Книга Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста - Георгий Иванович Зуев

подобных клиентов обязан был предоставить гарантийный документ от двух поручителей.

При Демидовском доме призрения позже открыли камер-юнгферскую школу, в которой вначале учились не только девочки, но и мальчики. Однако вскоре школа стала исключительно женской. Девочек готовили в камер-юнгферы для частных домов.

В 1837 г. под крышей дома призрения трудящихся открыли детские приюты, о которых газета «Санкт-Петербургские ведомости» писала: «Это новое образцовое в нашем Отечестве учреждение, в котором дети от трех до семи лет находят ежедневное для себя убежище, пропитание, самый попечительный надзор и первоначальное обучение».

Особой гордостью Попечительского совета Демидовского дома призрения являлся ведомственный магазин, где продавали не только изделия труда призреваемых, но и активно принимались предварительные заказы от публики. Во время Великого поста в магазине проводились ежегодные выставки рукодельных работ.

Царь лично интересовался делами Демидовского дома призрения, бывал в нем и полагал: «Образование в нем девиц было соразмерно с состоянием учащихся и приноровлено к будущему их назначению – образованию добрых жен и полезных матерей семейств». Императором и его доверенными попечителями – руководителями III отделения Собственной императорской канцелярии графом Бенкендорфом и генерал-майором Дубельтом – были заложены тогда правила достойного воспитания девиц, обучающихся в школе Демидовского дома призрения.

Будущим «полезным матерям» Российской империи преподавались в школе Закон Божий, «российский язык», чтение, география, история России, начальная арифметика вкупе с «рисованием узоров», чистописанием, церковным пением, изящным рукоделием и полная программа ведения домашнего хозяйства: мытье, глажение, уборка, приготовление пищи и т. п. Физическое воспитание девиц занимало в программе их обучения немаловажное место: прогулки, бег, игры, требующие телодвижений, домашние танцы и, наконец, даже специальные гимнастические упражнения, «свойственные женскому полу» и «девичьему возрасту».

В 1880 г. в Доме призрения трудящихся организовали специальный класс мастериц, по окончании которого женщины получали право открывать собственные мастерские, магазины и возможность обучать этой профессии других.

С годами расходы на содержание Дома продолжали неуклонно расти. Созданная временная Комиссия, изучив финансовое положение дел в Демидовском доме призрения трудящихся, пришла в итоге к заключению, что «для его удовлетворительной работы требуется ежегодная субсидия не менее семи тысяч рублей серебром».

Ухудшение финансовой ситуации вынудило администрацию Дома вновь предложить вариант заклада здания и продажи части земельного участка, занятого садом. По мнению попечительского совета, подобные меры могли на определенный срок нормализовать ситуацию.

Новый потомственный попечитель, князь П.П. Демидов Сан-Донато, заявил, что «призрение и воспитание, получаемое в этом заведении, не соответствует современным потребностям и нуждам общества», и предложил в 1881 г. утвердить новый проект устава Дома, в котором вводятся обязательные взносы для попечителей. Почетным членам теперь предлагалось вносить единовременно пять тысяч рублей, а действительным – три тысячи рублей. Кроме того, Демидов категорически не согласился на заклад и продажу земли и строений на участке Дома.

Занявший в 1887 г. пост директора Дома, в прошлом врач и мировой судья, В.С. Судылковский смело предложил идею ликвидировать все благотворительные отделения организации и преобразовать ее в коммерческое женское среднее учебное заведение для девочек, желающих получить профессии бухгалтера, счетовода и кассира. После неоднократных совещаний и бурных обсуждений проектов преобразования Дома призрения трудящихся, в 1906 г. пришли к необходимости коренного изменения старого Устава, якобы «в начале ХХ столетия отжившего свое время».

