Книга Незримый фронт. Сага о разведчиках - Андрей Юрьевич Ведяев

вопреки многим существующим в наше время вещам воспитывать нашу молодежь в духе патриотизма. Что касается истории, то здесь упомянули только то, что связано с группой “Вымпел”. Но ведь и до нее было много такого, чем можно гордиться. Взять, например, испанские события. Илья Григорьевич Старинов, его операции вошли в учебники спецслужб во всем мире. В Великую Отечественную войну такие личности, как генералы Судоплатов и Эйтингон, в тяжелейших условиях создали крупное подразделение разведывательно-диверсионной деятельности (ОМСБОН. — А. В.), и заслуги их величайшие. Некоторые историки утверждают, что если брать стратегию, то в войну было три генерала, которые добились того, что мы победили. Это Жуков, Рокоссовский и Судоплатов. Причем Судоплатов с Эйтингоном воспитали целую плеяду Героев Советского Союза, которые действовали исключительно грамотно и исключительно полезно для страны — это и Ваупшасов, и Прокопюк, и Мирковский, и многие другие. А такие личности, как Кузнецов, как Молодцов, как Лягин, — этого никогда нельзя забывать и надо использовать в нашей повседневной работе».

Вся жизнь Павла Анатольевича Судоплатова окутана тайной. Символична уже сама дата его рождения — 07/07/1907 — три семёрки, знак ангелоподобности. Такое сочетание говорит о том, что человек пришел в этот мир, имея конкретную цель, склонен к познанию, обладает аналитическим складом ума и организаторскими способностями. Подполковник Константин Иванович Горожанин, легендарный чекист Кубани, в годы войны воевавший в составе ОМСБОН, вспоминает: «Одна за другой убыли за линию фронта группы Озмителя, Прокопюка, Ваупшасова, Прудникова, Медведева… На каждые проводы групп обязательно приезжал начальник 4-го Управления НКВД, сам «Хозяин» (Павел Анатольевич Судоплатов. — А. В.). Он всегда приходил провожать отбывающие на задание группы. Это стало традицией. Потом и нас провожал. Отлично его помню. По-мужски привлекательный внешне, обладал мощным интеллектом и обаянием. Как эффектно он внедрился в националистическое подполье. А эта хладнокровная, мастерски исполненная ликвидация Коновальца! Великий человек! Я лично бывал у него на даче. Его домик на Можайском шоссе в 41-м году занесло снегом. А он тогда жил там. Ну и попросили послать туда ребят почистить снег. Мы вдвоем ездили. Видел его жену, дачу видел… такая одноэтажная хибарка, ее из-за снега даже не видно было».

В один из таких зимних вечеров в конце января 1942 года два руководящих работника центрального аппарата НКВД СССР допоздна задержались на Лубянке в кабинете начальника 4-го Управления НКВД СССР старшего майора госбезопасности Павла Анатольевича Судоплатова. Первый из них, майор госбезопасности Виктор Николаевич Ильин, начальник 2-го отдела 3-го Управления НКВД СССР, до войны отвечал за работу с интеллигенцией и, в частности, курировал работу Николая Кузнецова. Чекисты позволяли элитной группе московской богемы и представителям бывшей аристократии вести светский образ жизни, ни в чем их не ограничивая, но часть этих людей была завербована, а за остальными велось тщательное наблюдение с тем, чтобы использовать их в случае надобности. Теперь такая надобность настала — требовалось проникнуть в немецкую разведку абвер, передовые команды которой располагались уже в Смоленске, с целью получения сведений о планах вермахта на весенне-летнюю кампанию 1942 года.

Вторым был непосредственный подчиненный Судоплатова, заместитель начальника 2-го отдела 4-го Управления НКВД СССР капитан госбезопасности Михаил Борисович Маклярский, отвечающий за организацию диверсионной работы в Москве и Московской области, а в дальнейшем — и в Белоруссии. Кстати, и он, и Ильин до конца жизни будут связаны с творческой интеллигенцией — Ильин с 1955 года будет секретарем Московского отделения Союза писателей, которое возглавлял Сергей Михалков, а Маклярский станет известным сценаристом и писателем, автором фильма «Подвиг разведчика», лауреатом двух Сталинских премий.

В тот январский морозный вечер в Москве, от стен которой недавно были отброшены немецкие дивизии, чекисты завершили обсуждение основных деталей новой операции. Замысел её сводился к тому, чтобы создать активную прогерманскую подпольную организацию, которая могла бы предложить немецкому верховному командованию свою помощь при условии, что её руководители после разгрома Красной Армии получат соответствующие посты в новом правительстве России.

Я не раз спрашивал упоминавшегося выше Ивана Павловича Евтодьева, кому же принадлежала сама идея этой операции, получившей в дальнейшем кодовое наименование «Монастырь». Он отвечает однозначно — Судоплатову. Дело в том, что Павел Анатольевич, так же как Маклярский и Ильин, начинал свою работу в органах госбезопасности с контрразведки и прекрасно владел искусством агентуриста. Кандидатуры же в «руководящий» состав легендируемой организации были отобраны чекистами вместе из числа лиц, уже давно находившихся в поле зрения органов. Среди них бывший предводитель дворянского собрания Нижнего Новгорода Глебов, член-корреспондент Академии наук СССР, скульптор Сидоров и поэт Борис Садовский. Их объединяло многое — но главное, что все они до революции учились в Германии. А жена Глебова даже вращалась при дворе последней российской императрицы Александры Фёдоровны.

Глебов, Сидоров и Садовский проживали в приюте Новодевичьего монастыря. Они были уже людьми немолодыми и высказывали недовольство советской властью, о чем в НКВД хорошо знали, но не трогали их, поскольку реальной угрозы они не представляли. Наиболее яркой фигурой среди этой троицы был поэт Борис Садовский, которого в Советском Союзе как литератора мало кто знал, однако уже летом 1941 года Садовский написал стихотворение, в котором обращался к немецким солдатам как к «братьям-освободителям» и призывал их вернуть «самодержавие русского царя».

Жена Садовского была дамой столь же экзальтированной, увлекалась спиритизмом и гадала на картах. Сеансы спиритизма мадам Садовской посещали даже жены высокопоставленных московских чиновников. Захаживала к Садовской и супруга члена Политбюро ВКП(б) Анастаса Ивановича Микояна.

Наблюдение за поэтом и его женой вел агент «Старый», имевший дворянское происхождение. Садовский ему доверял и однажды обратился за помощью в установлении связи с немецким командованием. Об этой неожиданной просьбе стало известно Судоплатову, который доложил об «инициативе» Садовского заместителю наркома госбезопасности СССР Богдану Захаровичу Кобулову. В справке, подготовленной для доклада Кобулову, значилось, что «…в 1933 году органами НКВД была вскрыта и ликвидирована монархическая группа молодежи, группировавшаяся вокруг Садовского. Сам Садовский арестован не был. Ликвидированная группа уже тогда ориентировалась на германский фашизм. Вторая группировка, созданная Садовским, была ликвидирована в 1935 году, и, наконец, третья группа (Раздольского) вскрыта секретно-политическим отделом ГУГБ НКВД СССР в начале 1941 года…»

Кобулов и Судоплатов решили «помочь» Борису Садовскому в установлении контактов с немецким командованием. Созданная с их помощью организация получила название «Престол». Поскольку идейные основатели «Престола» проживали в приюте Новодевичьего монастыря, операция, которую задумали чекисты, получила название «Монастырь». Ключевая роль в операции отводилась разведчику, который должен был перейти линию фронта, оказаться в поле зрения абвера и суметь убедить его руководителей в том, что в