Книга Когда мир изменился - Ник Перумов

наговорил, что я дескать по счетам не плачу, так это чистая клевета!..

— Не знаю никакого торговца из Мессены. Фреарн, великий дракон, которого ты обманул и обобрал, у кого увёл «Душу Дракона»! — теряя терпение, рявкнула Аэсоннэ.

Фесс, признаться, ожидал, что Гольдони при этом имени просто обмякнет в руках драконицы или хлопнется в обоморок, подобно своей рыжеволосой и зеленоглазой подружке, однако тот лишь задёргался в железной пятерне Аэ.

— Какие драконы, синьорита?! Да не тащите вы меня так, я и сам пойду, если так надо! Впервые слышу о каком-то там драконе, мамой клянусь!

— Ух ты, какой упорный, — восхитилась Аэсоннэ. — А стража куда услал? — добавила она, быстро взглянув на Фесса. — Нам засаду устроить? Тебя Гробус твой ничему не научил? Мы с мастером любой конструкт по косточкам разложим и обратно соберём прежде, чем ты охнуть успеешь, старый ты ко…

— Аэ, — тихо сказал Фесс и драконица враз осеклась. — Пошли дальше.

— Да, — сказала Аэ, и в этом простом «да» крылось столь многое, что некромант даже прикрыл глаза, не в силах уложить всё это в собственном сознании. — Ну, маэстро, сами пойдёте или волочить вас прикажете? Даже жаль как-то будет, только у нас с вами беседа начала налаживаться.

— С-сам пойду, — выдавил из себя чародей.

И действительно, пошёл сам.

Коридор вёл, слегка загибаясь вправо и с уклоном вниз. Вправо и влево отходили короткие отводы, заканчивавшиеся тупиками — там громоздились те же пирамиды костей. Черепа уложены плотно, один к одному, кости тоже, тщательно пригнаны друг к другу, словно неведомые строители катакомб превыше всего были озабочены соблюдением порядка и симметрии.

Они успели оставить позади не более трёх десятков саженей, как из тьмы перед ними донёсся тягучий медленный скрип. Маэстро Гольдони быстро и нервно облизнул губы.

— Твой страж, достопочтенный? Тот самый, что должен был охранять дверь? — осведомилась Аэ. — А вместо этого что, решил-таки подготовить нам сюрприз? Гробуса тебе показалось мало, мэтр?

Гольдони боязливо втянул голову в плечи.

— Да что вы такое говорите, прекрасная синьорина, мне б такое и в голову никогда не пришло!

— Тогда зови сюда своего стража и пусть встанет передо мной смирно! — непререкаемым тоном рыкнула драконица.

— А-а-а… э-э-э… прекрасная синьорина, добрый синьор, всё не так просто. Страж мой пользовался известной свободой, это позволяло мне не следить за ним и потому… у меня нет возвратного заклинания, я же и в страшном сне не мог помыслить, чтобы пользоваться этим тоннелем! Тем более, что не знаю, куда он ведет…

Это было похоже на правду, подумал Фесс. Отнорок у тебя, конечно же, есть, маэстро Гольдони, однако он и в самом деле не здесь.

— Мой, гм, страж может и на нас напасть, — стонал меж тем бедняга чародей. — Не должен, конечно, я на себя сильное запечатление ставил, но… столько лет прошло…

Фесс решительно шагнул вперёд.

Шевеление во тьме рождало отзвуки, отзвуки с глубинных уровней катакомб. Истинный вход в них находился не здесь, не у них за спинами, это был один из позднейших, понял вдруг некромант. Самые древние захоронения далеко внизу, так далеко, что трудно даже представить. В памяти разом всплыла перевёрнутая пирамида Утонувшего Краба, её сходящиеся, но так и не могущие сойтись бесконечные вереницы ступеней; оттуда, из темноты, веяло той самой стариной, что притягивала некроманта, почти как бутылка горького пьяницу.

Да, где-то там неподалёку шурует ещё один конструкт, работа маэстро Гольдони. Неплохая работа, кстати, куда лучше Гробуса. И, кстати, сделанный отнюдь не из костей. Когда не требовалось производить впечатление, у мэтра заклятия выходили просто на славу.

Но за стражем подземелья пробуждалось и что-то ещё. Иное, старое, могучее и, как водится, голодное.

— Камень где-то здесь, — ноздри Аэсоннэ раздувались, из кулака вновь срывались вниз капли янтарного пламени. — Я чувствую. «Душу Дракона» так просто не укроешь…

— От другого дракона, да? — вдруг выдал маэстро Гольдони. И враз пожалел о собственной дерзости — Аэ тряхнула его за ворот так, что зубы лязгнули.

— Не твоё дело, старик. Верни нам камень и можешь развлекаться со своей ведьмочкой хоть всю оставшуюся жизнь. Если, конечно, мы не сочтём нужным сообщить о ней в Святую Инквизицию. С оными слугами божьими у нас давние любовь и понимание, так что…

Аэ злилась. И ревновала, непонятно почему. Ну да, бойкая Марица кинула изрядное количество томных взоров на некроманта, но…

— Нет-нет, не надо в Инквизицию! — всполошился маэстро. — Право-слово, вы меня пугаете, госпожа дракон. Вы меня пугаете, а я всё терплю, аки святой Антоний!..

— А вот не крал бы ты камень у Фреарна, не выманивал бы у него обманом, и нам бы не пришлось ломать твои двери, невежливо и неделикатно нарушая ваши любовные игры с Марицей!

— Да не крал я у него ничего! — завопил маэстро. — И никакого Фреарна не знаю! Госпожа дракон, ну спросили б у своих собратьев, они вам не соврут — и Гаортен за меня поручится, и белая Соймете, и чёрный Хришарс!.. И великий Мельноизор!

— Ого, — остановилась Аэсоннэ. — Солидные рекомендатели. Что ж ты раньше молчал, что знаешь их, маэстро?

— Не мог понять, кто вы такая, — стуча зубами от страха, признался чародей. — Они все брали с меня страшную клятву никогда и никому не признаваться, что я знаком с ними. А клятву, что вы дали дракону… лучше исполнить, прекрасная синьорина, они очень, очень серьёзные господа, шуток не понимают и слова трактуют только в их самом что ни на есть прямом значении. Если обещают оторвать голову — значит именно оторвут и именно голову. Не руку и не ногу, а голову!..

— Никогда б не подумала, что маэстро такой знаток драконов.

— Фух, фух, не так быстро, прекрасная синьорина! И вы, добрый синьор Фесс! Ну куда вы так торопитесь, спрашивается? Там мой страж, погодите, мимо