Согласно проекту нового Устава, Демидовское учебно-воспитательное заведение теперь состояло из Демидовской женской гимназии с пансионом и двухгодичных Педагогических курсов иностранных языков. С этого времени частное благотворительное заведение становилось казенным объектом. Обучение в новой гимназии стало платным: приходящие гимназистки вносили 150 рублей, пансионерки – 400 рублей. Выпускницы педагогических курсов иностранных языков получали специальность учительниц младших классов гимназий.

Демидовская гимназия в 1903–1905 гг. располагалась в новом здании на набережной реки Мойки, перестроенном архитектором Г.Г. фон Голи. Педагогические курсы иностранных языков заняли старое здание Дома призрения трудящихся, соединенное крытым утепленным переходом со зданием Демидовской гимназии и Пансионом на набережной Мойки.

В здании восьмилетней женской гимназии оборудовали церковь, перенеся в нее все убранство храма Демидовского Дома призрения. Гимназическую церковь освятили 22 декабря 1905 г.

После Октября 1917 г. помещения Демидовской женской гимназии и пансиона передали общеобразовательной средней школе № 236. Дому № 108 на набережной Мойки повезло, ибо его назначение не изменилось. В годы советской власти в нем по-прежнему располагалось среднее учебное заведение, и здание не подвергалось значительным переделкам и перестройкам ни снаружи, ни внутри.

В 1980-х гг. здание школы передали Институту физкультуры им. П.Ф. Лесгафта.

Возвращаясь к истории дома № 108 периода существования на его просторном усадебном участке Демидовского дома призрения трудящихся, напомним, что начиная с 1851 г. его администрация, вопреки запрету князя П.П. Демидова Сан-Данато по закладу и продаже земли, стала сдавать в долгосрочную аренду довольно большую часть своей территории.

С начала второй половины XIX столетия Демидовский сад официально полностью отделили от Дома призрения и часть его территории размером в 2270 кв. саженей, завершавшуюся в границах Офицерской (ныне Декабристов) улицы, дирекция ради финансовой выгоды стала регулярно сдавать в аренду, вновь превратив старинный усадебный сад в публичный – место организации народных увеселений и гуляний.

Об их начале жители Коломны и прилегающих к ней территорий сразу же узнали из газетных публикаций. «Петербургский листок» писал в то время: «Наконец-то и коломенские недостаточные жители будут иметь хоть какое-нибудь развлечение. Содержатель „Екатерингофского воксала“ Егарев открывает с 28 мая ежедневные гулянья в саду дома № 35 в Офицерской улице. Посетитель найдет здесь музыку русских и тирольских песенников, акробатов, марионеточный театр, карусели. До 7 часов вечера вход бесплатный; с 7 часов вечера за вход 20 копеек, детей будут пускать бесплатно; …открыт на все лето абонемент».

Весной 1864 г. предприниматель В.Н. Егарев арендовал у Демидовского работного дома часть его участка, выходящего на Офицерскую улицу. Он устроил здесь новый «Русский семейный сад». Общественность с восторгом встретила это событие.

Петербургский негоциант 2-й гильдии Василий Никитич Егарев, являвшийся почетным членом-благотворителем Дома призрения трудящихся, арендовал усадебный сад более двадцати лет, внося договорную плату дирекции Дома, вначале 1200, а через некоторое время даже 4000 рублей в год. При заключении арендного договора В.Н. Егарев обязывался «не устраивать танцкласса и кабачной распродажи водки для черни и не возводить на арендуемом участке иных помещений, способных нарушить правила приличия…» Однако, вместе с целым рядом записанных в договоре ограничений Василию Никитичу разрешалась порубка деревьев, затрудняющих постройку буфета для публики, музыкальной эстрады и театра, в совокупности с иными строениями, доставляющими радость публике и способствующими ее отдыху в «Русском семейном саду».

Через десять лет, в 1874 г., Петербургский городской справочник благожелательно описывал полюбившееся столичным жителям место отдыха: «Русский семейный сад г. Егарева, по Офицерской улице, –