано молчать. За неподчинение ему пригрозили кляпом.

— Для начала я лишаю вас всех ваших земель, титулов и имения: вы лишаетесь грумманских владений, зданий, подданных, акций КООАМ, состояния, вложений и даже вашего гардероба. — Он улыбнулся. — Вы получите соответствующую одежду в нашей императорской тюрьме в Кайтэйне. Пятьдесят процентов вашей собственности изымается в пользу трона. Оставшаяся половина, — Шаддам милостивым жестом протянул вперед свободную руку, — будет разделена между другими пострадавшими от вас Домами — Эказов, Атрейдесов и Верниусов, пропорционально понесенному ими ущербу.

Император кивнул, довольный собственной щедростью. Но Пауль заметил, как насторожился его отец. Ромбур тоже был явно недоволен, словно посчитал личным оскорблением денежное вознаграждение за бескорыстную помощь другу.

Шаддам откинулся на спинку трона.

— Что же касается самой планеты Грумман, то мы жалуем ее как новое держание Дому Эказов. Все богатства планеты, все ее природные ресурсы отныне находятся в полном вашем распоряжении, эрцгерцог, и вы вольны использовать их по своему усмотрению и извлекать из них доход.

Арманд не проронил ни слова во время этой тирады. В ответе не было радости:

— Благодарю вас, сир.

Хищнически опустошенная планета с исчерпанными природными ресурсами, худыми землями, бедным и больным населением отнюдь не была наградой. Скорее это будет лишнее бремя, чем выгодное приобретение.

— Виконт Моритани, я оставляю за собой право привести в исполнение смертный приговор в любой момент, когда сочту это нужным. Но сейчас во имя сохранения гармонии в империи я приказываю препроводить вас в тюремном фрегате на Кайтэйн. Там вы предстанете перед судом Ландсраада, и равные вам аристократы решат окончательно вашу судьбу.

Виконт был больше не в силах сдерживаться.

— Я очень хочу высказаться в свою защиту. Я уверен, что и вас, и благородных членов Ландсраада сильно заинтересует то, что я хочу вам сказать… если мне будет предоставлено слово. Не стоит думать, что император всегда знает, что на самом деле происходит в его империи.

Пауль внимательно всмотрелся в арестованного аристократа, изучая его манеры, выражение лица и тон. На всем этом был налет безумия, затруднявший толкование, но Пауль не уловил в поведении виконта ни пустой бравады, ни блефа. Виконту действительно было что сказать. Он знал какие-то скрытые механизмы, стоявшие за всеми конфликтами.

Шаддам прищурился и испытующе взглянул на пленного виконта.

— Мы ждем ваших свидетельств, хотя, вероятно, некоторым Домам ваши откровения едва ли придутся по вкусу.

Пауль посмотрел на Дункана, вспомнив о его встрече со Зверем Раббаном здесь, на Груммане. Герцог Лето наконец устало улыбнулся. Никто из Дома Атрейдесов не почувствует себя разочарованным, если барона найдут виновным в происшедших событиях: падет не только Дом Моритани, будет изрядно ощипан и Дом Харконненов. Если повезет, то барон Харконнен окажется в одной камере с виконтом Моритани.

Император удовлетворенно наклонил голову.

— Мои дела здесь закончены. — Он сделал пренебрежительный жест в сторону виконта, хлопнул в ладоши и объявил о пире по случаю окончания войны убийц и предотвращения большой межпланетной войны.

~ ~ ~

Люди, слабые по своей сути, видят в угрозах предельное выражение власти и могущества. Но люди воистину сильные видят в угрозах показатель уязвимости.

Барон Владимир Харконнен

Советы убийцам

Барон был в ярости и против обыкновения дал Раббану это понять. Помимо того, Харконнен был сильно расстроен, но тщательно скрывал это от своего неуклюжего племянника.

Каких-то два дня назад барон получил краткое зашифрованное послание, подписанное герцогом Лето: «Мы от души надеемся, что ваш племянник Раббан поправляется от полученной рубленой раны. Очень жаль, что мы не смогли более тесно пообщаться с ним на Груммане».

В письме не было никаких объяснений, и от этого барон ощущал неприятное стеснение в груди. Итак, Раббана опознали. Герцог Атрейдес узнал, что Харконнены каким-то образом вовлечены в конфликт… хотя, очевидно, что у Лето нет никаких доказательств: в противном случае к письму был бы приложен вызов в суд Ландсраада. Итак, Лето просто хочет, чтобы Дом Харконненов был в курсе, что он знает.

Это, конечно, бесит, но не вредит. Пусть Атрейдес кипит от сознания собственного бессилия. Если он осмелится начать вражду по такому ничтожному поводу, то барону будет очень легко прикинуться потерпевшей стороной.

Сегодня днем Зверь наконец смог вернуться на Гьеди Первую, прорвался через заслон охраны и без промедления явился к дяде. При всех его очевидных недостатках, у Раббана были и несомненные достоинства. Во всяком случае, Раббан понял, в какую неприятную историю он влип и что отныне его судьба находится всецело в руках барона. Это можно было считать наличием хотя бы зачаточного интеллекта. Очевидно, все остальные переодетые харконненовские солдаты были просто убиты.

Едва переводя дыхание, с всклокоченными волосами, Раббан предстал перед бароном в его личном кабинете. На темени был укреплен кровоостанавливающий тампон. На том месте, где врач обработал рану, рыжеватые волосы были выбриты. Наклейка придавала Раббану вид побитого бродяги. Рана на плече была перевязана противовоспалительным бинтом. Наверное, это та самая рубленая рана, на которую намекал Лето.

— Я прямо-таки трепещу от желания поскорее узнать о твоих приключениях. — Басовитый голос барона, сидевшего за темным резным столом, сочился сарказмом. В кабинет проскользнул Фейд, которому тоже хотелось послушать об эскападах родного брата. Стройный молодой человек презрительно посмотрел на своего мускулистого тупоголового брата, который нервно переминался с ноги на ногу. Фейд устроился на диване и принялся ждать.