Книга Игуана - Георгий Миронов

9. 00. Боинг, борт №1214, приняли наземные службы Гибралтара, а затем и Марокеша, и благополучно посадили самолет с госсекретарем США, летевшим на переговоры в Мадрид, на аэродроме г. Маракеша, на севере Марокко. Пока разбирались, пока что…

А тем временем в 9.00. борт № 2313 стал в эфире откликаться на радиосигналы, направляемые борту № 1214. А поскольку в воздухе номера борта поменялись в результате несложной химической процедуры, заложенной в процесс ещё под Парижем, то в мадридский аэропорт борт 2313, на котором летел полковник Алекс Броуникг и его команда, прибыл как борт № 1214 с госсекретарем США на борту. Самолеты одинаковые. Номер тот же. Позывные – как по листу. И на трап вступил из самолета Броунинга первым не он сам, а один из его людей, как родной брат похожий на госсекретаря США Р. Гора, – тот же мышиного цвета костюмчик, белая рубашка, галстук в черную и оранжевую полоску, тот же неизменный пробор на голове и та же белозубая улыбка.

Броунинг и его команда играли «свиту».

Американскую делегацию у трапа встречал министр иностранных дел Испании и племянник короля. Поклоны, приветствия.

– Благодарю, господа, что без помпы, как я просил. Не надо этих, оркестров, парадных караулов. Это ведь хотя и протокольный, но деловой и краткосрочный визит. В 15 часов, как договорились, прием у короля?

– Да, сэр.

А в 16 – переговоры в Министерстве иностранных дел? Думаю, за два часа мы с вами справимся и я вылечу засветло на родину.

– Какая разница, сэр, самолеты ведь летают круглосуточно.

– Привычка.

– Понимаю, сэр.

– А сейчас, я надеюсь, это не будет воспринято как акт невежливости с моей стороны, но я хотел бы, чтобы испанская сторона сдержала свое обещание и, не смотря на выходной день, показали мне музей «Прадо». Причем, умоляю Вас, господа, я вполне справлюсь сам, испанская живопись – моя слабость. Мне не нужен, ни гид, ни переводчик, ни сопровождение. Только возможность буквально пробежаться по Музею, взглянуть на бессмертные творения Мурильо, Гойи, Корреджио, Боттичелли. Я слышал, что в «Прадо» лучшая в мире коллекция голландских художников?

– Разумеется. Но главное – лучшая в мире коллекция испанских мастеров.

– О, разумеется, разумеется, именно их я и хочу увидеть. Мы привезли музею «Прадо» подарок от Музея Гуггенхейма в Нью-Йорке. Мой друг, советник Президента по культуре Питер Беттерфайл вручит директору музея «Прадо» 50 графических листов Рубенса и десять картин французских импрессионистов. Ну, разумеется, импрессионисты – не дар, это – в обмен, В рамах подписанного соглашения.

– Если Вы так желаете, господин госсекретарь…

– Да, да, не стану вас утруждать, господа, встретимся у короля. Прошу подать майну к музею к 14. 30. А пока – этот вертолет предназначен для нас? Тогда – в путь. До встречи, господа.

Уже в вертолете Броунинг сквозь губы заметил «Гору»:

– Вы держались молодцем.

Впрочем, пилот вряд ли их мог слышать за шумом винта, да и вообще, маловероятно, чтобы в Испании кто-то кроме дипломатов и гидов понимал английский.

9. 20. Вето лет Королевской администрации приземлился в парке Дель Ретиро. «Ричард Гор» и сопровождающие его лица с планшетами спустились на зеленый газон парка Дель Ретиро и направились к служебному входу в музей.

Директор музея и два служителя встречали их в портике. Поскольку «Гор» отказался от переводчика, на плохом испанском один из его секретарей объяснил администрации, что в их помощи высокий гость, собственно, не нуждается.

Директор отпустил служителей и отправился сам сопровождать высоких гостей, о которых его предупредили и из администрации короля, и из министерства иностранных дел.

Это спасло служителей от весьма неприятной процедуры.

Пресс-секретарь «Гора» прыснул директору в лицо какой-то жидкостью без вкуса, и запаха, и старый гидальго плавно опустился на мозаичный пол. Его отнесли в его же кабинет и оставили лежать. У него было часа четыре, чтобы прийти в себя.

Тем временем сам «Гор» направился в залы Греко.

Он энергично оказывал рукой на тот или иной портрет кисти Эль Греко, и его «секретари» тут же бросались выполнять его приказания. Впрочем, незаметно «власть переменилась» и уже пресс-секретарь стал распоряжаться, а «Гор» вместе с другими чиновниками Госдепа США снимал картины, на которые указывал Алекс Боунинг, ибо именно он и исполнял в эти минуты несвойственную ему роль атташе по связям общественностью.

Быстро покончив с делами в залах Греко, вся группа переместилась в залы Веласкеса.

Здесь, по приказу Гора, ещё раз проверили, отключена ли сигнализация. Ведь каждый зал мог иметь автономную сигнальную систему. И служитель музея, ответственный за работу всех систем безопасности в выходной день, всего лишь за 100 тысяч долларов согласился отключить её на время. Весь вопрос на какое. Броунинг взглянул на часы.

– Время у нас ещё есть. Но немного.

9. 35. – такое время было на часах Броунинга.

– Поспешим, господа, поспешим! Время есть, но оно работает не на нас.

Он указал пальцем на «Хромоножку» Хусеппе де Риберы, на портрет Себастьяна Морра кисти Диего де Веласкеса, да придурка Эль Бобо дель Кориа, изображенного с сочувствием кистью того же мэтра.

– Несчастные люди, – пояснил он «Гору» – шуты, уроды, карлики, идиоты. Кальдерон в драме «Врач своей чести» рассказывает о короле, который приказал выдавать своему шуту по сто золотых эскудо за каждую удачную шутку, и вырывать зуб, если ему не удастся его рассмешить.

– У этого, – «Гор» кивнул головой на портрет дель Кориа, – кажется не все зубы на месте. Должно быть, не самый был большой шутник. А откуда Вы, полковник, знаете про Кальдерона. Вроде, в военной академии этому не учат.

– Это уже после академии. Нужно было убрать одного театрального режиссерика…

– Такой был большой «шишкой», что понадобился полковник Броунинг?

– Да нет. Просто он волочился за третьей женой Локка. Он ведь жутко ревнив, наш босс. Ну, да кончайте разговоры, – свирепо бросил Алекс Броунинг, словно не он только что пустился в воспоминания.

– Только один вопрос, полковник. На хрена боссу вся эта мутатень, – карлики, уродины-, придурки???

– Они далеко не все придурки. Вот этого не забудьте снять – этот, например, прозванный Эль Примо, – он указал на портрет кисти Веласкеса, на котором был изображен карлик с на редкость умным, даже мудрым печальным лицом, – был одним из образованнейших людей своего времени… Вы что, не знаете, что сын босса…

– Знаем, как не знать. Но тем не менее – зачем?

– Это же так просто, старина: чтобы его любимый сын, который почти не выходит из Эскориала, мог убедиться, что не он один обделен господом Богом. Ну, поживее, ребята, вертолет ждет нас, чтобы лететь на прием к королю Испании.