Книга Зейнсвилл - Крис Сэкнуссемм

— А девчонка права, — улыбнулся Чистотец и наклонился почесать пса за ухом.

— Заткнись. И тебя тоже слушать не хочу.

— Если создания и машины, которых ты считаешь нереальными, способны просить прощения, то, возможно, ты неправильно понимаешь реальность, — сказал Чистотец. — Но в чем-то ты недалек от истины. Мы видели не настоящего Юлу, а обманку. Запасной вариант.

— Я был с ним, сколько себя помню, — возразил Лемон.

— Для нас это ничего не меняет. Он считал себя реальным Юлой. И потому был реальным для нас. Думаю, в этом и смысл хорошей обманки.

— Ты хочешь сказать, мы снова с ним встретимся? — спросил Лемон.

— Не знаю. Часть его в нас… и останется с нами, куда бы мы ни отправились. Но еще часть вовне. В ветре.

— Поверить не могу, что Шерифа больше нет! — сказала Мэгги.

— Знаю… Но он умер настоящим героем. Мне тоже его не хватает, но, наверно, оно к лучшему. Нам бы не помешала сейчас его смелость. Давайте не подведем его.

— Я ребеночка в честь него назову. Шериф Кейн.

— Ему бы понравилось, — сказал Чистотец. — Не бойся, я тебя не брошу. Все будет хорошо.

Слепой Лемон извлек несколько аккордов, которые повисли в воздухе.

— Что значит не бросишь? — удивилась Мэгги.

— Помогу вырастить ребенка.

— Секундочку! Ты что? Про друга, ну или там мужа?

— Ага.

— Но у тебя же только обрубок.

— Большой обрубок. Плюс у меня есть яростивость. И неплохие связи на самом верху. Друзья мне помогут.

— С какой стати?

— Потому что я им помогал. Для того люди и существуют. Знаю, тебе страшно, ты растеряна. И я тоже. Но все обойдется. Нам нужно держаться вместе.

— И что будем делать?

— Двинем в Питтсбург, а по дороге заскочим в парк «Сады Эдема» в Лукасе, штат Канзас. Мне про них один друг рассказывал. Лемон, я хочу, чтобы ты тоже поехал. Есть у меня подозрение, что из тебя выйдет звезда, а ты поможешь Профессору Цыпе. Как насчет того, чтобы поиграть перед настоящей аудиторией?

— Серьезно?

— Серьезно.

— А машину-то ты вести можешь?

— Наверно, — пожал плечами Чистотец.

Дорога — лучший способ избавиться от тоски и растерянности. Он был уверен, что Уилтон и Человек из Стали ему обрадуются, пусть даже он привезет с собой неприятности. А дальше можно будет подумать, как связаться с Джулианом Динглером.

Пес снова тявкнул. Старый немощный Гинефорт что-то нашел — в том месте, где когда-то был сад вертушек. Чистотец пошел посмотреть, в чем дело. В побелевшей пыли лежала книга-альбом с обложкой из неведомого материала. Обложка была зеленая, как ураган, а на ней поблекшими золотыми буквами стояло:

Вихревые воронки

Мемуары и мутации,

раскрывающие секреты, мечты,

изобретения и неблагоразумие.

Ллойда Мидхорна Ситтурда

Сердце у Чистотца екнуло, когда он прочел название, но, открыв тяжелую книгу, он ошарашенно обнаружил, что ее страницы пусты.

— Что там? — спросила, заглядывая ему через плечо, Мэгги.

— Значит, вот что она украла… — выдохнул Чистотец.

— Кто?

— Джейн Стихийное Бедствие. Она забрала эту книгу из библиотеки Юлы и просунула ее за стену. Она со многими предметами так делала.

— Ленивец книгу сюда забросила? — Лемон приковылял посмотреть на книгу.

— Люди, которые тут жили, хранили вещи, которые она прятала. Считали их дарами Бога.

— Ух ты, ну и сели же они в лужу!

— Сомневаюсь, — вздохнул Чистотец. — Из всех книг, какие она могла украсть, мне, наверно, больше всего хотелось бы получить вот эту.

— Почему? Чертова штуковина же пустая. Каждая страница!

— Возможно. А возможно, она с секретом.

Слепой Лемон потянулся потрогать страницу.

— Вот черт! Она же не пустая. Тут уйма слов всяких и символов. Никакая она не пустая!

Чистотец закрыл книгу.

— Ладно. Нам предстоит долгий путь. Собаку возьмем с собой.

— Имя-то у нее есть? — спросила Мэгги.

— Не помню. Почему бы тебе не дать ей новое?

— Ну, не знаю…

— Тогда давай назовем его Лаки. Идет?

— Первые нормальные слова, какие я от тебя слышала.

Чистотец повел их назад к автобусу, где соорудил Лаки кормежку из «Баранины с бобами», а после стал искать, во что бы переодеться. Когда он стянул через голову балахон, Мэгги слабо пискнула.

— В чем дело?

— Твоя спина! Буквы… шрамы исчезли!

Посмотревшись в зеркало в уборной, он увидел, что она права. Зловещие письмена поблекли. Остался лишь слабый шрам на месте последней «О», как раз в том месте, куда ему в грудь вошла стрела флюгера. Никакого больше жжения. Никакой ноши воспоминаний или вины.

Они двинулись через выжженную равнину пыли и химических ядов. Если бы требовалось отыскать самый безнадежный и голый участок пустыни на Земле, можно было смело утверждать, что это он и есть. А Чистотец вдруг понял, что сделает с маленьким шариком слоновой кости, который носил с собой. Остановив автобус, он отыскал то место, где, как ему казалось, стоял памятник Лодеме Ситтурд. И опустился на колени.

— Это дар всем вам, — сказал он, разгребая руками землю. — Всем, кто помогал мне в моем пути. Сим мы сажаем зерно, чтобы исцелить прошлое. Мы сажаем это зерно в надежде на будущее. Чтобы помнить и чтобы забыть.

Он опустил тусклый белый шарик в мертвую красную землю, присыпал пылью и послал безмолвную молитву за Кокомо. Сердце у него на мгновение зашлось от боли, но к тому времени, когда он вернулся за руль, он почувствовал прилив сил. У них нет денег. В любой момент у него может случиться кровоизлияние в мозг. Ребенок Мэгги может появиться на свет с родовой травмой. И хуже всего, он узнал, что он не только сам наполовину человек, наполовину машина, но и тот, кто его сотворил, был таким же. Он — неудачный технологический и теологический эксперимент. И все равно он ничего не мог с собой поделать. Он радовался, что жив. Что бы это ни значило…

Включив радио, он едва не съехал в канаву, когда услышал голос Вонючки Юлы, но это лишь передавали композицию. Поэтому он настроился на новости.

«Американское пиратское радио» сообщало о мощном землетрясении, которое вызвало катастрофу в Южной Дакоте и которое окрестили Неистовый Конь. Недоумение ученых вызывал тот факт, что ущерб носил избирательный характер. От Блэк-хиллс на западе и по всему штату были стерты с лица земли треки картинга, закусочные и забегаловки, казино, мотели и киоски, а остаточные толчки почувствовали даже в «Витессалите» в Миннеаполисе. И что самое примечательное, Головы Президентов на горе Рашмор потрескались и осыпались кучей — которая, по описанию многих очевидцев, походила на составной бюст, с тех пор называемый Скрытым Президентом.